я не очень хорошо разбираюсь в эмоциях рыбок, но аквариум имел вид вполне ухоженный, стенки прозрачные, дно художественно декорировано округлыми разноцветными камушками, а сама рыбка выглядела сытой и блестящей.

Дальняя часть кабинета была скрыта черной ширмой. И оттуда доносилось жужжание, щелчки и тихий голос Романа. Он монотонно неразборчиво бубнил, будто читал какое-то скучное магическое заклинание. Но на самом деле, скорее всего просто записывал наблюдения на диктофон.

— Все, я закончил! — сказал Роман. Черная ширма, зажужжав, втянулась в потолок. Что именно в той части кабинета издавало странные звуки, я не понял. Там имелся еще один стол, совершенно пустой. Высокий металлический шкаф. Письменный стол, на котором лежал закрытый журнал. Ну и окно еще было. Наверное, жужжащее и щелкающее Роман спрятал в шкафу.

— Вы уже познакомились? — жизнерадостно спросил Роман, пожимая мне руку. — Клим, Бориса я тебе настоятельно рекомендую. Он у нас обладает суперспособностью узнавать все новости первым, так что держись его, и всегда будешь в курсе.

— Вы мне льстите, Роман Львович, — разулыбался Борис, хватая с тарелки следующий пирожок.

— Боря… — лицо Романа стало озабоченным. — Я бы на твоем месте эти пирожки не ел, они тут уже неделю стоят…

— Да? — Борис нахмурился и заглянул внутрь уже надкушенного пирожка. — А на вид будто свежие…

— Их Тамара мне принесла, я бы и свежими их есть поостерегся, — усмехнулся Роман и незаметно подмигнул мне.

— Это какая Тамара? — насторожился Борис.

— Казанцева, — уточнил Роман. — Светленькая такая.

— Секретарша Бубнова? — Борис опасливо положил пирожок обратно на тарелку и медленно встал. — Роман Львович, а ничего, если я на время… эээ… отлучусь?

— Конечно-конечно, Борис, — кучерявая голова Романа несколько раз качнулась вперед-назад. Борис торопливо выскочил за дверь. Роман немедленно повернул замок на пару оборотов.

— Уф, иначе мы бы от него ни за что не отделались, — сказал он и посмотрел на меня.

— Он тоже в чине капитана? — хмыкнул я.

— Нет, только старлей, до капитана не дорос, — Роман направился к дальней части своего кабинета. Оказывается, там за рядом стеллажей пряталась еще одна дверь, в помещение поменьше, где имелись в наличии пара сравнительно удобных кресел, круглый столик и крохотный холодильник. — Садись. Есть хочешь?

— Не отказался бы, — я опустился в кресло. Похоже, какой-то серьезный разговор у Романа. Очень уж задумчиво-многозначительный у него вид. Улыбки всегдашней.

— Сейчас сообразим что-нибудь, — он открыл дверцу холодильника и почесал в затылке. — На самом деле с Борисом лучше не имей никаких дел. Он известное трепло. И кажется куда-то еще постукивает. Само по себе это может и не очень плохо, но лучше дружить, но держаться подальше. Ты же понимаешь, о чем я?

— Понимаю, — кивнул я. — Тогда почему ты именно его за мной прислал?

— Хочу кое-что проверить, — криво усмехнулся он. — Проследить, так сказать, пути распространения информации.

Потом повернулся ко мне и вдруг спросил. — Кстати, а у тебя какая группа крови?

Глава 2

Честный американец — это тот, кто продается один раз в жизни.

Он назначает себе цену, получает деньги и затем становится неподкупным.

Сергей Довлатов «Ослик должен быть худым»

— Первая положительная, — ответил я, рука непроизвольно дернулась, разворачиваясь вверх запястьем. Вроде и свел уже давно ту татуировку, которую мне еще в армии набили, но жест до сих пор остался. — А что?

— Ах да, мне же Макс говорил, — Роман сел в кресло, потер лоб и сморщился. — Слушай, ты не обидишься, если я тебя попрошу пообещать, что ты никому не расскажешь того, о чем я просил?

— Да я вроде не из болтливых… — начал я, но быстро стер с лица улыбку. Очень уж серьезным взглядом смотрел на меня Роман. — Ладно-ладно. Роман, я клянусь, что никому ничего не разболтаю из того, что ты мне сейчас скажешь. И эти сведения из меня можно будет вырвать только полиграфом. Ну или какой-нибудь сывороткой правды, о которой я не знаю. Сам не расскажу, честно.

— Хорошо, — Роман прикусил губу. — Вообще-то я не имею права у тебя такое просить. Но… Нет, не так. Давай я тебе сначала покажу кое-что.

Он вскочил и развел некоторую суету. Вытянул из тубуса белый экран, поднял крышку стола, настучал что-то на спрятанной там клавиатуре. Потом торопливо бросился к шкафу, позвенел связкой ключей. Дверца скрипнула. Я машинально вытянул шею, чтобы рассмотреть содержимое шкафа. И не то, чтобы мне было прямо особенно это нужно, просто… ну, привычка такая. Раз дверца открылась, надо обязательно посмотреть, что внутри. Даже если меня это не касается. Особенно, если меня не касается.

Роман взял пульт с несколькими кнопками. Потом чертыхнулся, бросил его на стол, убежал к окну. Раздалось тихое «вжжжжжж!», и в кабинете стало темно.

— Иди сюда, из комнаты отдыха ничего не увидишь, — сказал Роман и щелкнул пультом.

Проектор включился совершенно бесшумно, а вот изображение на экране было таким, что мозг самостоятельно норовил домыслить щелчки, скрежетание, жужжаний и прочий аудиальный мусор. Запись была черно-белая, старая, явно на кинопленку. Какая-то хроника.

— Это профессор Кудасов, экспедиция тысяча девятьсот двадцать седьмого года, — пояснил Роман. На экране колоритный бородатый дядька в брезентовой штормовке беседовал с шаманом. Во всяком случае, я решил, что это именно шаман. Собеседник был в длиннополом балахоне, на поясе у него болталась куча каких-то непонятного назначения штук — мешочков, колокольчиков, кусочков рога и прочей магической атрибутики. На голове — дурацкая шапочка в форме кастрюли с ушами, отороченными мехом. Старый? Да фиг знает… Вроде бы нет.

Беседовали они на улице, на фоне причудливого нагромождения камней. И еще было видно угол какой-то каменной постройки. Сначала говорил Кудасов, активно жестикулируя и размахивая руками. А потом она замолчал, и рот начал беззвучно открывать шаман.

— А звука нет? — спросил я.

— Увы, — развел руками Роман. — Архивы экспедиций начала прошлого века все были в ужасном состоянии. Сейчас разговоры закончатся, и будет кое-что интересное. Смотри!

Камера переместилась на ровную площадку, постройку стало видно чуть лучше. Призмистая, треугольная, из больших каменных плит. Видел такие много раз. В заброшенных финских хуторах на Карельском перешейке.

Профессор и шаман подошли к большому камню посреди площадки. В кадр попало еще несколько фигур — любопытные ребятишки, дурашливо прячущиеся друг за друга, согбенная старуха, неодобрительно что-то бормочущая. Или одобрительно, кто их разберет? Просто вид у нее был… Ну, еще более ведьмовский, чем даже у шамана.

Шаман взмахнул в сторону детишек откуда-то взявшимся в его руках бубном. Те отскочили подальше, но совсем не ушли. Бабка осталась стоять рядом, потрясая клюкой.

Шаман склонился к камню. Легонько постучал в бубен. Губы его тоже шевелились. Он медленно поднялся, отставил бубен в сторону, и сделал жест рукой, как будто