состоянием он покончил раз и навсегда. Как признавался сам Найджел, он любил посещать пабы с друзьями, но отличался одной особенностью – с кружки пива его развозило в слюни. Как говорится, не можешь пить – не мучай печень.

Благодаря своим стараниям Найджел Мэнселл практически ухватил гоночную судьбу за ее аэродинамически совершенный карбоновый хвост. И тут… Трасса «Брэндс-Хэтч», серьезная авария, почти трагедия – англичанин получил травму позвоночника и оказался на больничной койке. Врачи объявили, что он никогда больше не сможет управлять гоночным автомобилем, а если поднимется с кровати без их разрешения, то останется парализован на всю жизнь. Но вы же помните – упорство и преданность своему делу – через пять дней Мэнселл встал с койки и под расписку уехал домой, а через семь недель вернулся за руль.

К тому моменту шанс выиграть титул оставался лишь в одном из трех чемпионатов, в которые был заявлен Найджел. В заключительной гонке на «Сильверстоуне» покалеченный Мэнселл начал проигрывать темпу лидеров по три секунды с круга. Тогдашний менеджер, тренер и вообще, если хотите, старший товарищ Джон Торнбёр поведал подопечному, что нужна новая резина. Мэнселл в очередной раз принялся объяснять, что денег нет… вообще нет. В ответ Джон просто предложил заложить обручальное кольцо.

И что бы вы думали? Мэнселл заложил его, естественно, в тайне от своей невесты Розанны. На новой резине с перевесом в одно очко он взял чемпионский титул в сезоне-1977.

Розанна всегда была со мной… и в трудные времена, и в минуты триумфа. Она поддерживала меня во всем, лучшего спутника жизни сложно придумать. После травмы в 1977-м Розанна была единственным человеком, кто еще верил в меня. Когда мы познакомились, мне было 17, я предложил подвезти ее на своем фургоне, и, к моему удивлению, она тут же забралась в кабину. А метров через 100 сказала, что перепутала меня со своим приятелем и оказалась в фургоне с незнакомцем. Мы уже полвека вместе и за это время успели познакомиться поближе.

В 1978-м британец должен был принять участие в соревнованиях «Формулы-3». Было разослано более 400 писем потенциальным спонсорам, но они не выделили ни пенни. Из-за отсутствия бюджета Найджелу и Розанне пришлось продать квартиру, и вырученных денег хватило на то, чтобы купить себе место в заводской команде March. Но сезон не ладился: болид явно не мог конкурировать с соперниками, через шесть недель деньги снова кончились, а с ними, как водится в автоспорте, кончились и гонки.

Ни жилья, ни вещей, в общем, как говорят в Англии, беднее церковной мыши. Казалось, весь мир вокруг рушился: в начале 1979-го у Мэнселла появился большой соблазн бросить все и, начав жизнь добропорядочного англичанина, позаботиться наконец о семье. Но в начале сезона нашему герою все же улыбнулась удача – Дэйв Прайс предоставил ему местечко в команде Unipart, причем за это еще и платили 25 фунтов в неделю. Правда, при одном условии…

Я должен был стать вторым пилотом. Как оказалось, не в последний раз в моей карьере. Зато появилась возможность гоняться, причем с лучшими из лучших – тем же Нельсоном Пике. Да, наш двигатель уступал лидерам почти три секунды, но впереди был июль, этап поддержки Гран-при «Формулы-1». Именно тогда я встретил человека, который изменил всю мою жизнь.

После той гонки к юному британцу (по тем временам юному) подошли два почтенных джентльмена, два Питера – Коллинз и Уиндзор. Они смерили Найджела надменными взглядами, и Коллинз сказал: «Старик хочет поболтать с тобой».

Из разговора со «стариком» Мэнселл узнал, что тот смотрел гонку «Формулы-3» и остался под впечатлением от того, как Найджел проходил шикану. Ошарашенный парень пытался что-то отвечать невпопад, так слово за слово разговор и затянулся. Старика, кстати, звали Колин Чепмен. Он обладал большой властью в «королевских гонках» и предложил нашему герою работу в Lotus… Но сказка про Золушку – это не в английском стиле. Мэнселлу предоставили один из Ford Escort, а в обязанности вменили контроль качества у поставщиков запчастей. Казалось, дела стали налаживаться, однако в сентябре Найджел вновь попал в аварию и сломал позвонки.

Аварии можно было избежать, но Андреа де Чезарис атаковал меня на спуске в своем безумном стиле. Уже в те времена он был известен как очень непредсказуемый пилот. На скорости 200 км/ч его машина подкинула в воздух мою, и я приземлился на асфальт вверх днищем. Вокруг было очень тихо, а потом стал нарастать невыносимый шум, появилась дикая боль, я отключился. Очнувшись в больнице, я очень переживал, ведь это была не моя ошибка, а теперь вся карьера могла просто закончиться. В одной палате со мной лежал парень – играя в регби, он получил травму шеи и оказался парализован. Он убеждал меня в том, что мне крупно повезло.

Повезло Мэнселлу и с руководителем: Колин Чепмен не был тираном вроде Коммендаторе Феррари и прекрасно понимал, что молодому соотечественнику нужен шанс. Еще до той злополучной аварии Найджел знал, что получил приглашение на тесты Lotus в «Формуле-1». На второй день в больнице он заявил Чепмену: «Это не проблема. Я буду на тестах на “Поль Рикаре”!» И сдержал слово. К тому моменту его упорство уже становилось легендарным.

1980–1982. ПОД КРЫЛОМ ЧЕПМЕНА

В 1980 году Мэнселл впервые принял участие в трех гонках чемпионата «Формулы-1». Дело в том, что на тестах на «Сильверстоуне» он показал лучшее для машин Чепмена время, причем остановил секундомер на отметке, с которой мог бы квалифицироваться вторым в Гран-при прошлого сезона. Недолго думая, Старик решил предоставить Мэнселлу третий болид (тогда это было разрешено). Однако дебют англичанина получился неоднозначным: ему выделили новенький, но сыроватый Lotus 81B, с которым для достижения успеха пришлось бы долго и упорно работать. Поэтому квалификацию Найджелу позволили пройти на машине Элио де Анджелиса, но на гонку вернули за руль еще не обкатанной машины. И тут пришло время для одной из многочисленных нелепых историй, связанных с нашим героем. На первом же этапе в Австрии он вынужден был терпеть боль химических ожогов чуть ниже спины: заправщик не заметил краев бака, и топливо хлынуло на водительское сиденье.

Дебют был ужасным: я почувствовал запах топлива, а потом у меня началось жжение в, уж простите, заднице. Я понимал, что это не от страха, и попросил инженера проверить в чем дело. Он поведал, что в кокпит попало топливо и предложил или закончить гонку, или смириться с обстоятельствами.