Телец. Мне подходит», – анимированный стикер играл бровями за Тоню.

В Википедии информации о нем нашлось немного, только самая основная: полные ФИО, место и дата рождения, спортивная школа, тренер, достижения. Саша и не рассчитывала, что там будет описан мануал, как к нему подступиться.

«Блин, как на такого не запасть? Мечта всех баб!» – не могла угомониться Тоня.

Дальнейшее обсуждение Саша пропустила, потому что пыталась сообразить, как вывести Золотова на откровенность. Подвести Лену Афанасьевну она боялась. Плюс это был личный челлендж. Профессиональное тщеславие взяло верх. «У «МатчТВ» не получилось, а у меня должно», – убедила она себя под конец лекции.

Следующая пара проходила в этой же аудитории, поэтому все остались на местах. К Золотову подсели Лужин и Петровский. Саша не сомневалась, что их подослала Миронова. Лужин давно был в нее влюблен и как глупый пес выполнял все поручения, а Петровский с ним дружил, поэтому таскался следом.

– Лакеи Варвары наступают, – с презрением фыркнула Тоня, глядя на то, как покорно Лужин кивает владычице своего сердца.

Саше Лужина было жалко, он чем-то на нее походил. Его тоже отшивали, а он не отшивался и позволял собой откровенно пользоваться. Парень сам был крупный и видный, но слабохарактерный. Круглое лицо выглядело детским, совсем не шло к этой фигуре. Петровский, напротив, был высок и тонок, во всем как будто заострен. Оба русые и кареглазые они сходили за братьев. И давняя дружба придавала им одинаковости, несмотря на разные габариты.

– Здорово. Вася, – представился Лужин и протянул Золотову руку.

Тот поднял ленивый взгляд, но теперь там не было высокомерия, только неожиданность. Он пожал мягкую ладонь крепко и назвался.

– Коля, – Петровскому Золотов уже сам подал руку.

– Это же ты тот самый? – Лужин зачем-то мотнул головой в сторону окна с идиотской лыбой. – Чемпион мира по плаванию.

Золотов вздохнул и кивнул, сжимая губы. Толпа вокруг прислушалась внимательнее. Саша с подругами сидели дальше всех, поэтому из-за гула голосов и ворохов плохо слышала разговор, оттого приходилось вытягивать шею в сторону звука. Миронова находилась ближе, поэтому могла делать вид, будто не подслушивает. Но все то и дело бросали взгляд в угол. Близсидящие вообще откровенно смотрели Золотову в рот. Многие удивились, еще не успели погуглить про новенького.

– Прикольно, живая легенда считай, – Лужин сел на стул рядом и раскрыл глаза широко, казалось, вот-вот вывалит глазные яблоки на стол.

Золотов нахмурил брови, а потом усмехнулся.

– Ага, живая, – снова сжал губы и отвернулся к окну.

– А че бросить решил? Не обидно, в самом зените?

Саша позавидовала бесцеремонности Лужина. Золотов этому вопросу не обрадовался и посмотрел на собеседника таким взглядом, что провалиться захотелось даже Саше. Петровский заерзал на парте, на которую присел.

– Я это не комментирую, – ответил новенький холодно.

– Извини, я так спросил, – Лужин зачесал затылок от неловкости, глазами бегал по кругу. – Растерялся. Ты ж звезда, можно сказать. Мы-то тут все обычные ребята.

– Давай без этого, – Золотов не улыбался и не ухмылялся, смотрел серьезно, прямо в лицо.

Звучало просто и понятно. И Лужину сразу полегчало. Детское лицо снова озарилось улыбкой. Он переглянулся с Петровским. Саша дернула уголками губ наверх, но сдержала себя, боясь, что подружки заметят. Но они сами внимательно следили за новеньким.

– Как тут обстоят дела, – Золотов первым сменил тему. – Эта преподша, с сиськами наружу которая, сильно заебная?

– Альба-то? – Лужин сначала нахмурился, а потом посмеялся.

Петровский вместе с ним и еще несколько ребят, кто сидел рядом. Золотов, действительно, емко описал образ Альбины Ивановны. Даже Саша усмехнулась.

– Да ну, не, – по-простецки махнул рукой Лужин. – Мы вон с Петрухой у нее диплом писать будем, как раз потому что халява.

Петровский залез на парту полностью и сказал, подкидывая телефон ребром:

– Она только вид делает, а так не заморачивается. Кажется, она работы даже не проверяет, только собирает и выбрасывает сразу в мусорку.

– Отлично.

Золотов опустил взгляд и задумался. Молчал спокойно. Внимание всех его не смущало. «Видимо, привык», – догадалась Саша.

– Но диплом у нее писать не стоит, рецензенты задротные, – вступила Миронова.

Каблуки тихо скребли по линолеуму. Она медленно шагала к последней парте, держа руки крестом под грудью. Бедра виляли сильно в стороны. Демонстрировали гибкость тела.

– Лучше к Федотову иди. Я у него в прошлом году курсач писала.

Она присела на соседний стол сбоку, свесив левую ногу, а второй уперлась в пол. Спину изогнула, чтобы выпятить грудь, которая пряталась в вырезе приталенной блузки. Лужин посмотрел на девушку с тоскливым желанием, сглотнул и отвернулся, как будто ему не разрешалось на такое смотреть и вообще запрещалось даже фантазировать.

– Я буду выбирать по теме, – сказал Золотов, уводя глаза в сторону от приторного внимания Мироновой.

– Еще у Гудиной все на расслабоне пишут, – зачем-то добавил Петровский и чуть не выронил телефон, пришлось сделать за ним выпад вперед и соскочить с парты.

Миронова хмыкнула.

– А самый строгий Горохов, к каждой запятой придирается, и сдавать по главе требует, – продолжил тему кто-то из ближайших соседей Золотова, Саша не успела разобрать, кто именно. – К нему попадают либо самые отбитые, либо последние в рейтинге, до которых всех нормальных преподов уже забили.

Саша оскорбилась. Она как раз собиралась писать диплом у Горохова. Тот был самым уважаемым профессором в университете и авторитетом в профессиональном сообществе. И темы у него были интересные, как раз про расследовательскую журналистику, которой она интересовалась.

– Спасибо, буду иметь в виду, – в голосе Золотова звучала улыбка.

И во всем тоне не слышалась спесивость. С парнями он говорил на равных, вполне приветливо. И улыбался без насмешки.

– Альбу ты, конечно, смачно описал, – досмеивался кто-то в углу, Саша по смеху так и не научилась определять однокурсников.

Остальные подхватили. Миронова тоже смеялась, то есть раскрыла рот и демонстрировала ровные зубы, но глазами внимательно за всем следила, особенно за Золотовым.

Когда лектор вошел в аудиторию, все затихли и расселись по местам. Новенький выдохнул. Саша отвернулась к доске.

После пар Золотова опять окружили. Миронова со своими лакеями в этот раз не успела. Другие девчонки, увидев, что новенький не так опасен и суров, как казалось изначально, и вполне разговорчив, подбежали к нему, стали о чем-то расспрашивать, задавать игривые вопросы, на которые он отвечал односложно, но спокойно. Ни на кого толком не смотрел, просто шел и тянул за собой толпу. Саша, следя за этим, все больше сомневалась в успехе задания. Подруги, которым она на это пожаловалась, смотрели с сочувствием.

– Зато у тебя есть серьезный повод к нему