Выходя из такси и помогая выйти ей, он невольно коснулся ноги девушки и успокоился. Согрелась.

Снова под руку, он заставил Меченую идти рядом. Пройдя пару переулков (специально не хотел, чтобы таксист довозил до дома), он остановился возле нужного подъезда. Время за полночь. В доме, пятнадцатиэтажном и в шесть подъездов, мягко теплились желтым три окна – не больше.

– Идем… – потянул он девушку за собой.

Она покорно поплелась следом.

На мгновение приложил ладонь к домофону – мигавший огонек лампочки погас на пару секунд. Этого хватило, чтобы открыть подъездную дверь и войти. За спинами дверь, возвращенная в рабочее состояние, гулко хлопнула.

До седьмого этажа добрались на лифте, хотя Данияр немного сомневался. Знал же, что произошло. А упыри порой возвращались на место, где взяли раз жертву. Так что… Мало ли кто их на лестничной площадке встретит. Прежде чем лифтовая кабинка остановилась на нужном этаже, ворон отодвинул девушку в угол, а сам встал перед дверью. Но представшая глазам лестничная площадка пустовала. И Данияр, спрятав приготовленные ножи, снова потянул девушку за собой.

Здесь, в доме Всеволода, он рассчитывал получить более полную информацию.

Встав перед дверью квартиры, ворон легонько ударил выше замочной скважины ладонью и вполголоса повелительно произнес:

– Откройте ворону…

Дверь будто притихла, а потом раздался едва заметный скрежет.

Прежде чем войти, Данияр, стоя на пороге, прислушался. Тихо. Только тикают часы. Одни – он помнил – с кухни. Другие – со стены прихожей. Данияр опустил глаза, вслушиваясь. Пусто. Тихо. Даже окна закрыты. Он втащил девушку за собой и, стараясь не шуметь, закрыл дверь на замок. Свет включать не стал. Ворон же. Да и знал, как расположена мебель в квартире наставника и старшего.

Он помог Меченой пройти в гостиную. Усадил в кресло и обошел комнату, приглядываясь к углам.

– Спускайся, – негромко приказал он странной тени в верхнем углу комнаты. – Поговорить надо, что видел, что слышал.

Тень начала свое перемещение сверху вниз – разлапистая, скорченная, будто уродливый паук. Данияр отошел к Меченой, ждал. Потом кивнул тени, которая так и не обрела конкретных очертаний, на девушку и сказал:

– Расскажи ей все, что видел в течение последних суток. Мне надо знать, кого нашел Всеволод, как их зовут и где они живут. Мне надо знать, кто его убил и за что. Перескажи ей все разговоры Всеволода.

И замер, вновь выжидая.

Тень мягко подвинулась к Меченой, и одно колено девушки потемнело – кажется, на него положили лапу. Данияр поиграл желваками и сквозь зубы сказал:

– На руку!

Теневая лапа послушно переместилась на ладонь Меченой.

Для ворона голос тени стал подобием белого шума: будто глубокое пространство наполнилось странными, почти призрачными шепотками, пронзающим голову тончайшим свистом, отголосками далеких неразборчивых звуков…

А потом девушка открыла рот и заговорила, выкладывая такую информацию, что даже ожидавший чего-то подобного Данияр опешил. Он не сразу сообразил включить запись на своем мобильном, одновременно сам усиленно запоминая основные факты. Ничего себе Всеволод раскопал…

Когда Меченая закончила, он помолчал, пытаясь справиться с волнением и тревогой за тех, кто еще не подозревал, во что вляпался. Затем глянул на тень, и та без приказа удалилась на свое место – в угол у потолка.

А Данияр вызвал такси прямо к подъезду и отвез девушку домой, как и собирался.

Для начала он заставил Меченую открыть дверь. Потом снял с нее свою куртку и прошептал:

– Войди в квартиру и закрой за собой дверь. И ложись спать!

Стоя уже перед дверью в ее квартиру, он внимательно прислушивался к тому, как она выполняет его приказ закрыть дверь. Щелкнул замок. Раз, два… Ворон отшатнулся от двери и быстро, но бесшумно побежал на свой четвертый. Женский голос с вопросительными интонациями был услышан за дверью достаточно отчетливо, чтобы понять: бабуля Меченой проснулась и пытается разузнать у внучки, где та была.

Но Меченая ничего ей не скажет. Она продолжала спать.

Руся

Машинально шаркая щеткой с длинной ручкой по полу и собирая специфический, характерный только для парикмахерской мусор, Руся усиленно размышляла.

Когда она привычно проснулась по звонку мобильного утром, чтобы быстренько сгонять в парк на пробежку, пришлось с изумлением уяснить: пробежка не состоится! Ноги ощутимо побаливали, словно она всю ночь бегала!

Удивилась и решила поваляться еще немного, глядя в окно, в которое время от времени сквозь ветви кленов пробивался солнечный свет. Ну и что? Ну и поленилась! Подумаешь… В конце концов, бабуля тоже ворчала, что внучка слишком уж рьяно взялась за здоровый образ жизни. Можно себе уступить… немножечко. И побаловать себя бездельем. Отдохнуть… Вчера, что ли, перебегала?

Тем более сны… Руся задумчиво уставилась на хлопотливо метавшиеся по ветру солнечно-зеленые листья. Сны ей снились сегодня довольно странные. Настоящая сказка-ужастик! Нет, понятно, почему во сне оказался новый сосед по подъезду. Он мозолил Русе глаза весь вчерашний день. А выглядел медведем, как ей показалось, потому и повел ее во сне в ночной лесопарк. И там была встреча с теми существами… Болтали которые. Хм… уж и неизвестно, как их называть. Только почему-то думалось, что именно они заплели ей волосы во что-то странное…

Руся встрепенулась и прикоснулась к волосам, ожидая почувствовать под пальцами подсохшие за сутки травинки, а волосы – растрепанными. Фиг вам… Девушка озадаченно прикусила губу. Несмотря на довольно беспокойный сон – судя по сбитому в ком одеялу, по подушкам, «придушенным» обнимавшими их руками до состояния всмятку, волосы на ее голове все еще уверенно лежали жестким шлемом. И не расчешешься…

Неохотно встала и поплелась в ванную. Но, едва вышла из своей комнаты, обнаружила кроссовки, которые нахально валялись посреди прихожей. Странно. Руся нагнулась подобрать обувку и обнаружила еще большую странность: матерчатые части кроссовок были настолько влажными, словно Руся недавно пробежалась по лужам! А заглянув под подошву, девушка насупилась: остатки травинок, глины и мелкого песка! И это при том, что вчера, сразу после пробежки, она вымыла кроссовки! Растерянная – нести в ванную снова мыть или оставить сушиться так, на полочке? – она некоторое время не двигалась с места.

– Руся? Встала? – спросила бабуля из кухни. – Иди завтракать!

Девушка, досадливо поморщившись, положила обувь на полочку и помчалась-таки умываться. Перед тем взглянула в зеркало над раковиной и приподняла брови: заплетенные, кажется, в сотни травинок, волосы выглядели так, словно ими занимались только что!.. Садясь за стол, увидела тарелку с кашей, а рядом большую чашку с чаем, куда бабуля щедрой рукой наложила малинового варенья.