Бабуля бормотнула что-то себе под нос и со вздохом пошла на кухню. Руся следом отнесла табурет, размышляя, не взгляд ли соседа заставил ее придумать такое. А вот интересно, она его удивила этой прической или напугала? Скажет еще – дура ненормальная, чего придумала – и будет обходить за три километра. И что? Его мнение – оно ей надо? И надо ли, чтобы он вообще к ней приближался? Ну и пусть идет лесом! Таращиться еще вздумал…

Она умылась и села завтракать.

– Не опоздаешь? – спросила бабуля, заботливо подкладывая порцию горячих блинов и щедро поливая их сметаной.

– Не. К десяти-то? С утра работы вообще нет. Зря только приду.

Руся не сумела поступить в университет, а потому ее устраивали на работу всем семейно-родственным миром. Работу найти трудно – без образования, без опыта. Поэтому родители и бабуля обратились к жене Русиного кузена. Та держала махонький зальчик-парикмахерскую в полуподвальном, то есть цокольном помещении торгового центра. Русю взяли уборщицей. Русе нравилось убираться, тем более она работала в основном в перерывы, пока клиентов нет. Девчонки-парикмахерши оказались веселыми и компанейскими и сразу вызывали девушку, когда клиенты опаздывали или когда можно успеть убраться в паузе между их приходами. А еще обещали научить ее обычным стрижкам… Не нравилось только отношение Алевтины. Кузен-то старше Руси на двенадцать лет, и его жена, сухопарая и всегда раздраженная, чаще смотрела на Русю, скривив рот. Нет, не ругалась, но и кривого рта достаточно, чтобы Руся чувствовала себя неуютно. И денег мало платила – даже девчонки-парикмахерши удивлялись… Руся, правда, помалкивала и терпела, втихомолку подыскивая другое место.

Единственный плюс в этой работе – она переехала к бабуле, дом которой находился недалеко от того ТЦ, всего в пяти остановках от него. А еще здесь – парк! Прямой транспорт до ТЦ! И – радостная бабуля, которая счастлива, что теперь живет не одна в двухкомнатной квартирке-хрущевке. Есть и с кем поболтать, и за кем поухаживать, а главное, как сама однажды обмолвилась, – есть кого ждать домой.

– Да как же ты не помнишь? – поражалась бабуля, сидя напротив. – Ну, ушла на свою беготню, а потом что? Совсем-совсем ничего в памяти не осталось?

– Я думала, у меня голова побаливает, – задумчиво сказала Руся и, подцепив блинчик, исходящий паром, вымазала его в сметане. – Ну, после того как упала…

– Упала?! – ахнула бабуля. – Где ж ты там сумела упасть-то?

– Около ручья. Помнишь, мы с тобой гулять ходили? Там есть ручей, или ключ, вокруг которого камней много – обложили желоб с обеих сторон?

Бабуля помолчала, рассеянно взяла стакан с молоком.

– Подшутил кто-то? – задумчиво предположила она и вздохнула. – Говорила я тебе – не ходи в тот парк! Соседи говорят, не впервой там чертовщина-то! Вон на прошлой неделе, говорят, женщину там нашли – мертвой. Убили ведь. А недели две назад мужика какого-то стукнули да всю кровь выпили!

– Бабуль, – не поверила Руся, – ты меня специально пугаешь?! Придумала тоже – кровь выпили! Тоже небось упал да поранился!

– Что ты, – со значением сказала бабуля. – У нас вон на лестничной площадке, в квартире напротив, Зина живет – помнишь ли? Она к нам на прошлой неделе за чаем заходила. У нее племянник в полиции служит. Он ей и рассказал, потому что Зина частенько через тот парк ходила на работу – вроде как ближе. А сейчас она – ни-ни! Ни ногой в тот парк! А ты – бегать… – Бабуля поджала губы, а потом, словно осененная идеей, внимательно глянула на Русю и дипломатично спросила: – Ты-то со своим как? Совсем разбежались? Или помиритесь еще?

– Разбежалась, – неохотно ответила девушка. Подробно рассказывать о том, что недавний друг и предполагаемый жених оказался тряпкой и не сумел защитить ее в неожиданной ситуации, не хотелось. И еще появилось странное впечатление, что бабуля чего-то недоговаривает. – А почему тебя это интересует?

– Так племянник Зины-то – мужик молодой и холостой, – ласково сказала бабуля. – Симпатичный! Зина-то меня и спрашивает позавчера: мол, как у тебя внучка-то? Не познакомить ли вас?

– Бабуль, мне только-только восемнадцать стукнуло, – со смешком напомнила Руся, про себя недоумевая: бабуля – и такие разговоры? Да она раньше и не думала болтать с внучкой о ее же будущем! Нет, бабуля темнит что-то. – Дай мне на жизнь посмотреть, выучиться на кого-нибудь, профессию получить, а уж потом посмотрим.

– Ну смотри, смотри, – согласилась бабуля. – Только вот… не прогадать бы. Племянник-то у нее – парень видный, да еще, Зина говорит, на должности он какой-то. А значит, нуждаться не будешь. В наше-то время это ведь ой как годно! Подумай!.. – Наткнувшись на укоризненный взгляд внучки, бабуля миролюбиво пожала плечами. – Погулять-то с ним можно и до свадьбы – вот и посмотришь на жизнь-то…

Так и не поняв, к чему относится последняя фраза, Руся предпочла замолкнуть. Осталось от беседы послевкусие, что бабуля своим внезапным сватовством хотела уйти от чего-то в разговоре. Ну, чтобы Руся забыла о чем-то, озадаченная тетей Зиной и ее племянником… Собрав последним блинчиком остатки сметаны с тарелки, девушка встала и вымыла посуду, несмотря на возражения бабули, а потом быстро собралась: серые джинсы, белая футболка, те же кроссовки – вся недолга! Постояла еще минуту у зеркала, подивилась зеленоватому шлему на голове и, попрощавшись с бабулей, побежала на работу. Выскочив из подъезда, развернулась к балкону и помахала бабуле. Та покивала ей, прощаясь, – и пропала, отойдя вглубь кухни.

Снова повернулась – бежать к остановке и чуть не споткнулась: на скамье у подъезда сидел тот самый новый жилец и в упор смотрел на нее. Мысленно удивившись и даже возмутившись: «Чего вытаращился?» – Руся не торопливо, а, как полагается рабочему человеку, деловито зашагала к торцу дома. На углу скосилась в сторону своего подъезда – и вскинула брови: жилец шел за ней. Или… тоже по своим делам? Например, в магазин, который через дорогу?

А любопытно, кто он такой и что он бросил под ноги своей бывшей… э-э-э… А как ее про себя звать-то? Любовнице?..

А вдруг какое-нибудь химическое средство? Психотропное, например, про которое в шпионских фильмах почти всегда говорят? А если он внедренный шпион?.. Быстро шагая к перекрестку, Руся хмыкнула. Почему – внедренный? И тут же снова насмешливо хмыкнула: а почему шпион? Потому что в черном ходит, как и полагается отрицательным персонажам. «Тоже мне – в черном, – подумала она. – Нашел когда – летом-то!..»

Передернула плечами: что-что, а выдумывать она любила!

Выждав у перекрестка, когда на светофоре загорится зеленый свет, Руся перешла вместе с толпой дорогу, немного стесняясь своей странной прически, и добралась до троллейбусной остановки. Могла бы и пешком, но сегодня слишком поздно вышла из дома. Выбрав удобное место, где на нее не должны бы обращать внимания из-за странности во внешности, Руся досадливо вздохнула: мобильник дома забыла! Зато взглянув налево в ожидании транспорта, Руся захлопала глазами: неизвестный, который новый жилец и шпион, стоял в шести-семи шагах от нее! Удивленная и даже ошарашенная, девушка пару минут даже думать не могла. Но на табло появилась подсказка, что нужный троллейбус вскоре будет на остановке, и это помогло ей прийти в себя. «Пока не узнаю, что происходит, – сердито решила она, – кличка твоя – Шпион!»