class="title4">

ГЛАВА 4

Коровины – освоение Юга.

В апреле 1934 года Борис Дмитриевич уже находился в Сухуми и активно занимался поиском работы, точнее сказать, безопасным от малярии местом и с возможностью завести небольшое хозяйство.

Записи его дневника ярко свидетельствуют о всех его сомнениях и страхах: “Но малярия подстерегает нас на Кавказе буквально на каждом шагу. Как бы уберечь от неё своих ребяток получше?

Разве пойти на неё войной?”

 “Черноморка” не дала обещанных благ, и Борис Дмитриевич вынужден был сам решать вопрос о дальнейшем направлении своей работы.

 В обезьяньем питомнике было голодно и место предлагали “третьестепенное”.

 В Тропическом институте предложили квартиру в капитальном доме, солидный оклад, руководящую должность заведующего малярийным диспансером в Гаграх.

Квартирка из двух комнат с кухней и кладовой, и у моря, “которое бухает на полупесчанный пляж в каких-либо всего метрах 100-150 от крайнего дома”.

Здесь и началась новая жизнь семьи Коровиных.

Елена Сергеевна возилась с детьми, а глава семейства полностью погряз в работе, до 126 человек в день.

Клопы не давали житья, и из Москвы жена Сергея Пархоменко, Александра Александровна, присылала далматский порошок.

А также тетради, дневники, пластилин и корсет для Вали, так как она стала горбиться ужасно и не выполняла корректирующие упражнения, которые дал ей отец.

Будучи музыкальным человеком, Борис Дмитриевич, предпринял все усилия для обучения детей.

Он приобрел скрипку и отдал мальчиков на обучение к учительнице музыки.

 У Виктора обнаружились способности, и он обогнал Валентину в музыкальных успехах.

А вот Борису лучше давалось рисование и лепка, поэтому он был освобожден от уроков музыки.

Валентина увлекается вязанием ковриков из ветоши и мальчишки дружно помогают.

Работа мешала развивать хозяйство, семья жила не очень сытно, временами даже голодно.

Несколько месяцев не видели мясо.

Но к концу лета купили козу, которая давала более литра молока в день и корову хорошую, лет 10-11, за 1500 рублей.

К осени в хозяйство уже получило законченный вид прочной базы для питания: корова, 4 козы, 6 кур, 2 пары гусей и 4 огорода.

Коровины почувствовали стабильность и стали приглашать погостить родственников и знакомых, считая, что благодаря огороду, вегетарианский стол будет обеспечен.

Плюс морское купание у самого дома!

Стали получать 4-5 литров молока и в феврале корова должна была телиться, но в конце сентября залезла в кукурузу, объелась, через неделю ее пришлось зарезать.

Мясо сохранить не удалось, просто закопали, Борис Дмитриевич со всей этой возней попал под дождь и получил пневмонию.

 С закрытием Тропической станции на Пицунде, семья переезжает в Сочи на Старую Мацесту в профсоюзный санаторий, потом Борис Дмитриевич работает на Ривьере и последнее его место работы в санатории на Новом Сочи.

В трех комнатах по 12 квадратных метров нашлось место пианино, и теперь детям не надо было тратить время на ходьбу в поисках инструмента.

А потом 3 июня 1938 год Бориса Дмитриевича Коровина арестовали по доносу (как гласит семейная легенда), уважаемого в городе человека, борющегося с малярией на Черноморском побережье, так же, как и многие врачи, чьи имена не вошли в историю.

Забрали с работы и привезли домой, где провели обыск в присутствии жены и детей. Разбросали вещи, забрали много книг.

Елена Сергеевна и Борис Дмитриевич все время шутили, что хоть немного отдохнут от дел, были уверены в невиновности.

Никто не осознавал, что это последний день с отцом семейства.

Что стало с Борисом Дмитриевичем никто не знает.

Елена Сергеевна узнавала о его участи и получила ответ, что Борис Дмитриевич реабилитирован, почти сразу, посмертно за отсутствием состава преступления.

Но еще до официального ответа, Елена Сергеевна получила письмо от незнакомого человека, который подписался “товарищ по несчастью”: “Ваш муж, Коровин Борис Дмитриевич, умер от малярии.”

ГЛАВА 5

Петровская Александра Георгиевна.

Коровины пережили все тяготы, как тогда называли, детей врага народа.

Когда семью выселяли из дома, шел сильный дождь.

Дети стояли у обочины дороги, рядом лежали книги и вещи, которые разрешили взять с собой.

Подъехал грузовик, погрузились и готовы были ко всему, но тут женщина – сопровождающая, срочно удалилась по делам.

“У вас есть кто-нибудь в городе, куда везти?”,– спросил шофер.

Так Коровины оказались у любимой сестры Бориса Дмитриевича, тети Шуры и она их приняла, хотя братья Елены Сергеевны на ее просьбу о помощи, ответили, по тем временам очень даже логично: «Не губи!».

Александра, еще та штучка, справила себе паспорт, где уменьшила возраст на десять лет и отчество с Григорьевны на Георгиевну.

В ее автобиографии за 03.10.1941 года все даты сдвинуты, но зная истинную дату рождения, легко составить подлинность событий.

Александра в 1892 году поступила, а в 1900 закончила Нежинскую женскую 8-миклассную гимназию и уехала учиться дальше в Петербург, где вышла замуж за свободного художника Санкт-Петербургской консерватории по классу фортепиано – Петровского Георгия Ивановича, сына музыканта.

В 1903 году уехала за мужем во Владивосток, где Петровский преподавал в музыкальном училище.

Ушел на фронт во время первой мировой войны 1914 года и в 1916 году погиб.

Овдовев Александра переезжает на жительство в Иркутск к старшему брату и поступает работать на Почтамт, где работает до 1918 года.

С 1918 года по 1923 год работала секретарем

в Государственном Университете.

Но в 1923 году переехала к одному из братьев в Казань и поступила на работу в центральную библиотеку им. Ленина.

Параллельно с работой в библиотеке работала преподавателем польского языка в Доме Красной Армии и в воинских частях до 1933 года.

В 1933 году перешла библиотекарем в Татарский Институт Повышения Квалификации Кадров Народного Образования.

С 1935 года жила и работала в Сочи медицинским статистом, секретарем-машинисткой на Старой Мацесте, по ликвидации безграмотности на Ривьере, библиотекарем в Пушкинской библиотеке города Сочи.

Всю жизнь дружила со своей младшей сестрой Екатериной.