— Оля, — машинально шепнула похищенная, не зная, что и думать о происходящем и верить ли глазам или считать странную троицу вкупе со всей окружающей обстановкой чистой галлюцинацией. Пожалуй, версия с галлюцинацией была самой успокаивающей из возможных. Если это все только кажется, то рано или поздно кто-то вызовет врачей, ей дадут хорошее лекарство и все закончится, как странный сон. На всякий случай, вдруг поможет, Ольга крепко-крепко зажмурилась и ущипнула себя на руку. Было больно, но галлюцинация не исчезла, скорее даже усилилась.

— Оля, — не то пропел, не то провыл «маньяк» с самой идиотской блаженной улыбкой, прижав к сердцу уворованную щетку и запечатлев на крае полотенчика страстный поцелуй.

От такой клоунады девушка опасливо вздрогнула, потерла покрасневшее после щипка место, мимоходом отметила наличие невзрачной тускло-серой полоски металла на запястье (неужели тот самый браслет посредника?), и на всякий случай нащупала диванную подушечку. В качестве оборонительного средства та годилась слабо, но некоторую уверенность придавала. Назвавшийся Камелитом блондинчик горестно вздохнул, задвинул слабо сопротивляющегося, подвывающего на все лады, брюнета в угол к окну и в прежней участливой манере продолжил расспросы:

— Ты, наверное, гадаешь, как здесь оказалась?

— Этот маньяк меня зачем-то притащил! — обвиняющий перст Ольги, связавшей причины и следствия, ткнул в направлении Ламара.

Если от галлюцинации не удалось отделаться и игнорировать ее не получается, значит пока надо как-то жить в ней, дожидаясь помощи от врачей. А вдруг удастся каким-нибудь образом и самой рассудок вернуть.

— Разве мог разлучиться я со своею невестой? — несказанно удивился рыцарь, не понимая, на что гневается его «прекрасная дева».

— Невестой? — обеспокоенно заблеял старичок, заерзав в кресле и зазвенев скляночками на поясе. У Оли от заявления маньяка так и вовсе на мгновение дар речи пропал.

— Невестой! — гордо подтвердил Ламар и похвастался, указывая поочередно на фактические доказательства: — Вот дар твой, любовь моя, гребень, что волос шелковых касался, плат драгоценный, которым я меч обернул, и яства, коими угостила ты меня в доме своем.

— Ты действительно подарила ему расческу, платок и предложила пищи? — озадачился блондинчик.

— Ничего я ему не дарила, он как набросился на меня, орал, грозил, какие-то «кик», «корт» и «энерага» орал, вот я и кидалась, всем, что под руку попало, — наябедничала Ольга, обиженно засопев и вцепившись пальцами в подушечку. Даже забыла, что решила считать все происходящее галлюцинаций. А если даже галлюцинация, так что же, теперь ее все подряд обижать могут?

Растерянный Ламар тут же принялся темпераментно, с энергичной жестикуляцией оправдываться. Все «грозные речи», воспринятые, как злобный рык из-за проблем с переводом, оказались старинными ритуальными фразами-ухаживания. Глупо конечно, но именно они, вдолбленные в период ученичества, первыми пришли в голову рыцарю, буквально пронзенному магической стрелой любви. Итак, из путаных объяснений героя-любовника выяснилось следующее.

В ответ на первую мольбу «О прекрасная дева, сердце мое и душа отныне твои, сжалься, одари взглядом!» была подарена расческа.

На призыв «Позволь положить меч мой на твой плат!» Ольга запустила в рыцаря полотенцем с Нюшей, которое успешно исполнило роль традиционного платка. А третья, финальная просьба: «Прекрасная дева, я жду твоего ответа!» после ритуального сложения меча к ногам девушки удостоилась кулинарного шедевра — свежих, пусть и чуток пригоревших, котлеток со сковородки.

— Значит, формально, помолвка состоялась, — признал старичок и горестно прищелкнул языком.

Обменявшись заговорщицкими взглядами и какими-то странными жестами с принцем Камелитом, маг вдруг спросил расстроенного непониманием рыцаря:

— А какой ты деве дар преподнесешь?

— Правда-правда, ты же теперь должен ей ответный дар в знак своей любви вручить! — коварно подхватил Камелит и добавил: — А еще не худо бы тебе, друг, умыться. Грязные и вонючие драконоборцы прекрасным девам не очень нравятся! Я бы даже сказал, совсем не нравятся!

— Я сейчас! — пылко пообещал пристыженный Ламар и вихрем сорвался с места.

Двигался рыцарь так быстро, что Оле снова пришла на ум аналогия с фильмом, где запустили пленку на промотке. Однако, главное в беседе троих девушка уловила и подрагивающим голосом заявила, изо всех сил пытаясь заставить себя казаться уверенной и сердитой:

— Вы меня сюда как-то притащили, вам и назад отправлять, и замуж я за вашего маньяка не хочу и не пойду, я его боюсь!

— Дорогое дитя, успокойтесь, речь о замужестве не идет, — замахал пухлыми ручками старичок, — мы попросили славного рыцаря Ламара, гордость Таравердии, удалиться, чтобы кое-что вам объяснить. Это касается и его нежданной любви и вашего возвращения в свой мир, врата в который я ненароком распахнул.

— Магистр хочет сказать, Оля, что мой друг Ламар пал жертвой приворотных чар, которые Коренус пытался испробовать на мне, — сквозь зубы и довольно зло объявил принц, пронзив старичка грозным взглядом, и таки не удержался, с укоризненным недоумением прибавил: — Неужели ты, учитель, и мои родители захотели, чтобы я вот таким болваном за какой-нибудь девицей таскался?

— Семеро с вами, мой принц, — снова всплеснул руками Коренус, — я хотел лишь, чтобы вы обратили внимание на портреты невест и выбрали кого-то себе по вкусу. Ничего, кроме легкого интереса! А бедняга Ламар пал жертвой смешения заклятий и зеркальной магии отражений.

— Снять чары сможешь? — деловито уточнил Камелит, оставляя патетичный тон, взятый при представлении гостье и ее увещевании.

— Увы, нет! Очень сложная вязь получилась, и никто из магистров не возьмется, такое плетение мудреное, — почесал темечко, подергал бородку и скорбно посетовал Коренус. — А теперь еще и на деве из-за обряда обручения часть узлов завязалась. Потому Оля и оказалась в Таравердии, потому ее через проход между мирами через зеркало вместе с рыцарем протянуло. Достаточно одну ниточку чар не так тронуть, чтобы Ламар и наша гостья оба разом рассудка лишились. Такие заклятья без следа только древними артефактами развеять под силу.

— И что делать? Я домой хочу! И вообще, у меня через десять дней семестр следующий начинается. Меня же за прогулы отчислят! — всхлипнула девушка.

Версия с галлюцинацией пошатнулась, очень уж старичок все доходчиво растолковывал. Старших Оля привыкла уважать и верить их словам, да и сказки с детства любила. Вот теперь выходило, что она попала в какую-то Таравердию потому, что ее сюда приволок случайно заколдованный рыцарь, и пока тот не расколдуется, назад дороги нет.

— Милая Оля, прежде всего, прошу вас, не расстраивайте рыцаря Ламара, он всерьез полагает вас своею невестою и единственной любовью, — ответил магистр, машинально прихватывая из мисочки котлетку и начиная жевать. Кажется, для предельного сосредоточения на проблеме магу срочно потребовалось подзаправиться. — Если вы будете настаивать на противоположном, нити заклятья могут исказиться так, что несчастный тронется умом и тогда уже нам ничто не поможет. Подыграйте ему.