Зоуи подождала секунду:

– Что-нибудь еще?

– Этого достаточно.

Ее глаза широко раскрылись. От равнодушия Надира у Зоуи перехватило дыхание, но, с другой стороны, это не так уж плохо. Иначе он бы знал, на ком женится.

Зоуи почти ничего не ела. Обычно у нее был хороший здоровый аппетит, но сегодня запахи и ароматы специй вызывали отвращение. Сразу после пира процессия гостей приблизилась к помосту, чтобы поздравить счастливую пару. Зоуи была рада, что ей не надо будет говорить. Она слишком остро ощущала близость сидящего рядом мужчины.

– Вам придется несладко, ваше величество. Она – ходячая проблема.

Зоуи подняла голову, услышав эти слова. Кто предупреждает шейха?

– Она невыразимо медленно учится, – продолжала старая женщина. – Не важно, как сильно бьет ее дядя, Зоуи никогда не отступает от своего.

– В самом деле? – протянул шейх. – Может, это ее дядя слишком медленно учится, и ему следует подобрать другой метод?

Зоуи снова наклонила голову, чтобы никто не заметил выражения ее лица. Надир подвергает сомнению целесообразность методов дяди Тарифа? Она-то думала, что мужчина обязательно поддержит мужчину.

– Ничто не действует на Зоуи, – продолжала старуха. – Однажды она сожгла ужин. Конечно, она была наказана. Можно подумать, что она выучила урок, но на следующий день она настолько переперчила еду, что у ее дяди на коже выступили волдыри.

– Не моя вина, что он любит такую острую пищу, – заявила Зоуи, взглянув на женщину.

И тут же внутренне сжалась, поняв свою ошибку. Зоуи склонила голову, как будто ничего не произошло. В течение долгой молчаливой паузы девушка чувствовала на себе взгляд шейха. Она инстинктивно выдохнула, словно это могло сделать ее маленькой. А еще лучше – невидимой.

– Надеюсь, ваши кулинарные познания расширились, – заметил шейх.

Зоуи осторожно кивнула. Это была ложь, но он никогда не узнает. Она была благодарна, что Надир проигнорировал ее выходку, и удивлена, что он не стал это комментировать.

Наверное, он напомнит ей об этом позже, решила она, чувствуя, как ее охватывает напряжение. После церемонии ее ждет чудовищная лекция.

– Зоуи постоянно все делала не так, – продолжала женщина, – и ее заставили ухаживать за больными, пока она не научится вести себя. Она несколько лет ухаживала за бедными женщинами.

За больными, как правило, ухаживали слуги, но Зоуи было все равно. Ей хотелось этим заниматься.

– Зоуи, – сказал Надир, – тебе больше не придется ухаживать за больными.

Она нахмурилась:

– В этом нет необходимости. Я не боюсь тяжелой работы и хорошо с ней справляюсь.

– Зоуи! – одернула ее женщина. – Женщина Джазаара должна быть скромной.

Надир встал, и Зоуи не могла не отметить, как он высок и внушителен. Он жестом приказал старейшине приблизиться к помосту. Зоуи ощутила страх. Что шейх собирается делать? Она сказала что-то неугодное ему? Она должна поплатиться за это?

Пожилая женщина победно улыбнулась и быстро отошла, когда приблизился главный старейшина.

Шейх прижал ладонь к сердцу и произнес:

– Вы оказали мне честь, отдав Зоуи мне в жены. Старейшина не мог скрыть удивления, а стоящие рядом гости начали переговариваться, прикрывая рот руками. Зоуи не чувствовала никакого облегчения. Наоборот, она насторожилась. Честь? Ведь он ничего не знает о ней.

– Я с радостью принимаю на себя ответственность защищать ее и заботиться о ней, – продолжал шейх сильным и ясным голосом. – Она ни в чем не будет нуждаться.

Подозрения Зоуи окрепли. Что задумал этот человек? Она давно поняла, что, говоря одно, мужчина всегда поступает наоборот. Например, дядя Тариф обещал заботиться о ней, а вместо этого присвоил ее состояние себе, и она стала служанкой в его доме.

– Что касается моей жены, она будет проводить дни и ночи в заботах обо мне, – объявил Надир.

Зоуи опустила голову еще ниже, когда раздались одобрительные возгласы гостей. Племя было довольно, что она угодила шейху, а в ее душе бушевал гнев. Он не позволит ей заботиться о больных!

Конечно, шейх не имеет ни малейшего понятия о том, насколько важна для нее эта работа. До того как ее родители умерли, Зоуи добровольно трудилась в местной больнице вместе со своей матерью. Ей нравилась эта работа, и она хотела стать врачом, как отец.

Ее мечты заняться медициной разбились вдребезги, когда родители погибли в автокатастрофе. И неожиданно она оказалась в незнакомом месте с незнакомыми людьми. Зоуи достаточно настрадалась без знания языка, без привычной еды, в окружении недружелюбных родственников. Поэтому выздоровление больных, находящихся под ее опекой, было для нее наградой.

Через несколько месяцев она стала помощницей целителя. Это, по местным понятиям, было наказанием, но Зоуи все нравилось. Когда девушка заметила, что женщины с неохотой обращаются за медицинской помощью к мужчине, она постепенно стала работать только с ними. Это был ее способ продолжить дело отца. Медицина стала смыслом ее жизни.

Зоуи наконец нашла то, что помогало ей проводить время вне дома дяди Тарифа и хоть ненадолго забывать о своем нелегком положении. Когда ей удавалось помочь пациентке, она испытывала восторг. Ради этого она жила.

А теперь шейх хочет отобрать у нее смысл жизни? Зоуи закрыла глаза и попыталась обуздать себя. Она должна бросить любимое дело, потому что Надиру это не нравится? Это несправедливо! Она была готова начать спорить прямо здесь и сейчас.

– Должна признаться, ты меня удивила, – произнес рядом женский голос.

Зоуи взглянула на высокую стройную женщину, стоящую рядом с ней. Ее кузина Фатима. Зоуи стиснула зубы и приготовилась пережить несколько неприятных минут.

На Фатиме было блестящее зеленое платье. Золото сверкало у нее на голове, горле, в ушах, свисало с запястий. Она всегда производила впечатление, где бы ни появлялась.

– Я не думала, что ты на это пойдешь, – объяснила Фатима. – Вы, американцы, помешаны на браках по любви.

Зоуи промолчала. Она не любила кузину, и они не были подругами. Фатима не желала сближаться с чужестранкой. К тому же у нее был острый язычок, который она частенько пускала в ход.

Фатима ехидно улыбнулась:

– Не могу дождаться, когда увижу Мусада и все ему расскажу.

Зоуи даже не вздрогнула:

– Как хочешь.

Она надеялась, что ничем не выдала себя. Мусад стал для нее островком любви в мире ненависти и безразличия.

– Что мне передать нашему старому другу? – спросила Фатима, пристально глядя Зоуи в лицо. – Пламенный привет? Или любовь?

Зоуи сделала все возможное, чтобы сдержаться при слове «любовь». Мусад перестал значить для нее что-либо год назад, когда уехал в Америку, даже не оглянувшись.