недели и даже месяцы вместе со своей подругой Альенорой в большом старинном замке Нортонов, известном своей роскошью.

Пока леди Гиз отчитывала дочь, в покои неслышно зашел Ричард Гиз. Увидев Бригиду, похожую на свинопаску, он ничего не сказал, но окинул ее презрительным холодным взглядом и обратился к своей супруге:

— Кто видел ее такой уродиной?

— Не знаю, мой дорогой супруг… Я еще не успела спросить ее об этом, — извиняющимся тоном ответила ему та и, вновь взглянув на провинившуюся дочь, строгим голосом спросила: — Кто видел тебя? Признавайся! Слуги?

— Да, матушка. Слуги на кухне, — едва слышно ответила Бригида. Приход отца напугал ее: он никогда не был так многословен, как матушка, но именно он ввергал ее в ужас своим ледяным взглядом и редкими, но такими обидными колкостями. Сэр Ричард умело держал своих домочадцев в страхе, и даже его супруга, эта знающая себе цену женщина, побаивалась его гнева.

— Кто еще? — допытывалась мать. Ее голос ни на миг не терял своей строгости.

— Альенора… Она была со мной на поле, когда начался ливень. — Девушка сглотнула и, не смея взглянуть на отца и мать, робко спросила: — Могу ли я попросить вас, матушка, приказать принести теплой воды?

— Теплой воды? И в холодной искупаешься! — насмешливо усмехнулся сэр Ричард. — И где ты так измазалась, маленькая замарашка?

— Я упала в грязь, отец… Было очень скользко… — начала было Бригида.

— Упала. В следующий раз, когда будешь падать, не забудь разбить свою глупую пустую голову, — спокойным тоном перебил дочь сэр Ричард. — Это платье обошлось мне в целое состояние, а ты испортила его. Даже не мечтай получить новое! В замке такие гости, а она шляется по полям, как какая-то крестьянка!

— Со мной была Альенора, сэр… И о том, что прибудут гости, мы не слыхали. — Девушка прикусила губу: она всегда делала так, когда изо всех сил сдерживала слезы. Плакать при родителях ей было запрещено: она не раз слышала от них, что ее слезы никому не нужны, и что они лишь вызывают в их сердцах отвращение к ней.

Бригида была послушной и прилежной дочерью, но сэр Ричард и его супруга Джейн всегда находили в ней что-то неказистое, всегда обнаруживали в ней изъяны. Слава Богу, она была красива, так красива, что в этом краю ее прозвали «Пламенной Розой», казалось, она унаследовала легендарную красоту Елизаветы Вудвилл, но и это не спасало ее от насмешек и грубых замечаний родителей: к чему им такая красивая дочь, если они не могут уложить ее в постель короля и через нее добиться былого богатства и вернуть то, что он у них отобрал?

— Приведи ее в порядок, и пусть наденет лучшее свое платье, — сказал сэр Ричард своей супруге, даже не удостоив дочь взглядом. — И пошевеливайтесь: король должен увидеть ее во всей красе! Ведь кто знает, возможно, он вдруг решит поехать дальше? Этот Генрих такой непредсказуемый! — Он торопливо покинул покои дочери, не забыв громко хлопнуть дверью.

— Король? — непонимающе спросила Бригида, все же подняв на мать взгляд.

— Дождь залил тебе уши? — скривила лицо леди Джейн. — Да, король здесь! Со всей своей свитой! Он здесь, а ты посмела явиться, покрытая грязью! Или это коровий навоз?

— Всего лишь грязь, матушка…

— Мэри! — не дослушав слова дочери, громко крикнула леди Джейн. — Мэри! Да где ходит эта лентяйка?!

— Я здесь, моя леди! — В покои тихо, как мышь, юркнула пожилая служанка, с сильными грубыми, как у мужчины руками, и покрытым глубокими морщинами лицом.

— Принеси воды и отмой эту свинью. Да поживее! — сдвинув брови у переносицы, приказала леди Джейн и через миг исчезла за дверью.

Глава 2

— Ты должна поприветствовать их так, чтобы потом они разглядели твое лицо в тысячах других. Говорят, с тех пор, как король увлекся Анной Болейн, он и его супруга… Как бы сказать помягче… Он не приходит в ее спальню уже два года и все свое время проводит со своей фавориткой… — громким шепотом говорила леди Гильда Нортон, помогая своей белокурой дочери сменить мокрое насквозь платье на великолепное, совсем недавно сшитое, украшенное белыми жемчужинами голубое шелковое платье.

— Затяните киртл (подобие корсета того времени. Прим. Автора) потуже, матушка… Да, вот так, моя талия должна быть тонкой, как талия бабочки, а грудь высокой и налитой нектаром, — перебила Альенора мать: в то время, как леди Гильда наряжала ее для того, чтобы она смогла привлечь к себе внимание королевских особ, девушка тщательно расчесывала широким деревянным гребнем свои влажные волосы. К счастью, жаркий огонь камина, у которого стояли дамы, смог иссушить белые кудри Альеноры почти полностью. — Но вы правы, матушка: о том, что Его Величество увлечен леди Анной Болейн, знает вся Англия… Да что там! Вся Европа! Должно быть, племянник королевы рвет и мечет, зная, с каким пренебрежением относится к ней ее супруг и половина королевского двора!

— Не только он, но и вся Испания гудит, как пчелиный улей! Генрих и раньше не упускал возможности уложить в свою постель юных красавиц, но всегда возвращался к Екатерине. Но с Анной Болейн все по-другому. Она отравляет его разум уже несколько лет, и это неслыханно! Он никогда не держался за подол платья одной и той же дамы так долго.

— Значит, в этой женщине есть что-то особенное, — глубокомысленно заключила Альенора. — Мне ни капли не жаль королеву: она старше Генриха, к тому же так и не принесла ему наследника, а ведь он так нужен. Нужен не только королю, но и всей Англии!

— Тише, любовь моя, попридержи язычок! — шикнула на дочь леди Нортон и так сильно потянула за шнуровку киртла, что та даже выдохнула — так туго он был затянут. — Екатерина — великая женщина! Ее родители — Изабелла и Фердинанд! Когда она была молодой, Генрих был без ума от ее красоты и женился на ней, несмотря ни на предостережение своей строгой бабушки, ни на недовольство двора…

— Вы сами сказали это, матушка: «Когда она была молодой»! — хихикнула девушка, откладывая от себя гребень и расправляя складки на подоле своего богатого платья.

— Но ты ни разу не видела ее, как ты можешь смеяться над ней? — недовольно проворчала леди Нортон. — Я увидела ее в холле и даже посмела сказать ей пару слов, и она так ласково ответила мне… Екатерина все еще красива, а ее осанка так величественна, что ты без слов поймешь: перед тобой стоит королева Англии. Она любима народом, как и