Наконец в дальнем углу комнаты он заметил Нелло. Тот оживленно спорил с Далтоном. Элизабет была права (впрочем, она всегда была очень наблюдательна к малейшим деталям, особенно если дело касалось ее драгоценного Нелло). Парень обнимал рукой одну из горничных, которая недовольно поджимала губы и явно была настроена высвободиться при малейшей возможности. Джеймс проследовал через гостиную и приблизился к спорщикам как раз в тот момент, когда разгорячившийся Нелло уже занес кулак для первого удара.

Дарем перехватил его за запястье.

— Эй, ребятишки, ну-ка остыньте!

— Да чтоб он сдох, этот гад! Сейчас я доберусь до него! Это я развратный дятел?

— Так оно и есть, — отозвался Далтон с пьяной ухмылкой. — Это же ты так долбил ту египетскую девку, что весь корабль трясло. Беднягу Санберна от этой качки так тошнило, что он чуть не отдал концы.

— Ах ты, жалкий…

Джеймс рукой обхватил Нелло за шею и потащил назад. Горничная завизжала и повалилась на пол. Джеймс успел заметить краем глаза, что девушка тут же проворно убежала.

— А Далтон прав, — буркнул он прямо в ухо Нелло, — ты развратник тот еще. И если мне не веришь, то Лиззи живо приведет тебя в чувство.

Нелло мгновенно перестал сопротивляться.

— Лиззи, говоришь?

— Вот именно, — вступила в разговор Элизабет. Она подошла ближе и встала перед Нелло. — Какая же ты свинья!

Джеймс немного ослабил свой захват.

— По-моему, ты ее прилично разозлил.

Действительно, лицо Лиззи покраснело от гнева. Она приблизилась еще на шаг, подняла над головой обе руки, и Джеймс заметил, что Элизабет держит тот самый предмет, который он должен был отдать этим утром. Его египетская погребальная стела!

— Не делай этого, Лиззи!

Но каменная плита уже обрушилась на плечо Нелло. От громкого треска даже скрипач взял фальшивую ноту. Жалобно вскрикнув, Нелло опустился на колени.

— Плечо, мое плечо!

— Сломала, — выдал диагноз Далтон и стал сползать по стене. Очевидно, его сморил сон.

— Боже правый! — Джеймс выхватил стелу из рук Элизабет. Он перевернул камень и с беспокойством стал осматривать, отыскивая повреждения. Много дней Дарем любовался древним погребальным камнем, даже чокался с ним бокалом бренди по вечерам. Заранее предвкушал, с какой завистью будет смотреть на стелу его отец. А эта Лиззи вот так запросто использовала его сокровище в роли дубины!

— Неужели я сломала ему плечо? — забеспокоилась Элизабет. Она вглядывалась в лежащего Нелло, и лицо ее было непривычно бледным и застывшим.

— Нет, — облегченно вздохнув, отозвался Дарем. — Вроде все цело.

— Не уходи, — с усилием выдавил Нелло, — мне нужна… помощь.

— Ты бросаешь меня! Оставляешь одну с умирающим Нелло! — пронзительно закричала Лиззи.

С благодушным видом погладив каменную стелу, Джеймс выпрямился.

— Да ни за что. Ведь наша дружба навек и все такое прочее. Однако, если ты не забыла, у меня назначена встреча в институте археологии.

Дарем провел целый месяц в Египте, тяжело переносил морскую болезнь на плавучем доме, подолгу вынужденно свешиваясь через перила борта корабля. В этом Далтон был совершенно прав, корабль качался, как маятник. Перед путешествием Джеймс активно переписывался с Порт-Саидом и потратил немалые деньги на всякие второсортные древности. Однако, израсходовав несколько тысяч фунтов, он все-таки раздобыл нечто действительно бесценное. В самом деле, ведь на всю эту работу у него ушло целых шесть месяцев, и как он мог забыть об этом! Определенно, отрава, которой он отведал, сделала свое дело.

— Ну, еще бы, — нервно отреагировала Лиззи, — разве может быть что-то важнее твоих жутких древностей. Наверное, ты не отменил бы свою встречу, даже если бы Нелло умер!

— Пожалуй, ты права. — Дарем легонько чмокнул Лиззи в щеку и быстрым шагом направился к выходу из гостиной. Стоило поторопиться, пока она не начала снова плакать.

Лидии удалось справиться с волнением, и голос ее больше не дрожал. Никто в аудитории пока не поднялся, чтобы назвать ее сумасшедшей. Софи попросту задремала — ее шляпка съехала набок, и Антонии пришлось поправить головной убор сестры. Впрочем, через некоторое время шляпка оказалась в том же положении. Ладно, ничего удивительного. Гораздо важнее другое. Сидевший в первом ряду лорд Эйресбери слушал ее выступление с неподдельным интересом. Так что в целом, с осторожным оптимизмом подумала Лидия, все пока идет… очень даже неплохо.

Много дней она загоняла вглубь все свои надежды на успех. И вот наконец накопленная энергия вырвалась наружу. Мысль о том, что исполнение ее надежд начинается, таким головокружительным вихрем пронеслась у нее в голове, что Лидия неожиданно начала запинаться.

— Если… то есть, я хочу сказать, при условии, что исследования, которые провел мой отец, доказали свою состоятельность, можно утверждать, что есть веские основания…

В дальнем конце аудитории распахнулась дверь, впуская молодого человека, весьма помятого. Его появление отвлекло Лидию, и она сделала паузу. Несмотря на полдень, новый слушатель был одет в вечерний черный фрак с галстуком бабочкой.

Несколько людей в зале также отвлеклись от ее выступления и стали оглядываться на вошедшего в аудиторию человека. Следом за молодым мужчиной шествовал слуга в блестящей алой ливрее. В одной руке он держал теплое пальто, а в другой — предмет в форме плиты.

Все понятно, какой-то эксцентричный опоздавший слушатель. Ничего заслуживающего ее внимания. Лидия поправила очки и вновь сосредоточилась на тексте своего выступления.

— Итак, есть веские основания считать, что Тель-эль-Масхута не являлся тем местом, где была сделана первая остановка во время Исхода.

Послышался сонный храп. Это задремал толстый рыжеволосый мужчина, сидевший рядом с лордом Эйресбери. Лидия решила не реагировать на неприятный шум, чтобы не разволноваться еще сильнее.

Когда Лидия добралась до последней страницы своего доклада, по спине у нее стекали капельки пота. Она трудилась над заключительной частью доклада несколько дней, намереваясь изложить сделанные отцом открытия в как можно более доходчивой манере. Собранные им данные были очень вескими, тем не менее ей следовало также сформулировать достаточно убедительные доводы против позиции ученых, которые заявляли о точном местоположении библейского города Пифом. Некоторые из них сегодня присутствовали в аудитории, и если бы они решились на публичное высмеивание ее доклада, это негативно сказалось бы на шансах отца получить субсидии для дальнейших исследований.

«Стойкость», — вновь напомнила себе слова отца Лидия. Лорд Эйресбери имел колоссальное влияние на Фонд исследования Египта. По слухам, этот человек умел позитивно оценивать инновации. В случае его поддержки вопрос получения финансирования от фонда решился бы благоприятным для них образом. Отцу нужно было еще два сезона проведения изысканий, чтобы превратить свои результаты в не подлежащие сомнению факты, говорящие о точном месте первой стоянки евреев во время Исхода из Египта. И если это произойдет, то все отцовские неурядицы закончатся. Ему больше не придется заниматься продажей антиквариата. Более того, многие фонды станут предлагать ассигнования на его проекты. Возможно даже, им с отцом придется отклонять некоторые предложения финансовой поддержки.