— Вы любите громкую музыку?

Вопрос и взгляд хозяйки снова были обращены в мою сторону.

— Нет, — коротко и честно ответил я, уловив в ее тоне деликатное предостережение.

— Поскольку, как вы поняли, работа не предполагает денежного вознаграждения, я вынуждена спросить: чем вы зарабатываете на жизнь для себя и семьи?

— Я недавно окончил колледж, получил диплом в сфере экономики. В Солт-Лейк-Сити мы приехали с целью организовать и наладить прокат одежды для торжественных случаев.

— Фраки, смокинги и все такое? — спросила она.

— Совершенно верно.

Миссис Паркин мысленно отметила это и одобрительно кивнула.

— Теперь что касается рекомендаций. — Она взглянула на нас из-под очков. — Я могу где-либо и у кого-либо справиться о вас?

— Конечно. Вы можете обратиться вот к этим людям.

Кери достала из сумочки сложенный вдвое лист, где ее размашистым почерком были написаны фамилии и телефоны наших прежних квартирных хозяев и работодателей. Миссис Паркин скрупулезно просмотрела весь список и отодвинула лист на край стола. Похоже, наша подготовленность к разговору ей понравилась.

— Отлично. Если отзывы будут благоприятны, мы сможем заключить соглашение. Думаю, правильнее всего установить испытательный срок в полтора месяца, после чего мы, к обоюдному удовольствию, закрепим это в официальном порядке. Вы согласны с таким предложением?

— Да, мэм, — ответил я.

— Можете называть меня Мэри. Мое полное имя Мэрианн, но друзья зовут меня Мэри.

— Благодарю вас, Мэри, — сказал я.

— У меня вопросов больше нет. Теперь я готова ответить на ваши.

— Нам бы хотелось осмотреть комнаты, которые вы нам предоставите, — сказала Кери.

— Разумеется. Ваши комнаты в восточном крыле, на втором этаже. Стив вас туда проводит. Они не заперты. Думаю, обстановка придется вам по душе.

— У нас есть кое-что из своей мебели, — сказал я. — Здесь она нам не понадобится. У вас найдется место, где ее можно оставить?

— В конце коридора второго этажа есть лестница на чердак. Там достаточно места. Полагаю, вашей мебели там понравится.

Я взял крекер с серебряного подноса.

— Скажите, а это ваш сын встретил нас у дверей и проводил сюда? — спросил я.

Миссис Паркин сделала несколько глотков мятного чая.

— У меня нет детей. Стив — мой сосед и давний друг. Он живет напротив. Я нанимаю его, когда нужно что-нибудь починить.

Она умолкла, будто о чем-то задумалась. Потом снова глотнула чая.

— Когда вы сможете переехать? — спросила Мэрианн, явно желая сменить тему разговора.

— Обычно нужно уведомлять хозяина за две недели, но у нас с ним хорошие отношения. Полагаю, он не будет возражать.

— Ну и отлично. Как приятно, что мне не придется встречать выходные в одиночестве.

Я вовсе не намерен превращать свои рассказ в длинный и нудный трактат об общественной ценности и влиянии предметов, внешне схожих между собой, но отличающихся по виду и предназначению. Отсюда и разница в их названии: одни из этих предметов мы называем ящиками, другие — шкатулками, а третьи — коробками. Разумеется, восточные ларцы для драгоценностей, чьи крышки украшены яшмой или кораллами, весьма отличаются от обычных солонок, какие были в ходу у пенсильванских немцев.

Культурные традиции и географическое положение тоже повлияли на внешний вид шкатулок, ящиков и коробок. Людям не прожить без этих предметов, и для каждого из них человечество определило свое назначение. Ящички для сигар, табакерки (по сути — миниатюрные шкатулочки для хранения нюхательного табака), шкатулки для денег, ларцы для драгоценностей (порой более прекрасные, чем их содержимое), ящики для льда и для свечей. На твердый каркас натягивали воловью кожу, закрепляли ее латунью и медью на деревянной раме. С распространением бумаги и появлением картона возникло собственно то, что мы привыкли называть коробками. Сразу же упомяну столь любимые женщинами шляпные коробки (или, как их еще называют, картонки) и коробки для обуви. А как не сказать об изящных, с красивыми картинками конфетных коробках, при одном виде которых замирают сердца всех сладкоежек?

Если вдуматься, весь круговорот человеческой жизни так или иначе связан с ящиками и коробками. Первая коробка, куда попадает пришедший в мир человек, называется колыбелью. Порою она проста, порою прихотливо устроена, имеет плетеный верх или особый полог. Но эта коробка будит в нас только радостные чувства и надежды на будущее. Тех, кто завершил свой земной путь, тоже кладут в ящик. Только вид у этого ящика совсем иной, и чувства, связанные с ним (полагаю, вы уже догадались, что я имею в виду гроб), совсем иного свойства.

По сути, с ящика началось и Рождество, а значит — все христианские истории. Что такое ясли, в которые положили новорожденного Иисуса? Ящик из грубого рассохшегося дерева, заполненный сеном. И волхвы, явившиеся поклониться родившемуся «царю всех царей», принесли ему шкатулки (или, говоря библейским языком, ларцы), полные драгоценностей и благовоний. А когда Господь Иисус кровью Своей искупил грехи человечества и Его сняли с креста, Он был положен в каменный ящик.

Наступает Рождество, и мы все ожидаем увидеть под елкой красиво упакованные коробки с подарками. Детям не терпится поскорее развернуть упаковку и открыть эти коробки. Вспоминая случившееся, я не слишком удивляюсь тому, что моя рождественская история тоже связана со шкатулкой. Но для меня по-прежнему удивительно, что эта шкатулка помогла мне понять смысл главного рождественского дара.

* * *

Мы решили не тянуть с переездом. На субботу я арендовал на работе грузовичок и обратился за помощью к Барри, брату жены. Других родственников в радиусе двухсот миль у нас не было.

Пока мы с Барри выносили мебель, Кери упаковывала посуду, заворачивала ее в газетные листы и укладывала в картонные коробки. Дженна играла в гостиной и даже не замечала, как исчезают вещи. Наш скарб был немногочисленным — почти все удалось запихнуть в кузов грузовичка. Остальные коробки отправились в багажник и на заднее сиденье нашего «плимута» — розово-красного, с изящными плавниками задних крыльев и хромированной радиаторной решеткой, напоминавшей широкую улыбку зубастого Чеширского кота.

Закончив погрузку, мы едва взглянули на покидаемое тесное и холодное жилище. В последний раз нам было тесно во время переезда в район Авеню — мы едва поместились в забитом вещами грузовичке и салоне «плимута».

Увидев, где нам предстоит поселиться, Барри присвистнул.

— Вы что же, в особняке будете жить? — с завистью спросил он. — Как это вы смогли?

— Твоя аристократическая сестра нашла. А будем ли жить, пока еще вопрос. Хозяйка установила полуторамесячный испытательный срок, — сказал я, чтобы несколько притушить его зависть.