года назад клан Саинкаеу напал на нашу гору и уничтожил её хозяйку-амардавику, мы пополнили ряды тех несчастных, которым не хватает махары. Каждый человек рождается с каким-то количеством махары – у кого побольше, у кого поменьше. Это сразу видно по цвету кожи: чем темнее, тем, значит, больше махары под ней течёт. Если человек становится махарьятом, он использует свою махару, чтобы расправляться с вредоносными демонами, нападающими на людей и вызывающими болезни и стихийные бедствия. Конечно, при этом махара тратится, и каждый махарьят должен уметь её восстанавливать, а то и преумножать.

Но как бы мы ни старались, способности человеческого тела ограничены. Ты можешь увеличить свой резерв махары в два, ну в три раза от того, чем наградила природа, но не в десять. Поэтому маленькому клану вроде нашего требуется внешний источник махары, чтобы справляться с особо сильными или многочисленными демонами.

Когда мой клан пришёл на Жёлтую гору – меня тогда ещё и в планах не было, – нас приняла Ари Амардавика Чалита Интурат, которая поселилась там несколькими годами ранее. Она недаром носила титул Ари – добрая. Она делилась махарой так, как солнце делится светом в ясный день. И все дни были ясными. Мои родители вычистили всю нежить на горе и на три дня в любую сторону. Город у подножия расцвёл, а наш клан произвёл множество детей, чтобы род жил и рос, питаемый божественной махарой. Пусть амарды не совсем боги, уж точно не такие боги, что живут на небесах и управляют судьбами, но век их настолько долог, что людям пока не удалось точно определить его продолжительность. И уж если махарьят нашёл нового амарданура или амардавику, то ему больше не о чем мечтать – плодись, сколько сможешь, и пусть твои дети и дети твоих детей наслаждаются бесплатно дарованной силой.

Однако два года назад клан Саинкаеу напал на нас и уничтожил нашу амардавику. Амарды – не совсем боги, и убить их человеку очень трудно, но возможно, а Саинкаеу и сами-то огромные, да ещё привели с собой несколько дружественных кланов и подкупили богов. Во всяком случае, по-другому я не могу объяснить, чем богам не угодила наша амардавика. Она никому ничего плохого не делала! Мы её и видели-то, может, пару раз в год! Мы даже о самом нападении узнали, когда было уже поздно.

В ту ночь, когда небесные посланники напали на амардавику, над скалами расцветали одна за другой ветвистые молнии, а гром разрывался будто прямо у меня в голове и прибивал меня к земле раскатами, разящими прямо в грудь. Поднялся ледяной ветер и унёс дом клана целиком в небеса. Там, в доме, ещё оставались двое младших братьев. Я никогда не забуду, как они выбежали на крыльцо вслед за всеми и обнаружили, что крыльцо вместе с домом уже летит прочь, чтобы где-то там за рекой рухнуть с огромной высоты и раскатиться на доски. Отец тогда истратил всю махару, чтобы взлететь и подхватить мальчишек, и едва успел, прежде чем в дом ударила молния.

Когда мы наконец собрали чудом уцелевшую семью в одной из пещер и побежали на пик смотреть, что произошло, там уже никого не было. От пристанища амардавики остались почерневшие камни, а от неё самой – несколько капель светящейся крови на земле. Только на следующий день от жителей окрестных деревень мы узнали, что накануне мимо проходили махарьяты из нескольких кланов под предводительством Саинкаеу. Они поднялись по другой стороне горы и потому не задели наших охранных контуров, а нам не приходило в голову, что надо охранять амардавику! Кто мог покуситься на неё и зачем?! Но в результате Саинкаеу, скорее всего, даже не узнали, что у Ари Амарадавики Чалиты был свой клан махарьятов.

Два года мы честно пытались сводить концы с концами. Саинкаеу нам не по зубам – это огромный клан, возникший столетия назад и прочно укрепившийся среди крупнейших кланов. Отец пытался искать справедливости у соседей, но никто не принял его всерьёз. Никто не пошёл бы ради нас против Саинкаеу. Да и что толку? Амардавику уже не вернёшь.

Меж тем махара, растворённая в воздухе и почве Жёлтой горы, начала иссякать. И это означало только одно: чтобы мы могли и дальше защищать округу от демонов, нам, как и всем кланам, у которых нет своего амарда, приходилось собирать махару с людей. Махара – она же жизненная сила. Можно, конечно, собирать со всех понемножку, но от человека очень мало можно взять, чтобы не нанести ему вреда. Особенно если он сам не махарьят и не умеет восстанавливаться. Таким количеством много не назащищаешь. Если же взять от человека больше, он, скорее всего, останется калекой на всю жизнь, и его семье придётся за ним ухаживать, а им и без того все рты бы прокормить. Поэтому обычно махарьяты собирают добровольцев отдать сразу всю свою махару. Эти люди умирают, но их хоронят с почестями, чествуют как героев и вспоминают дважды в год на праздниках высокой воды и урожая. Более того, такие добровольные жертвы не умирают насовсем – пусть их жизненная сила истрачена, но дух свободен, и эти духи отлетают на небеса, чтобы там помогать небесным богам вершить судьбы. Тем, кому в этой жизни не выпало ни крохи власти, шанс стать чиновником Небесной Канцелярии кажется соблазнительным.

Я сама не могу твёрдо сказать, верю я в это или нет. Но я верю в то, что если махару брать неоткуда, то жертв будет намного больше. Всего два-три человека в год, если они хорошо наделены от природы, дадут столько махары, что можно будет весь этот год защищать город и восемь крупных деревень вокруг. В противном же случае демоны возьмут за год несколько десятков человек. Поэтому когда мы лишились амардавики, канан города у подножия Жёлтой горы встретил нас уже с тремя добровольцами.