Служанка взглянула на хозяина.

— А, вы обо мне наслышаны, — повторила она. — Я рада, что он обо мне говорил. Мне бы не понравилось, если бы обо мне никто не говорил.

— Конечно, — согласилась мма Рамотсве, — лучше, когда о тебе говорят, чем когда не говорят вообще. Впрочем, не всегда.

Служанка насупилась. Чайник уже наполнился, и она достала его из раковины.

— Я очень занята, — снова сообщила она. — В этом доме полно работы.

— Да, — кивнула мма Рамотсве. — Дел тут действительно хватает. В таком грязном доме многое нужно сделать.

Мощная служанка напряглась.

— Почему это он грязный? — спросила она. — Кто вы такая, чтобы называть его грязным?

— Это… — начал мистер Дж. Л. Б. Матекони, но перехватил возмущенный взгляд служанки и замолчал.

— Я говорю так, потому что видела этот дом, — ответила мма Рамотсве. — Я видела грязь в столовой, мусор в саду. Мистер Дж. Л. Б. Матекони всего лишь мужчина. Трудно ожидать от него, что он сумеет содержать дом в чистоте.

Глаза служанки чуть не вылезли из орбит, она уставилась на мма Рамотсве, как ядовитая змея. Крылья носа дрожали от злости, губы сложились в агрессивную ухмылку.

— Я работаю на этого мужчину много лет, — прошипела служанка. — Изо дня в день я работала, работала, работала. Готовила вкусную еду, натирала полы. Я очень хорошо о нем заботилась.

— Я так не думаю, мисс, — спокойно возразила мма Рамотсве. — Если вы так хорошо его кормили, почему же он такой худой? Если за мужчиной хорошо ухаживать, он поправляется. Мужчины — как домашние животные. Это всем известно.

Служанка перевела взгляд с мма Рамотсве на своего хозяина.

— Кто эта женщина? — спросила она. — Почему она является ко мне на кухню и говорит такие вещи? Пожалуйста, отошлите ее обратно в бар, где вы ее подцепили.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони с трудом перевел дух.

— Я попросил эту женщину выйти за меня замуж, — выпалил он. — Скоро она станет моей женой.

Служанка была повержена.

— Нет! — возопила она. — Вы на ней не женитесь! Она вас погубит! Это будет страшная ошибка!

Мистер Дж. Л. Б. Матекони сделал шаг вперед и успокаивающим жестом положил руку на плечо служанки.

— Не волнуйтесь, Флоренс, — сказал он. — Это хорошая женщина, и я позабочусь о том, чтобы вы получили другую работу. Мой двоюродный брат держит возле автобусной станции гостиницу. Ему нужны горничные, и если я попрошу вас взять, он мне не откажет.

Но это ее не успокоило.

— Я не хочу работать в отеле, где всех заставляют вкалывать, как рабов, — возмутилась она. — Я не позволю собой помыкать. Я первоклассная служанка для частных домов. О! Со мной покончено. С вами тоже будет покончено, если вы женитесь на этой женщине. Она все здесь испортит. Вы очень скоро умрете. Вам придет конец.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони посмотрел на мма Рамотсве и дал ей знак выйти из кухни. Он решил, что будет лучше, если служанка придет в себя без них. Конечно, он не надеялся, что новость будет встречена с радостью, но никак не ожидал этаких ужасающих пророчеств. Чем скорее он поговорит с двоюродным братом и договорится о новой работе для своей служанки, тем лучше.

Они вернулись в гостиную и плотно закрыли за собой дверь.

— Ваша служанка — дама сложная, — сказала мма Рамотсве.

— Да, непростая, — согласился мистер Дж. Л. Б. Матекони. — По-моему, у нас нет выбора. Ей придется перейти на другую работу.

Мма Рамотсве кивнула. Он прав. Служанке придется уйти. Но и им тоже. Они не смогут жить в этом доме, подумала она, даже если бы двор здесь был побольше. Нужно его сдать внаем, а самим перебраться на Зебра-драйв. Ее собственная служанка несравнимо лучше этой и прекрасно справится с заботой о двоих. Очень скоро мистер Дж. Л. Б. Матекони прибавит в весе и будет больше похож на преуспевающего владельца мастерской, каковым он и является. Мма Рамотсве оглядела комнату. Что отсюда нужно забрать с собой? Ответ напрашивался отрицательный. Мистеру Дж. Л. Б. Матекони придется взять только чемодан с личными вещами и кусок карболового мыла. Больше ничего.

Нужно было действовать очень аккуратно. Мма Рамотсве знала, что мистер Дж. Л. Б. Матекони будет счастлив, если переселится на Зебра-драйв — тут у нее не было никаких сомнений, — но мужчины существа гордые, и внушать ему подобное решение нужно осторожно. Она не могла сказать ему: «У вас в доме сплошной бардак, кругом моторы и детали». Или: «Я не хочу жить так близко к кладбищу». Пожалуй, лучше так: «Какой прекрасный дом! В нем много комнат. Я не против старых моторов, но, думаю, вы согласитесь с тем, что на Зебра-драйв удобнее, ведь это самый центр города». Вот как нужно сказать.

Мма Рамотсве уже придумала, как организовать жизнь на Зебра-драйв после переезда мистера Дж. Л. Б. Матекони. Ее дом не такой большой, как его, но места им хватит. Там три спальни. Они займут самую большую, которая к тому же самая тихая, потому что находится в глубине дома. Одну оставшуюся комнату она обычно использовала как кладовку, а в другой — шила, но можно их освободить, перенеся все вещи в гараж. Тогда у мистера Дж. Л. Б. Матекони будет отдельный кабинет. Может быть, он захочет сложить там свои детали и моторы — что ж, это его личное дело. Но мма Рамотсве прозрачно намекнет, что моторы предпочтительнее хранить вне дома.

В гостиной все можно оставить по-прежнему. Ее кресла определенно лучше тех, которые она видела в доме мистера Дж. Л. Б. Матекони. Впрочем, он может захотеть повесить здесь свой горный пейзаж на бархате и еще парочку каких-нибудь украшений. Это удачно дополнит то, что висит у нее на стене: фотографию ее отца, Обэда Рамотсве в парадном костюме. Она частенько стоит перед этой фотографией, думает о папиной жизни и о том, что его жизнь значила для нее. Она уверена, что он одобрил бы кандидатуру мистера Дж. Л. Б. Матекони. Ведь отец предостерегал ее от брака с Ноте Мокоти, хотя и не возражал против него, как сделали бы многие родители. Мма Рамотсве знала о его чувствах, но была слишком молода и по уши влюблена в обаятельного трубача, чтобы прислушаться к отцовскому мнению. А когда брак закончился катастрофой, отец ни словом не обмолвился о том, что знал все с самого начала. Он думал только о спокойствии и счастье дочери, впрочем, как и всегда. Мма Рамотсве частенько размышляла о том, как ей повезло с отцом. Сейчас у многих вообще нет отцов, их воспитали матери-одиночки или бабушки. Порой дети даже не знают, кто их отец. Они выглядят вполне счастливыми, но в их жизни зияет огромная брешь. Конечно, если не знать об этой бреши, она и не будет вас беспокоить. Ведь если вы, к примеру, сороконожка тшонгололо, ползающая по земле, станете ли вы завидовать птицам и жалеть о том, что у вас нет крыльев? Пожалуй, нет.

Мма Рамотсве питала склонность к философским построениям, но лишь в известных пределах. Подобные вопросы, безусловно, звучат весьма заманчиво, но они порождают дальнейшие вопросы, на которые может не найтись ответов. И вы можете зайти в тупик — придется признать, что мир таков, каков он есть, и другим быть не может. Вот, например, всем известно, что мужчине нельзя находиться там, где рожает женщина. Это настолько очевидно, что совершенно не требует объяснений. Но в некоторых странах вдруг ни с того ни с сего решили, что мужчина должен присутствовать при рождении своего ребенка. Когда мма Рамотсве прочитала об этом в журнале, у нее перехватило дыхание. Но потом она задалась вопросом: почему бы отцу не посмотреть, как появляется на свет его ребенок, не встретить его в этом мире, не разделить радость с матерью? И не смогла придумать причину для запрета. Вопрос совсем не в том, должен ли отец там находиться. Конечно, не должен, это совершенно ясно. Но в чем причина запрета? В конечном счете ответ прост: моральные устои старушки Ботсваны говорят, что это дурно, а старушка Ботсвана с ее моралью, как известно, безоговорочно права. Считается, что права.