— Ему бы тактичности поучиться, глядишь, и девушку себе найдет.

— Ой, поговаривают за ним бабы толпами ходят.

— Это какие? Те, что по вип-комнатам шарахаются с толстыми дядьками?

— Ну да, а ему-то какая разница, куда совать…

— ВерОника!

— А что? Вряд ли такой богач когда-нибудь женится. А ребенка если захочет, то через суррогатную мать все сделает.

Я отчего-то хихикнула и, повесив свое платье на тремпель, произнесла:

— Ты расписала всю его жизнь от и до.

— Да не, это я так, просто ляпаю, потому что нервничаю. Не верю, что он так просто тебя отпустил.

— Да ладно, не тиран же он. Просто пальчиком пригрозил, не понравится голос — уволит.

— Тогда нечего переживать, голос у тебя очень крутой.

— Угу… За пианино спрашивал…

— Да ладно? А ты чего?

Я пожала плечами и, отвернувшись, стянула лиф и надела платье, слегка поежившись от прохладной ткани.

— Ничего. Почти сказала правду.

— Это как? Почти…

— Не умею я играть на пианино, больше не умею. Ник, мне нужно поторопиться, иначе меня точно уволят. Поможешь с макияжем?

— Конечно.

Пока подруга красила меня, я думала о боссе, и о том, как бы мне не облажаться на сцене. Главное — не начать нервничать там, иначе это может плохо кончиться.

Обычно я не нервничала, выходя на сцену, потому что была уверена в себе и своем голосе. Но сейчас, зная, что он будет ловить каждый звук, каждое мое движение, мне становилось не по себе.

— ВерОника, как его зовут? Или мне не говорили, или я забыла?

— Самир Барханов.

— А отчество?

— Ой, там как-то непонятно, он просит называть его просто Самиром.

— Странно, что не его величеством, — улыбнулась я, как раз, когда Ника подкрашивала мне губы.

Надеюсь, этот нахал не захочет мне насолить, и не скажет, что я плохо спела. Потому что я не собиралась пока что покидать этот остров, и тем более не хотелось бы терять работу в ресторане.

Но черт, какие же красивые у него глаза, хоть и наполненные злостью… Будь он чуточку добрее, в такого бы можно было влюбиться. Но его суровый взгляд и хамское поведение все портили.

Ника нанесла мне легкий макияж, распустила прямые волосы, слегка растрепав их пальцами, и повернула кресло к зеркалу.

Я открыла глаза.

— Отлично, очень романтично, и при этом не вульгарно.

— Благодарностей не надо, малышка. Ну все, ты у меня мега-красотка, а я побежала. Не хватало, чтобы изверг увидел меня здесь. Я же должна уже бокалы натирать.

— Давай беги. Спасибо тебе!

Она подмигнула и выбежала, на ходу поправляя свою юбку. ВерОника работала администратором, и потому могла себе иногда позволить расслабиться, но… тоже знала подходящее время. Работу свою ценила и подставляться не собиралась. Трудилась на славу. Но и всегда помогала всем, если это было необходимо. Хорошая она, и мне с работой помогла, и в душу не лезет, но всегда поддержит.

Я выдохнула. Поднялась из кресла и осмотрела себя в зеркале.

Красивая. Пожалуй, даже лучше, чем в белом платье.

Интересно, Самир оценит? Хотя, почему это должно меня волновать? В первую очередь, я делаю это ради своего рабочего места.

Подойдя к барной стойке, спрятанной за ширмой, я налила в стакан грамм пятьдесят виски, и опрокинув в себя, закусила конфетой. Часто так делала перед выходом на сцену. Может, отсюда и была моя уверенность?

Медлить больше нельзя было.

Я надела черные босоножки на высоченных каблуках и осторожно вышла из гримерной. В зале уже было немало людей. Я посмотрела на ребят из своей команды и, кивнув гитаристу, поднялась на сцену. А дальше все было как обычно. Красивая музыка, мелодичный голос и ни одной мысли в голове. В такие моменты я жила лишь музыкой.

Я даже за была о том, что в зале находится мой босс, и о том, что он слушает меня сейчас и решает дальнейшую мою судьбу. Я забыла обо всем и была очень этому рада.

Благодаря своей работе я забывала прошлое…

В зале раздались овации, я нежно улыбнулась и, слегка склонившись, ушла за кулисы.

Так всегда, три-пять песен, все довольные, и мне приятно.

Оказавшись в гримерной, я выдохнула. Почему-то уверена, что он ни разу не отвел от меня взгляда, хотя бы потому что на мне красивое платье, едва прикрывающее мои ноги. Пусть я и не высокого роста, но благодаря каблукам всегда становилась эффектнее.

Запустила руку за спину и осторожно потянула «собачку» вниз, как вдруг услышала шорох позади себя. Замерла, сделав глубокий вдох, и медленно повернула голову. У входа стояла Самир. Хмурый, губы сжаты в одну линию, а на скулах играют желваки. Я полностью расстегнула молнию, не совсем понимая, зачем это делаю, и опустила руку. Его взгляд замер на оголившемся участке спины.

По коже прошел озноб.

Самир двинулся ко мне. Сердце бешено забилось в груди, и я вытянулась, как струна, словно ожидая прыжок тигра.

Мужчина остановился за спиной. Его дыхание обожгло мою шею, в сосках вызывая напряжение. Какого черта со мной происходит? Это же страх?

Пальцы коснулись кожи как раз в вырезе платья.

Я вздрогнула.

— Забавно, девочка…

Он замолчал на секунду, продолжая ласкать кожу на спине. Я боялась пошевелиться.

— А в постели ты так же звонко стонешь, как и поешь на сцене? Или предпочитаешь кляп во рту?

— Что?

Он резко и очень грубо развернул меня к себе лицом, хватая за затылок и причиняя мне легкую боль. В его глазах читалась похоть, перемешенная со злостью. Губы были слишком близко с моими губами, и я ощутила на них его горячее дыхание.

— Решила меня позлить?

— Иди к черту, извращенец!

Кажется, в его глазах еще больше заполыхала ярость, и он натянул мои волосы на кулак, заставляя тем самым запрокинуть голову назад.

— Всегда знал, что в Украине такие красивые женщины, но, чтобы еще и смелые…

— А ты не сомневайся! И не думай, что каждая по первому зову заскочит на твой член. У некоторых есть еще и гордость.

Он крепче сжал пальцы, намерено причиняя мне боль. Его губы скривились, и приблизившись ко мне, Самир грозно прорычал, обжигая лицо своим дыханием:

— Мне очень интересно, насколько хватит твоей гордости.

— Не переживай, я выносливая! — прорычала в ответ, и он резко отпустил меня.

Почувствовала облегчение, но дыхание так просто привести в порядок не удалось. Я не понимала, что со мной происходит, и чувствовала себя идиоткой. Ну красивый, а толку? В голове один трах и бабки. Все!