Интересно, с какой целью пожаловал к нам гость, явно приближенный к королевской семье репти?

Старший охранник показал гостям на сканирующие рамки, хотя каждая дверь отеля – сама по себе сканирующая рамка.

– Сейчас что-то будет… – замогильным тоном сообщила Снежка.

К рамкам и ленте транспортера гости даже не повернулись.

«Рыжий» что-то надменно потребовал, но звук на наших мониторах был почему-то отключен, а по губам я не умела читать, только по лицам, точнее, мордам. И шоколадная чешуйчатая выражала крайнюю степень недовольства и агрессии: игольчатый гребень приподнялся, концы игл опасно светились алым.

Я кинула взгляд на контрольный монитор без фильтра. На человеческой маске состояние гостя не отразилось, лишь лицо словно заледенело, а в прищуренных глазах появился опасный блеск.

– А можно звук, профессор? – попросила Снежка. – Там очень высокая степень агрессии.

– Не положено, – отрубил полковник. – Ваша задача прогнозировать, Кассандра.

– А что тут прогнозировать? Стопроцентный переход в горячую фазу минуты через три. Оружие они не сдадут. Ранг медноволосого, то есть, шоколадного, требует почета и статусной охраны. Разрешения у них есть, если не поддельные. Требование разоружиться воспринято как унизительное и враждебное. Репти к такому не привык и считает, что задета его честь. Погасить конфликт, то есть приказать подчиниться нашим порядкам, может только старший в иерархии.

– Неверное решение, Кассандра.

– Тогда… – подруга на миг задумалась, – Предложить им оставить оружие, но изъять боевые заряды или поставить блокировку на предохранители. Но все равно в переговоры должен вступить старший по званию офицер.

– В настоящий момент во всем отеле нет офицера, старше меня по званию, а я в гражданском.

– Это не существенно, – возразила Снежка. – Репти как-то считывают статусность, невзирая на дерьмовые шмотки. Ой, простите, профессор, я хотела сказать, их не обманешь дешевым маскировочным гражданским костюмом.

Бедовая девчонка явно нарывалась, но фортуна в лице деда Ренски сегодня к ней благоволила. Полковник молча пожевал губами, кивнул:

– Хорошо, Кассандра.

Но тут я отвлеклась и от разговора, и от конфликта в фойе.

Причина была очень уважительная.

У мироздания сегодня случился приступ невиданной щедрости. Внешние камеры зафиксировали, как через площадь к зданию торопливо, но без суеты, шел невероятный мужчина.

Точнее, их шло трое, плечом к плечу, все как на подбор – молодые, мощные, уверенные и… опасные, в неизвестной мне форме золотистого цвета с отражающим эффектом. Я такой еще не видела, а уж в нашей академии о форме, какую кто-либо и когда-либо носил на Земле, знают всё. Неужели это новое обмундирование химических войск? Или… космических? Такое пафосное. Даже, я бы сказала, гламурненькое.

Его двое спутников тоже были весьма эффектными. С правого фланга – черноволосый, с левого – беловолосый. Деталей не рассмотрела, все еще любовалась на центрового.

В нем было все, как я люблю: рост (высокий), фигура (поджарая), плечи (конечно, богатырские), оттенок загара (медово-золотистый), цвет волос (странный, бликующий на солнце, но ближе к соломенному) и глаз (предположительно, зеленый). Не человек, а… воплощенная мечта. Как я теперь понимала Снежку!

В комплект мужчины мечты входили шикарные бонусы: умный прищуренный взгляд, твердый подбородок и потрясающая, ироничная, слегка злая ухмылка на узких губах.

Я так впечатлилась, что не заметила, когда стихла перепалка между Снежкой и полковником.

– Ух ты! Обалдеть! – восторженно выдохнула подруга, а ее глаза засветились нездоровым алчным блеском. – Вот это десерт! Тройное мороженое. Сливочное, угольно-шоколадное и, мням, медовое. Вкусняшечки! Кто это?

Военрук покосился на монитор, на меня и… пожал плечами.

– Понятия не имею. Может, наша рентгеноглазая Лисонька скажет?

А я… я ни слова не могла произнести.

Они не репти, это точно. По моему позвоночнику не бежали ледяные иглы, как всегда случалось при взгляде на змееподобных, а в сердце не рождалась беспричинная холодная ярость. Наоборот, я ощутила странный жар чуть ниже солнечного сплетения. Дыхание вдруг перехватило, и стало тяжело дышать, а сердце, споткнувшись, забилось быстрее.

И это всего лишь при взгляде через мертвое стекло экрана! А что будет, если мы с этим подозрительным костюмированным типом столкнемся нос к носу?

И я вдруг поняла: мне нужно исчезнуть, немедленно.

Врожденная интуиция и благоприобретенное боевое чутье единодушно вопили: прочь! Даже в одном здании с этим смертельно для меня опасным мужчиной нельзя находиться! В одном городе! Вообще на планете!

– Он… они не репти, – хрипло выдавила я, так как полковник все еще ждал ответ, нервно постукивая пальцами по подлокотнику кресла. – Я не знаю, кто. Мне… мне дурно, профессор. Можно выйти?

– Покинуть пост во время дежурства? – Ренски вздернул седые брови. – Да еще в такой момент?

– В какой? – слабея, я сползла в кресле, с усилием отвела глаза от дисплея.

Сразу стало легче, и я села поудобнее, вполоборота к мониторам, чтобы фиксировать краем глаза передвижение чужака… да не простого, ой не простого! Наверняка особо опасного врага, одним видом способного деморализовать, а то и довести противника до инфаркта!

А тот еще и как нарочно остановился перед зданием, оглядывая его внимательнейшим взглядом, словно сканировал до самых потрохов. Не архитектурой же любовался.

Интересно, все-таки какого цвета у него глаза?

Так, Василиса. Отвела взгляд. Быстро, я сказала!

Но Ренски заглушил мой внутренний голос, рявкнув командным тоном:

– Курсант Эхо, зайди!

И в ту же секунду, не успел полковник закрыть рот, как открылась дверь и вошел мой чернобровый и черноглазый, черноволосый и чернобородый куратор, почти уже выпускник, красавчик Райз Девор, которого Снежка почему-то терпеть не могла и всячески сторонилась. Вот и сейчас она съежилась и вжалась в спинку кресла, а выражение милого личика стало кислым, как перебродившее в уксус вино.

Не понимаю, что за табун черных кошек между ними вечно шляется, но факт остается фактом: Райз тоже с трудом переносил мою подругу.

К счастью для нашей дружбы, недолго ему надо мной кураторствовать, до конца лета. Официально курсанту Девору оставалось сдать летный экзамен и защитить магистерскую степень – его факультет, как и мой, считался гражданским. А неофициально – выполнить выпускное задание, суть которого обычно не разглашалась, и получить офицерское звание.

Райз щелкнул каблуками, но честь отдавать не стал, поскольку тоже был не в форме, а щеголял в модных джинсах и майке с забавным принтом печального енота.