Воспоминания о том, как она лишилась девственной плевы, вывели Розину из равновесия. Сердце заколотилось у нее в груди, словно птичка в клетке. Картины той роковой ночи ожили в ее памяти. Она отчетливо представила себя связанной беспощадным насильником, словно бы наяву, увидела его ухмыляющееся лицо и бугор, вздувшийся под джинсовой тканью на ширинке. Как и тогда, соски ее налились кровью. Взгляд насильника переместился с них на ее киску. Он расстегнул молнию на брюках, стащил их — и пронзительный крик сорвался с ее губ при виде его громадного эрегированного члена.

Все завертелось у нее перед глазами. Прошлое смешалось с настоящим. Розина порывисто обняла китаянку и отчаянно задвигала тазом, нанизываясь на пальчики By Сан и сладострастно хрипя. Ошеломленная таким напором, девушка с перепугу вогнала ей в половую щель всю свою ладонь. Розина радостно взвизгнула и просунула в ее мышиную норку два сжатых пальца. Им обеим стало настолько хорошо, что они разом застонали в полный голос. Более опытная Розина надавила пальцем на чувствительный бутон китаянки. Та завизжала. Розина стала изо всей силы тереть ей клитор. By Сан завертелась, учащенно и шумно дыша, соски ее стали похожи на острые рожки козленка. По ее напрягшемуся телу пробежала дрожь. Стенки влагалища сдавили пальцы Розины, и поток соков хлынул из лона.

Розина затряслась и запрыгала на кровати, прижимаясь к китаянке всем своим горячим телом. Рыдая от счастья, девушка стонала и кричала:

— О Боже! Как мне хорошо! Еще, еще!

Розина грубо сжала ее запястье и вскричала:

— Сожми руку в кулак и проворнее работай ею!

By Сан немедленно вогнала в ее лоно свою руку почти по локоть и начала ею быстро там двигать.

Розина зажмурилась и принялась подпрыгивать на кровати одновременно с движениями руки китаянки. By Сан наклонилась и стала сосать ее сосок. Розина ахнула и выпятила груди. Китаянка легонько укусила ее. Глядя в зеркало, Розина видела, как извивается на кровати ее тело и как трудится над ним стоящая на коленях By Сан. Ее черные волосы ласкали горячую кожу Розины, словно шелк. Тонкая рука то погружалась в ее лоно, изнемогающее от похоти, то выходила оттуда, блестя от соков. Брызги летели в разные стороны. Китаянка очень старалась, но довести свою спасительницу до оргазма ей пока не удавалось. И это бесило Розину. Ее терпение было уже на исходе. Она раздвинула рукой ноги By Сан и засадила в ее горячую влажную щелку свой оттопыренный большой палец. Продолжая сосать грудь Розины и вгонять руку в ее лоно, китаянка слегка раздвинула ноги и похотливо завертела бедрами. Это позволило Розине просунуть палец в ее узкую росистую расселину и надавить его основанием на клитор. By Сан охнула и раздвинула ноги еще шире. Розина погладила пальцем промежность и сжатый анус. Китаянка взвизгнула. Палец Розины легко вошел в задний проход. Этот массаж пришелся беглянке из Гонконга по вкусу: издав утробный стон, она стала совершать тазом быстрые круговые движения.

Внезапно луч света скользнул по зеркальному потолку, всколыхнулись и занавески на окнах: на улице фыркнул и умолк мотор подкатившего к дому автомобиля. Китаянка замерла, стиснув палец Розины своим сжавшимся от испуга сфинктером.

— Продолжай! — рявкнула Розина, войдя в экстаз.

— Кажется, внизу хлопнула входная дверь! — прошептала китаянка. — В доме кто-то есть…

Розина почувствовала, что в ней вскипает слепая ярость.

By Сан выбрала не лучший момент, чтобы прервать игру и отползти в угол кровати: Розина терпеть не могла, когда ей портили праздник. Она схватила китаянку за руку и воскликнула:

— Не будь дурой! Двери заперты на замок, Хиггинс уехал по делам на целую неделю. Так что прекрати паниковать! Иди же скорее ко мне, глупышка!

Розина смачно шлепнула ладонью смуглокожую гостью по заднице, и по всему ее телу пробежала сладострастная дрожь. Не давая ошеломленной китаянке опомниться, она ухватила ее за передок и принялась массировать пальцем стенки влагалища. Подражая своей благодетельнице, By Сан ловко просунула в ее анус пальчик и начала быстро двигать им там вверх и вниз. Экстаз Розины достиг своего пика, однако кончить ей все равно почему-то не удавалось. Она терялась в догадках, чего именно ей не хватает — то ли чьих-то нежных женских губ, то ли твердого мужского причиндала. А может быть, ей требовалось, чтобы ей задрали повыше ноги и, сжав сильными руками ягодицы, с размаху вогнали в нее пенис так, что затрещала бы лобковая кость? Сладострастие Розины было столь велико, что она была готова вывернуться наизнанку. Согнув в коленях ноги и задрав их так, что напряглись половые губы, она с мольбой воскликнула:

— Поцелуй же меня туда, By Сан! Ну поцелуй!

Китаянка глубже просунула палец ей в задний проход, чем тоже угодила Розине, и впилась острыми ноготками в ее тугие мясистые ягодицы, Розина увидела в зеркале отражение своей розовой сердцевины, блестящей от сосков, и прорычала:

— Ну, что же ты медлишь! Скорее пососи мне клитор!

Но девчонка замерла, очевидно, завороженная видом ее промежности. Возможно, что она еще не знала, как сладок ее нектар. Или, что тоже было вполне вероятно, она плохо владела английским и не понимала, чего от нее хотят.

— Да засунь же поскорее мне язык во влагалище! — хрипло приказала ей Розина, теряя терпение. Она шлепнула китаянку ладонью по заднице и добавила: — Или ты вылижешь мне передок так, чтобы он сверкал, или отведаешь кнута.

Едва лишь Розина произнесла эти слова, как ее охватило жаром. Во рту у нее пересохло, низ живота свело спазмом, клитор завибрировал — это наконец-то наступало долгожданное облегчение. От радости и переполнявших ее садистских желаний она ударила китаянку ладонью по мягкому месту. Глаза By Сан вспыхнули недобрым светом. Она прыгнула на нее и, двинув коленом ей под передок, начала тереться об нее грудями. На Розину пахнуло ее потом и женским запахом. Китаянка прищурилась и стиснула ей горло своими цепкими пальцами. У Розаны перехватило дух, а глаза полезли из орбит. Прижимая ее голову к подушкам, By Сан ожесточенно терлась низом живота о ее бедро. Возможно, в мозгу беглянки произошло короткое замыкание, и она решила, что душит своего мужа, пытавшегося ее изнасиловать. Этот негодяй наверняка приказал своим слугам держать By Сан за руки и за ноги, а сам взял плетку или бамбуковую палку и стал избивать ею бедняжку, получая наслаждение от вида ее страданий. А потом этот мерзавец, несомненно, навалился на нее и овладел ею в извращенной форме, униженную и рыдающую от осознания своего бессилия. Несчастная, должно быть, рыдала и заливалась слезами, пока он тешил свою похоть.

By Сан вдруг злодейски ухмыльнулась и прищурила свои недобрые азиатские глаза.

Розине сразу вспомнилось, что мама предостерегала ее в юности от увлечения излишним фантазированием. «Не доведет это тебя до добра, дочка! — частенько говаривала она. — Твое необузданное воображение однажды обернется большой бедой!»

Китаянка наклонилась и, впившись в губы Розины, просунула свой проворный и длинный язык ей в рот.