может он гей, потому и скрывает? – предположила вдруг Саша, хотя сама не хотела в это верить, а потом в душе над собой посмеялась, что вообще на что-то рассчитывает.

Она еще не отошла от Паши, который бросил ее с формулировкой «Тебя слишком много». И года не прошло, а ее опять тянуло на авантюру с предсказуемо печальным концом. Пашу она добивалась месяцев семь. Его и красавцем-то язык не поворачивался назвать. И не то чтобы за ним толпы девчонок бегали, соперниц практически не было. И даже так ее запала и его терпения хватило на пару лет. Они договорились остаться друзьями, как адекватные люди, но Саша так не умела. Писала ему и звонила, якобы по дружбе, но каждая встреча заканчивалась сексом, причем по ее инициативе. Наутро она себя проклинала, потому что это не восстанавливало отношения, но все равно каждый раз ему отдавалась. А Паша этим пользовался, перекантовывался, пока искал новую девушку. Перед Новым годом Саша решила, что больше не будет так легко на все соглашаться. Хотя порывалась периодически напомнить о себе. С трудом сдерживала себя вечерами, когда накатывала тоска по нему. Однако шанс проверить свою силу воли целиком пока не представился. Она перестала навязываться, и Паша о ней не вспоминал. «Видимо, уже нашел», – догадка царапала сердце.

– Нууу… похож, кстати, – Катя стянула губы трубочкой, а носик морщила. – Слишком красивый.

– Только геи бывают такими ухоженными, – поддакнула Тоня.

Саша выдавила невеселый смешок.

– И скрытными, – добавил мужской голос сзади.

Девчонки подняли ошарашенные глаза над Сашиной головой, а ей пришлось обернуться. Золотов стоял всего в полуметре и смотрел в экран Тониного смартфона, где красовался на аватаре.

– В друзья не стучитесь, не добавлю, – сказал ровным голосом, будто говорил с компьютером.

– Ой, извини… – Саша скорчилась в гримасе сожаления, по всему телу забегали иголки. – Не подумай, нам просто… интересно… Ты же новенький.

Пальцы так переплелись, что ломали друг друга, а сердце превратилось в гранату, которая застряла во временной петле и каждую секунду взрывалась и собиралась обратно.

– Вы для меня тоже новенькие, я же по вашим страницам не лажу, личную жизнь не обсуждаю, хотя, может быть, вы тоже похожи на полиаморных лесбиянок.

Тоня с Катей не удержались и коротко хихикнули. Саша заливалась стыдом по самые уши.

– Как неловко получилось, – промямлила она и прикусила ноготь большого пальца, боясь сказать что-нибудь еще, что только усугубит ситуацию.

– Забейте, я привык, – Золотов подошел к автомату и вставил купюру.

Девушки, все три, смотрели на него в ожидании непонятно чего. Потом переглянулись между собой и опять уставились на новенького. Он как ни в чем не бывало поднял выпавший батончик и направился к лестнице.

– Вы идете? Я, вообще-то, за вами увязался, чтобы найти тот кабинет, который трудно найти.

– Варя же тебе предлагала помощь, – буркнула Саша и зашагала вперед, все еще злясь на собственную неосторожность.

Девчонки только после нее двинулись с места. Золотов прищурился на секунду.

– Не люблю, когда мне навязываются.

– Поэтому навязываешься сам? – Саша не сдержалась от нервного сарказма.

– Предпочитаю.

Тоня с Катей почему-то посмотрели на Сашу с улыбкой, она закатила глаза. У нее была стремная репутация. Все из-за Паши, потому что она, действительно, ему себя навязала и делала это на глазах у всего факультета. Он был на год старше и уже выпустился, но со многими из ребят с ее курса тесно общался. От этой репутации ей было уже не избавиться. Оставалось только окончить университет и больше не встречать однокурсников.

Лестница на каждом полуэтаже разветвлялась на две. Петлять пришлось долго. Все вчетвером шагали молча, пока Саша не разрушила тишину.

– Да, тут сложно. Здание историческое, – кивнула на неровные стены без окон. – Четыре года здесь учимся, а я до сих пор путаюсь.

Золотов это замечание проигнорировал, даже головы не повернул на ее голос, зато через несколько секунд задал вопрос:

– А бассейн в этом корпусе?

– Отдельное здание, во дворе, – девушка поводила рукой в воздухе, не указав ни в какую сторону.

– А как работает?

– С девяти до девяти.

– Но там днем дофига народу, – вставила Тоня, поравнявшись с Сашей и Золотовым. – У мелкоты физра обязательная. Они все в бассейне тусят, потому что там самая халява.

– После шести обычно свободнее, – добавила Катя сзади.

– Отлично, спасибо.

Золотов первым заметил табличку с номером аудитории и открыл поцарапанную дверь из массива дерева. Девушек пропустил вперед. Когда он вошел за ними, Саша поймала на себе недовольный взгляд Мироновой, которая обустраивалась в среднем ряду с подружками.

Парень кинул рюкзак на первую парту у входа, за которой обычно сидела Саша. Золотов уже обошел стол и хотел сесть на стул, но она его остановила.

– Вообще-то, это мое место, – выпалила неуверенно.

Саша на этом месте сидела на всех лекциях все четыре года, все на курсе это быстро запомнили и не претендовали на него.

– Здесь написано? – новенький поднял бровь и посмотрел на парту.

Там, действительно, ножом была высечена надпись «Тут сидит Саня», оставленная Александром Неизвестным много-много лет назад. Золотов усмехнулся и вскинул ладони.

– Понял, Саня, не претендую.

Он вышел из-за парты и схватил рюкзак. Девчонки подхватили его смешинку и переглянулись.

– Блин. Я – Саша, а этой надписи лет двадцать, – она выдохнула неловкость громко и плюхнулась на свое место у стены.

Новенький прошел меж рядов в самый конец и сел на отшибе в одиночестве. Однокурсники все за ним следили, девушки особенно внимательно. Секунду стояла тишина, а потом ребята вернулись к своим разговорам. Девчонки стали перешептываться. Саша была уверена, что все обсуждали Золотова.

– Я его инсту[1] нашла, – цыкнула Тоня, рукой притягивая внимание подружек.

Она выложила смартфон на парту. Они с Катей сидели сразу за Сашей. Ей сверху вниз смотреть было не очень удобно, но мозг постепенно перестроился. На этой странице было гораздо больше фотографий, причем все качественные, выполненные профессионалом или давнишним любителем. Подписчиков набралось чуть больше миллиона. Стало любопытно, откуда столько.

Последний пост он выложил еще в декабре. Парень стоял на фоне городской елки на Красной площади. Другие фото были сделаны в похожем стиле в разных местах, городах и странах, чередовались с фотографиями со спортивных состязаний и подиумов, мероприятий, вечеринок, интервью. Публикаций вышло около тысячи.

Красота делала Золотова фотогеничным. В любую локацию он вписывался идеально. И если бы не фото соревнований, то можно было бы принять его за типичного блогера, берущего своей бессодержательной привлекательностью. В основном на него подписывались женщины и в комментариях чуть