Киран был неприятно поражен, услышав имя О'Нилла. Это имя пробудило в нем память о далеких временах, когда он жил в Ирландии. Мгновенно всплыли обрывки воспоминаний о страшных событиях, произошедших в прошлом: крики, пожар в доме. Киран постарался прогнать мрачные мысли.

– Да, помню, – сказал он, скрестив руки на груди.

– Он написал мне письмо. Вернее, несколько писем. Он хотел тебя разыскать. Твоя родня беспокоится о тебе, потому что мать увезла тебя от них, когда ты был еще маленьким. Они интересуются твоим благосостоянием и намекают на то, что тебе принадлежат там земельные владения. По-моему, тебе следует ответить на это письмо.

Киран покачал головой. Его душил гнев. Для чего ему отвечать на письмо Хью? Ведь его двоюродный брат – часть давнего прошлого, а ворошить прошлое Кирану совсем не хотелось.

Он не собирается ехать в Ирландию.

– Передай Хью, что я никогда не приеду в Ирландию, пусть забирает все, что осталось от Болкорти. Мне это все ни к чему.

В глазах Гилфорда Киран увидел укор и неодобрение. Он с детства терпеть не мог этот его хмурый взгляд.

– Киран, я…

– Нет, – перебил его Киран. – И хватит об этом! Киран поспешил в дом, надеясь, что больше не услышит из уст Гилфорда никаких упоминаний об Ирландии.

Однако, зная его характер, Киран знал, что граф вряд ли будет долго молчать.

Дворец Шин-Пэлас, Лондон

Середина января 1490 года

Когда над Темзой занимался рассвет, Киран вернулся к себе в спальню, чтобы хоть немного поспать.

Он с наслаждением растянулся на перине, повернулся на живот и со вздохом облегчения зарылся лицом в подушку. Но тут услышал в коридоре чьи-то тяжелые шаги, схватил лежавший на полу нож и сел на постели.

В комнату вошел белокурый Арик.

– Собирался меня заколоть? – спросил Арик, вскинув бровь.

– В следующий раз будешь стучаться, – пробурчал Киран, протирая глаза.

– Откуда я знал, что застану тебя в постели?

Киран раздраженно показал на приоткрытые ставни в дальнем конце комнаты:

– Солнце еще не встало. Почему я должен быть на ногах в столь ранний час?

Арик нахмурился:

– Твое окно выходит на Запад. Вот уже часа два, как солнце поднялось на востоке. Точно так же, как и я.

Киран тяжело вздохнул и посмотрел на друга. Арик был старшим из них троих и всегда считал, что знает больше всех и имеет право руководить своими младшими товарищами.

– Я не стремлюсь подниматься вместе с солнцем. От жизни мне нужен покой. А если бы ты наслаждался так же, как я этой ночью… – Киран мечтательно улыбнулся.

– С такой дерзкой женушкой, как Гвинет, можно навсегда позабыть о покое по ночам. – Арик с вызовом посмотрел на Кирана.

Киран помрачнел:

– Да, но через месяц ей родить…

Арик расхохотался:

– Вряд ли это может ей помешать.

– Но в ее деликатном положении…

– Когда это Гвинет была деликатной? – спросил Арик.

«Арик прав», – подумал Киран. Гвинет полна огня. Вела себя смело и остра на язык.

– Правда, – подтвердил Киран. – Но после того как в последний раз она потеряла ребенка…

– Теперь этого не потеряет, – заявил Арик. – Этот малыш сильный.

Поняв, что попал в больное место, Киран поспешил сменить тему:

– Что-нибудь слышно о Гилфорде?

Он поправился?

– Да. Две недели назад в Хартвич-Холл приехали Дрейк и Эверил и вчера вечером прислали весточку, что Гилфорд выздоравливает. Горячка, слава Богу, прошла.

Киран знал, что Арик и Дрейк точно так же, как и он сам, привязаны к старику графу.

– Это хорошая новость, – сказал Киран.

– Дрейк говорит, что Эверил к лету должна родить еще одного ребенка.

– Ух ты! – обрадовался Киран. – Еще один повод устроить праздник.

Кирану нравилась красавица Эверил. Его шотландскому другу Дрейку повезло: у его жены доброе сердце. И она радует его детишками: следующий будет третьим по счету.

Киран от души радовался семейному счастью своих друзей – Арика и Дрейка. Любил тискать их детишек. Лохлану, старшему сыну Дрейка, уже три года. Настоящий озорник. Его дочка Несса на Михайлов день начала ходить. И вот, с Божьего благословения, Арик и Гвинет тоже родят дочку или сына.

Да, счастье далось его друзьям нелегко. Они прошли через политические распри, ложные обвинения, порой находились на волосок от смерти. Они пережили боль и страдания, но им удалось отвоевать свою любовь. Киран, однако, не собирается следовать примеру своих друзей. Никогда. Любовь и брак не стоят таких больших усилий и треволнений.

Завтра Киран отбудет в Испанию. Эта поездка сулит ему солидный барыш. А сегодня он будет наслаждаться уютом замка и благосклонностью женщин. Раз Гилфорд поправляется и Арик вернулся в Шин-Пэлас, больше нет нужды оставаться здесь и вести дела своего наставника.

Однако, бросив на Арика еще один взгляд, Киран заподозрил неладное. У его приятеля был такой вид, будто он пришел к нему не просто так. Интересно, что у Арика на уме?

Судя по тому, как он осторожничает и ходит вокруг да около, наверняка что-то такое, что Кирану не понравится.

– Выкладывай, – рявкнул он. – Что ты имеешь в виду?

– Твои шалости, друг мой.

Киран молчал, стараясь понять, куда клонит Арик.

– Черт возьми, что все это значит?

Он потер руки, которые болели после вчерашней драки, когда его разозлил один негодяй.

– Ты за полмесяца перепробовал почти всех девок в округе! – с явным раздражением проговорил Арик.

– А ты ожидал, что я ограничусь одной? – пожал плечами Киран.

– Люди на тебя жалуются, – продолжал Арик. – Ты то и дело пускаешь в ход кулаки и не соблюдаешь дворцовый этикет.

Киран сбросил одеяло, вскочил с постели и стал одеваться.

– Все они самодовольные хлыщи и надутые индюки. С куриными мозгами.

Арик вздохнул. Он был не на шутку раздражен:

– Придворные короля Генриха – разумные, рассудительные люди.

Киран ушам своим не верил:

– Прекрати. Как ты можешь прохлаждаться здесь так долго? Я чуть не умер со скуки.

– Вряд ли у тебя было время скучать, – возразил Арик. – Королю Генриху надоели твои выходки.