Я верчу в руках бутылку шампуня и со вздохом ставлю её на место. Мельком гляжу на своё отражение в зеркале.

– Ты привыкнешь, – бодро заявляет Алик и бочком, словно краб на пляже, движется в мою сторону. – Садись, в ногах правды нет.

Я опускаюсь в кресло и рассматриваю новую себя. Непривычно, чёрт побери. Теперь и кожа выглядит белее, и глаза выделяются на лице совсем иначе.

– И всё же я хотела совсем не то! Мне нужен был пепельный блонд, Алик! Я же даже показывала тебе фото. Сейчас все так ходят! А ты… Тьфу на тебя! Больше никогда тебе не доверю свою голову.

Алик подходит и садится в соседнее кресло, закидывает ногу на ногу и подпирает голову рукой. Ага, принял позу мыслителя. Сейчас начнет меня уму-разуму учить. И точно!

– Послушай, Ксю… Блондинкой я тебя сделать не смог по нескольким причинам. Во-первых, с пепельным блондом ты выглядела бы как старушенция, а твоя кожа приобрела бы сероватый подтон. Оно тебе надо? Выглядеть как полуживой труп… Ну, серьезно, Ксю. Не твой цветотип!

– А вдруг бы неплохо смотрелось? Макияж поярче – и дело в шляпе?

– Нет, – отрезает Алик, – не вышло бы. Доверься профессионалу.

– Ага, профессионал через анал, – фыркаю я.

– Фу, как грубо! – бьёт меня по руке Алик. – Скажи спасибо, что мы дружим не первый год. Я тебя знаю, как самого себя, потому не обижусь на твои слова. Уверен, ничего плохого ты не хотела сказать.

Всего пара фраз – и я уже пристыжена.

– Извини, – бормочу я искренне, – но блин!.. Ты же обещал сделать всё в лучшем виде.

– Я и сделал всё в лучшем виде. Блондинкой тебе быть не стоит не только потому, что пепельный тебе не к лицу. Ты сказала, что секси-босс недавно расстался со своей женой-блондинкой…

– Никакой он не секси, – морщусь я, – просто физиономия смазливая и тело шикарное.

– Молчи, женщина, и слушай меня. Вот представь, ты недавно рассталась с парнем. Злость, агония, переживания, недотрах… И вдруг перед тобой начинает маячить копия твоей бывшей пассии. Ты обрадуешься? Навряд ли. И даже если ты что-то замутишь с ним, то явно ненадолго… А если взять во внимание, что босс всё-таки мужчина, если он и обратит внимание на копию бывшей жены, то только затем, чтобы задрать ей юбку и как следует нашпиговать.

– Иди ты! – кажется, у меня даже лицо порозовело от смущения.

– Конечно! Отжарит, представляя при этом бывшую стерву, и выкинет куда подальше. А нам с тобой ни чему лишний повод для расстройства. Если трахаться, то только так, чтобы потом не сожалеть и не размазывать сопли.

– Всё, хватит с меня разговоров о сексе! Я вообще-то не за тем туда хочу устроиться. Я хочу отравить этому говнюку существование, сделать пилюлю максимально горькой, заставить его поверить в то, что отныне вся его жизнь – одна длинная поперечная чёрная полоса на зебре…

– Которая заканчивается у неё в заднице, – добавляет Алик, – я тебя поддерживаю в твоем решении. Нельзя все спускать с рук, надо уметь постоять за себя и своих близких, пусть и таким необычным способом.

Потом мы отправились по магазинам. Алик хватал вешалки с одеждой и нагружал ими меня.

– Алик, а ты уверен, что я должна надеть именно это? – засомневалась я. – Чересчур обтягивает, дышать тяжело.

– Доверься умелым лапкам своего котика, – прищуривается Алик и заваливается на диванчик, пока я примеряю одежду.

Я вышла из примерочной кабинки, встав перед приятелем.

– А теперь пройдись мимо меня так, как будто хочешь меня соблазнить, – хлопает в ладоши Алик, откидываясь на диване.

– Зачем?

– Затем! Пока он будет пялиться на твои прелести, его мозг будет находиться в спячке. И тебе проще будет делать то, что ты задумала. Давай пройдись, как шаловливая кошечка!

Я одергиваю платье и старательно изображаю кошачью походку, надеясь, что не слишком вихляю задом при этом.

– Давай, детка, выдай мне больше секса!

Я томно откидываю прядь волос через плечо и опять нарезаю круги вокруг дивана.

– Ну, как?

Алик молчит, громко вздыхает и трёт виски, словно у него вдруг нещадно разболелась голова.

– Тыковка моя, только не говори, что вот то, что ты сейчас изобразила, и есть секс. Иначе я прямо сейчас превращусь в импотента и останусь им до конца дней своих.

– Что, всё настолько плохо?

– Откровенно говоря, хуёво, – выдает Алик.

И я сажусь на пятую точку. Если Алик заматерился, значит всё очень и очень плохо.

– Знаешь, может, не такая хорошая эта идея, – растерянно говорю я, пытаясь натянуть платье чуть ниже.

– Детка, идея огонь! Я всеми руками и ногами за! Но над её воплощением придётся потрудиться. Ну, чего нос повесила? И почему твоя попка все еще здесь, а не в примерочной?

– Может, не надо, а?

– Надо, Ксюша, надо… Так, подойди сюда. Повернись!

Я послушно выполняю указания, верчусь перед Аликом, словно на карусели, поворачиваясь то одним боком, то вторым.

– Так, диагноз ясен. Не твой фасончик, даром, что попка хорошо смотрится.

Алик звонко шлёпает меня по попе, отсылая в примерочную. Через полминуты его голова просовывается через шторку.

– Давай-ка я унесу отсюда все платья, подобные тому, что ты примерила. Будем подбирать тебе другой look. И подчеркнём два передних твоих преимущества…

После долгой примерки и препирательств мы всё-таки определились с гардеробом…

– Думаешь, сработает?

– Детка, уверен! – оттопыривает большой палец Алик. – Глядя на тебя, скажу честно. Я ещё никогда не был так близок к грехопадению! Чего говорить об обыкновенном самце с гигантскими яйцами?

Глава 3. Ксения

Дальнейшее было делом техники и моей наглости! В офисе Маркова секретаря временно не было. Я заставила Анюту оторваться от квартиры и сходить со мной в контору. Всё равно ей нужно было забрать свою трудовую книжку с нежелательной для неё записью. Она быстро мне объяснила, что к чему, и ушла. А я с самым невозмутимым покер-фейсом пришла к бухгалтеру со всеми документами и подписанным Марковым приказом о принятии на работу.

– Вас приняли? – недоверчиво покосилась на меня бухгалтер.

– Да, секретарь ввела в курс дела, созвонилась с Давидом Антоновичем… Вот приказ. Только номер зарегистрировать.

– Так это не ко мне, а к юристу, в соседний кабинет.

К юристу я вошла уже с той же легендой и важным дополнением, что у бухгалтера я уже была… Короче говоря, все были заняты своей работой, и никто не хотел заморачиваться со мной. Все были рады, что теперь неразбериха с входящими звонками и письмами закончится. Тем более, на бумагах стояла подлинная подпись самого Маркова (как оказалось, Анюта была прозорливым секретарем и загодя приготовила несколько чистых листов с его подписью).