тактика, вытекающая неизбежно из классовой позиции мелкого буржуа, из опасности для буржуазии доведённой до конца демократической революции”.

— У нас после контрреволюции новоявленные кадеты муниципализацию всё же провели. То есть этот меньшевистский хвост торчит, он вполне современный. Никакой серьёзной политической роли муниципалитеты не играют. Муниципальные выборы — получение разных помещений на деньги, спускаемые из бюджета. И находятся такие энергичные люди, которые их осваивают.

— Далее много материала о творчестве масс. И я после всего прочитанного стал совсем по другому смотреть на понятие творчества масс, на руководящую роль партии. Потому что из курса истории КПСС, который я ещё застал, у меня сложилась такая картина: собрались умные люди, интеллигенты, дворяне, буржуа, задумались о народе и решили сделать его жизнь лучше. И так они всё организовали красиво. Стать коммунистом значит вступить в партию. Должность воспринималась как звание.

А тут совсем иная картина. Да, людей надо просвещать. И давать им свободу делать. Потом эту деятельность, опыт анализировать, выбирать лучшее, дорабатывать и опять обучать людей этому новому, научно обоснованному. Задача партии — находить разумное, проверять научным методом, развивать и тиражировать.

— То есть не только учить, но и учиться у масс.

— Далее Ленин подробно описывает борьбу вокруг аграрного вопроса: “…Муниципализация ошибочна и вредна, раздел, как программа, ошибочен, но не вреден”. То есть большевики даже были согласны на программу раздела, поскольку она меньше вреда несёт, чем муниципализация. Но меньшевики даже на это не согласились.

— Разделить землю было предложением меньшевиков. А сейчас в этом обвиняют большевиков, дескать, они хотели “отнять и поделить”. А большевики имели программу отнять средства производства у буржуазии и соединить в единые, общие средства производства. А разделить по едокам — эсеровская программа, на которой стояли меньшевики, эсеры и им подобные.

— Ленин их называет “разделистами”: ”Я отвечал "разделистам": всё это верно; но наше разногласие с вами только начинается там, где вы считаете уже вопрос исчерпанным. Вы повторяете ошибку старого материализма, о котором Маркс сказал: старые материалисты умели объяснять мир, а нам надо изменять его”.

А некоторые говорят, что знатоки диалектики не умеют использовать её на практике.

— Ленин показывает, что никто лучше не преобразовывал мир, чем такие диалектики как он. Как Ленин и Сталин.

— Дальше. Я себе пометил, как юмор: “Дело было, как мне рассказывали, так. Меньшевики, по свойственной меньшевистской натуре обидчивости, обиделись на поправку, усмотрев в ней желание изобличить в оппортунизме: вот-де меньшевики против республики. Раздались негодующие речи и крики. Большевики тоже раззадорились, как водится. Потребовали именного голосования. Тогда страсти окончательно разгорелись”.

Резюме Ленина по той программе, которая была принята на Съезде: “В ней смешаны, в сущности, и национализация (известные земли поступают в общенародную собственность), и муниципализация (часть земель — в распоряжение крупных органов местного самоуправления), и, наконец, раздел”.

То есть лебедь, рак и щука. Такой результат.

Следующий пункт доклада: “Оценка революционного момента и классовых задач пролетариата”. Ленин пишет: “Вопрос, названный в заголовке, был поставлен вторым на обсуждение съезда. Докладчиками были Мартынов и я. Тов. Мартынов в своём докладе не защищал собственно меньшевистского проекта резолюции, напечатанного в № 2 "Партийных Известий". Он предпочёл дать "общий очерк" своих взглядов и общую критику того, что меньшевики называют большевистскими взглядами. Он говорил о Думе, как политическом центре, о вредности идеи захвата власти, о важности конституционного строительства в революционную эпоху. Он критиковал декабрьское восстание, призывал открыто признать наше поражение, обвиняя нашу резолюцию за "техническую" постановку вопроса о стачке и восстании”.

В ответ Ленин построил свой доклад на точном сравнении предложенных резолюций. “Сказать пролетариату и всему народу, какая форма движения является главной, они не решаются… Меньшевики, говорил я, берут только первую половину знаменитого положения Гегеля: "всё действительное разумно, все разумное действительно". Дума действительна. Значит, Дума разумна, говорят они и удовлетворяются этим. Борьба вне Думы "разумна", — отвечаем мы. Она вытекает с объективной неизбежностью из всего современного положения. Значит, она "действительна", хотя и придавлена в настоящий момент. Не рабски следовать моменту должны мы; это будет оппортунизм. Мы должны обдумывать более глубокие причины событий и более далёкие последствия нашей тактики”.

— То есть классовая борьба более широкая и никак не может ограничиваться Думой. Сведение классовой борьбы к думской борьбе означает, что вы никогда не выйдете за пределы того строя, в котором избрана эта Дума.

— Ленин объясняет, что полагать, будто в Думе можно решать серьёзные революционные задачи — это иллюзия.

— Да, Ленин и позже неоднократно говорил, ссылаясь на Маркса: один раз в пять лет угнетённому классу позволяют решить, кто из представителей угнетающего класса будет представлять и подавлять его в парламенте. Вот и всё, что может дать парламент.

— Да. И он пишет: “…Социал-демократ, который в революционный момент забывает о задаче борьбы с конституционными иллюзиями, в политике приравнивает себя к кадету”. И ещё: “Буржуазии плевать на все теории. Буржуазия хвалила немецких с. -д. правого крыла за то, что они указывали иную тактику. За тактику хвалили их. За тактику реформистов в отличие от тактики революционной. За признание главной или почти единственной борьбой — борьбы легальной, парламентской, реформистской”.

“Расходится ли в России действительность политическая от решений и речей в Думе? Вершатся ли у нас дела в государстве так, как решаются они в Думе? Отражают ли "думские" партии сколько-нибудь верно реальные политические силы в данный момент революции? Достаточно поставить эти вопросы, чтобы понять беспомощную растерянность меньшевиков по вопросу о конституционных иллюзиях”.

И итог. “Вопрос оставили открытым. А его надо решить”.

Второй пункт, который на Съезде замыливается. Острый вопрос надо решать, но поскольку он острый, мы пока его не решаем.

— Те члены партии, которые рассчитывали принять решение вместе с меньшевиками, убедились, что не только не решили, но и застряли.

— Следующий пункт — “Отношение к Государственной Думе”. Выступал один из основателей группы Освобождение труда тов. Аксельрод.

“…Из комиссии было вынесено две резолюции, ибо соглашения между меньшевиками и большевиками не состоялось… Докладчик витал всецело в области абстрактностей, в заоблачной выси общих мест и прекрасных исторических соображений, годных для всех времён, для всех наций, для всех исторических моментов вообще, — негодных только в силу своей абстрактности для охватывания конкретных особенностей стоявшего перед нами конкретного вопроса”.

Ответ Ленина: “Чтобы учесть реальные разногласия и не витать по поднебесью, я в своём докладе сличал обе резолюции и подробно анализировал их. Четыре основных различия оказывалось при этом