А после следующей, четвертой, смены вектора в очередном узле стало наконец совершенно ясно, куда направляется транспорт. Тавров и обрадовался этому, и огорчился. Обрадовался тому, что возникла наконец уверенность в том, где находится пункт погрузки. А огорчился по той причине, что в его гипотезе место назначения было совсем другим. Жаль. Но переть против фактов он не собирался. И всю уже добытую информацию упаковал, а затем вышвырнул волновой пакет в Простор, откуда тому следовало своим ходом добраться до адресата.

После чего уже с полной уверенностью скомандовал вирт-капитану:

– Начать подготовку к посадке в режиме «Суша» на планету, номер по базе данных 1402.

«Выполняю», – ответил вирт-капитан, исполнительный, как всегда, когда им управлял человек опытный.

И произвел посадку без сучка без задоринки.

Тавров запросил анализы, они оказались благоприятными. Просканировал окружающее пространство; оно было чистым – в смысле безжизненным. И, задав вирт-капитану соответствующую программу, включавшую и вход в режим незримости, вышел из корабля, поскольку заметил нечто, показавшееся ему достойным пристального исследования.

…И не вернулся. Вирт-капитан констатировал исчезновение канала связи между ними. Послал в эфир, согласно программе, запросы – трижды. Ответов не получил. Зато зафиксировал приближение к себе людей и механизмов. Программа самосохранения сработала, и «Триолет» без пилота на борту стартовал и отправился в обратный путь, поскольку маршрут был надежно записан в его памяти.

Генерал Иванос покосился на адъютанта:

– Вы уверены, что это им не померещилось? Простор горазд на шутки…

– Мы сперва тоже так подумали. Но они сбросили нам видеозаписи. Все соответствует. Это наши люди. И те четырнадцать, и Тавров.

– Где они? Есть какие-нибудь признаки?

– Никаких, шеф. Текст пришел как бы ниоткуда и отовсюду – вы знаете эту методику.

– Имею представление, – сказал Иванос, хмурясь. – Дай-ка то, что успел передать Тавров, посмотрю еще раз.

Адъютант снова вставил видеокристалл. Включил.

Планета, появившаяся в следующее мгновение на экране, вроде бы ничем не отличалась от сотен и тысяч других. Мертвый камень – такое общее определение вполне соответствовало бы ей. Атмосфера достаточно мощная, но ядовитая, совершенно непригодная для жизни. В этом можно было убедиться, увидев результаты анализа в бегущей строке. Снимавший аппарат находился на круговой орбите и перемещался по ней достаточно быстро, рассмотреть детали было трудно, однако никакой нужды в этом и не возникало. Планета была безымянной, как и все остальные, непригодные для жизни, – им хватало и номеров в каталоге.

Иванос пожал плечами:

– Не понимаю. Точно такой же она была и год тому назад. Совершенно ясно помню: тогда ее только открыли и сделали обзорный снимок. Откуда же тревоги? Может быть, я чего-то не разглядел?

– Вы совершенно правы, шеф. В том смысле, что это и есть та обзорная запись. Просто их смонтировали вместе. А вот сейчас пойдет нынешняя.

И правда, на дисплее после краткого затемнения появилось новое изображение. А на бегущей строке стали возникать новые символы и цифры.

– Х-холера! – пробормотал генерал после продолжительной паузы.

– Простите, шеф?

– Ничего. Это я так.

Холеры на экране не было; на нем по-прежнему виднелась планета. Та же самая? Поверить в это было трудно. Хотя цифры утверждали: наблюдаемое небесное тело обреталось на той же орбите, обращалось вокруг того же светила и находилось в тех координатах, в которых ей и надлежало быть, – учитывая путь, пройденный звездой со всем ее семейством со времени предыдущей съемки, по астрономическим меркам – все там же. Приходилось верить.

Впрочем, какие-то признаки тождества обоих изображений можно было найти и здесь. Например, горная цепь, пересекавшая поверхность чуть ли не от полюса до полюса, почти не изменилась. Все те же плоскогорья и те же низины. Однако!

Однако плоскогорья, ранее представлявшие собой песчано-каменные пустыни, сейчас зеленели. А низины – во всяком случае, самые низменные из них – превратились в озера; пожалуй, одно-два можно было даже посчитать морями. И еще несколько обещало возникнуть. Если появившаяся ниоткуда вода будет подниматься все выше, соседствующие озера станут сливаться в более обширные водоемы. Чудеса, воистину чудеса происходили на этой планете. Хотя любое чудо есть всего лишь признание нашей неспособности дать событию объяснение, то есть – нашего незнания многих и многих вещей.

– Сколько же прошло времени? – вслух подумал Иванос.

– С первой съемки – пятьдесят лет, – не промедлил с ответом помощник. – Однако планета наблюдалась и десять лет назад – с борта дальнего разведчика. Съемка не делалась, поскольку никаких изменений не было замечено.

– А сейчас, надеюсь, кроме записи было сделано еще хоть что-нибудь? Зондирование, например?

– Зонд был сброшен сразу после съемки. Передал результаты экспресс-анализа атмосферы. Вы их видите.

Иванос и в самом деле видел. Это была почти совсем другая атмосфера. Содержание кислорода раньше было нулевым, сейчас оно уже достигло семи процентов. Дышать этим, понятно, еще нельзя, но если так пойдет и дальше…

– Передал – а потом?

– Замолчал. И до сих пор считалось, что судьба пилота неизвестна. Как и тех четырнадцати: то ли они погибли, то ли нет…

– Отчего же неизвестна? – проворчал Иванос скорее самому себе, чем помощнику. – Нас всех учили тому, что человеческая жизнь – самая большая ценность в мире. Так оно и есть. Тела выдают и даром, а вот живого могут оценить дорого, и даже весьма…

И он перевел взгляд на другой монитор, на котором продолжал светиться лишь несколько минут назад полученный текст. Вздохнул. Невольно покосился на видеосет, в котором все еще находился кристалл с изображением потрясающей чудесами планеты.

– Выйди, – сказал Иванос адъютанту. Оставшись в одиночестве, нажал клавишу прямой связи: – Генерал-полковник? Докладывает Иванос. Нами получен следующий текст…

Начальник перебил сразу же:

– В курсе. Слушай внимательно. Эти планетки – не твоя забота. Твоя заключается в том, чтобы этих пропавших, во-первых, найти и, во-вторых, вернуть. И сделать это за две, от силы за три недели. Потом будет поздно.

Генерал-полковник не объяснил – почему поздно. Видно, вопрос этот был вне компетенции генерала Иваноса. Ну что же, дело привычное. Значит, так: найти и вытащить. Прикинем – что можно сделать и как…

Эти мысли быстро вытеснили из сознания все остальное. Потому что именно они были сегодня главными – для Иваноса, во всяком случае.

С чего начать? Как всегда – с подбора исполнителей. Ну-ка…