Никита почувствовал, как страх стал сковывать его тело. Он хотел двинуться, но тело словно стало свинцовым. Однажды он это уже видел. Много лет назад, когда родители только перевезли его в Краснодар, и они первое время ютились в двухкомнатной квартире вместе с тётей Олей, которая приходилась маме дальней родственницей. Тогда ещё первоклашкой он однажды ночью пошёл попить воды на кухню и застал тетю Олю, что-то бормотавшей себе под нос. А в это время над ней кружились какие-то предметы в воздухе. Он тогда сильно испугался, но не стал рассказывать родителям, думая, что отнесут это к его обычным фантазиям. Он даже уже стал забывать этот случай, а теперь картина снова всплыла перед глазами яркими красками. Никита закрыл глаза. Затем встал на колени, почти касаясь головой потолка, и открыл их. Перед ним парил медальон. Юноша протянул руку, аккуратно взял за цепочку медальон, и прижал к себе. Он прилёг обратно, пытаясь заставить себя заснуть. Никита продолжал держать медальон в своей руке, поглаживая большим пальцем выступающие рунические буквы, он не давал больше тёплого излучения и не пытался взлететь, а снова выглядел как обычный солдатский полый жетон.

«Возможно от того, что это принадлежало «Аненербе», у меня разыгралось воображение» – подумал Никита и, стараясь больше ни о чём не думать, заснул. Никиту мучали кошмары. Он видел, как какие-то люди погибали то в бою, то от того что их сбрасывали со стены замка солдаты в фашисткой форме. Он проснулся разбитым. Влад уже одевался, когда увидел, что Никита открыл глаза, и сказал:

– Жуткие кошмары снились. Будто фашисты уничтожали всех, кто хоть что-то знал или касался этого медальона.

– Мне тоже всякая подобная ерундовина снилась, – потягиваясь, сказал Никита.

– Надо перестать быть такими впечатлительными. Подобные медальоны встречались у фронтовиков. У кого-то это были запечатанные капсулы с личными данными, по которым можно было отыскать родственников. У других фотографии семьи в створках медальонов. В любом случае раскрывать его самостоятельно нельзя, так как высок риск повредить содержимое, – подытожил Влад.

Утром, когда ребята завтракали блинчиками с творогом, запивая ароматным чаем, к ним подсел Артём Романович.

– Я там вчера погорячился, вы уж не обижайтесь на меня, – по-дружески начал он.

– Да мы понимаем, вы же ещё выставку находок готовите, вот и напряжение сказывается, – нашёл, что сказать Влад.

– Да, хуже нет, когда тебя подталкивают найти то, что привлечёт посетителей, вместо того, чтобы проводить поиск и возвращать должное погибшим, – скорбно сказал руководитель экспедиции.

– Давайте мы ещё раз там посмотрим с Иваном Андреевичем и, может, всё-таки что-то интересное найдём, – предложил Влад.

Когда они вчетвером прошли на делянку, ребятам бросилось в глаза, что кто-то изрядно там ночью потрудился. И рабочие инструменты стояли не так, как они их оставили, и отвал грунта переместился левее, будто кто-то уже ещё раз его пересеял. Они переглянулись, но решили промолчать.

Улучив момент, Никита подбросил медальон, и Иван Андреевич просевая грунт на глазах у Артёма Романовича, обнаружил медальон.

– Какая интересная форма. Как будто прямоугольник с обрезанными углами. Что скажете, Артём Романович, – сказал наставник.

Руководитель экспедиции схватил медальон и начал рассматривать его с разных ракурсов. Наконец он сказал:

– Отдадим специалистам в нашу лабораторию, может, удастся найти потомков владельца.

Положив медальон в карман, он пошёл по другим делянкам, где работали поисковики. Неожиданно он вскрикнул и упал как подкошенный. Иван Андреевич вместе с ребятами подбежал, и увидели, как руководитель экспедиции лежал в выкопанном углублении с не естественно лежащей левой ногой, рядом с ним лежал медальон.

Артёма Романовича увезли в травмпункт. Он сломал ногу, и было очевидно, что краевое управление пришлёт в ближайшее время другого руководителя экспедиции. Медальон был описан и присоединился к другим находкам, отправленным в лабораторию краеведческого музея.

За оставшиеся полтора месяца лета поисковиками подростками было поднято на землю несколько человеческих останков местных жителей и множество гильз от разнокалиберного оружия. В крае проходило несколько подобных экспедиций и уже в начале октября новые экспонаты пополнили краеведческий музей. Каждое такое пополнение сопровождалось проведением выставки, на которую приглашали фронтовиков и жителей города. Участников Великой Отечественной Войны с каждым годом становилось всё меньше. Уходили те, кто видел разрушающую силу сражений и мог объяснить, что война это не то же самое, что компьютерные игры, в которых всё можно начать сначала.

Иван Фёдорович был из тех активных фронтовиков, который, несмотря на свой преклонный возраст в девяносто семь лет, старался передать подрастающему поколению правду об этой войне, что крайне важно в наше время, когда бывшие союзники пытаются переписать историю, чтобы устроить новый миропорядок на планете. Его приглашали в школы и в патриотические клубы. Вот и сейчас он прибыл под руку со своим правнуком студентом, медицинского института, чтобы ещё раз отдать дань павшим. Возле каждого стенда стояли представители поисковых отрядов, готовые прокомментировать обнаруженные им вещи. Когда Иван Фёдорович увидел медальон, лицо старика побелело, а губы задрожали. Правнук подхватил его, предотвратив падение. Никита и Влад, вовремя помогли и усадили фронтовика на стул.

Влад, протягивая стакан воды, участливо спросил:

– Вы хорошо себя чувствуете? Просто голова закружилась или давление нужно поверять? Что нужно ещё сделать?

– Ничего не надо, спасибо, молодые люди, – проговорил старик и спросил, указывая на медальон: – Где вы это нашли?

– В Динском районе, его пытались вскрыть, но ни одна попытка не оказалась успешной, возможно нужно другое оборудование, как сказали в лаборатории музея, – ответил Влад.

– А когда вы его нашли, погода резко не поменялась? – задал странный вопрос фронтовик.

– Да, был какой-то странный локальный ливень, который на несколько дней поставил на паузу всю поисковую работу. А что? – ответил Никита.

Старик словно не услышал, задал следующий вопрос: – А несчастные случаи были?

Волнение начало нарастать. Однако любопытство пока брало верх.

– Был один, наш руководитель экспедиции ногу сломал, – ответил Влад.

– А не замечали ли вы, нечто странное, что происходило с этим куском металла? – спросил старик, вглядываясь в лица парней.

Никита решил, что сейчас не время и не место, чтобы делиться, тем, что он увидел в ночи. А Влад спокойно ответил:

– Да ничего такого, может немного тёплый был сначала, так это он на солнце мог нагреться.

– А может вы нам про него, что-нибудь поведаете? – спросил Никита, приподняв брови.

– Да, мне есть что рассказать. Эта вещь принадлежала моему другу. Она передавалась в его семье из поколения в поколение, с тех пор как один из его дедов принял участие в походе через Альпы с самим Суворовым. Он показывал мне эту семейную реликвию ещё до войны. Мы были вашего возраста тогда и брали его без спроса. И заметили странное совпадение, что когда мы его доставали из металлической коробки, в которой он лежал, портилась погода, словно он её притягивал. Другим странным совпадением было то, что в тот день, когда мы его доставали тот, кто вёл себя с нами несправедливо, попадал в неприятность. Но самое странное было то, что когда только Краснодар оккупировали к нему домой пришли нацисты и перевернули весь дом в поиске чего-то. Мы были на обучении в подпольной школе артиллеристов. Когда он пришёл домой, то обнаружил дом пустым. Мать и бабку увели. Он так их не нашёл, предположительно их умертвили в «газовой душегубке», тогда таких автомобилей много было. Он не вернулся с войны, остался где-то в европейской земле, – рассказал фронтовик.