До сегодняшнего дня команда не раскрутила ни одного серьёзного убийства, кроме пары «бытовух», что было и понятно. За месяц очень тяжело создать сильную структуру, да и багаж, привезённый из отделений, был тяжёл — потенциальные «глухари» с отсутствием каких-либо зацепок. А тут что сто, что тысяча человек — пока нет информации, остается лупить грушу. Заметьте — не околачивать.

Получить информацию можно двумя способами — ждать, когда кто-нибудь позвонит и обрадует, что вашу «мокруху» берут, приезжайте с «пузырём», либо копать самим, согласно утверждённому руководством плану. А так как планы были типовыми и друг от друга ничем не отличались, кроме как фабулой преступления и фамилиями потерпевших, то надежды оставались только на первый вариант. В некоторых случаях даже неизвестно было, где копать. Всё вроде проверено, отработано, а результат — ноль.

Поэтому для начала ребята сосредоточились на делах, по которым можно было хоть что-то выкопать. Остальные были засунуты в сейф до лучших времён. Лишь изредка в них подбрасывали липовые справки о проверках якобы поступающих сигналов.

В настоящий момент никто ничего не копал. Ни вширь, ни вглубь. Паша посвятил себя более важному и необходимому занятию. Он изучал тактико-технические данные пистолета имени Макарова, как он его называл. Вот ведь, зараза, экзамен заставляют сдавать, иначе «пушку» на постоянное ношение — кукиш с маслом. А без «пушки» в нынешние времена никуда. Как без молотка в домашнем хозяйстве.

Признаться честно, до сегодняшнего дня Паша знал только одно тактико-техническое свойство сего оружия — если поставить затвор на затворную задержку, то получившимся сочетанием «рамка-ствол» очень удобно открывать пивные бутылки. А тут, оказывается, столько ещё интересного — начальная скорость полёта пули, убойная сила, вес с магазином и без. Прямо высшая математика.

Стрелял Паша за всю свою практику только один раз. И то не по преступнику. Лет шесть назад пьяный мужичок, выйдя во двор, стал натравливать свою овчарку на прохожих. Кто-то вызвал милицию. В дежурке случайно оказался Гончаров, отработавший к тому времени в органах недели две.

Когда он и водитель подъехали к месту происшествия, собака уже успела разорвать пальто у двоих гуляющих. И с диким лаем ломанулась на вышедшего из подъезда пацана. Когда страшные челюсти уже готовы были сомкнуться на горле насмерть перепуганного мальчишки, Паша нажал на курок. Не имея никакой стрелковой практики, он тем не менее попал с первого выстрела. Подбежавший водитель добил раненого зверя.

Всё бы ничего, но вопрос стрельбы по животным в то время чётко регламентирован не был. И хозяин псины, оказавшийся райкомовской шишкой, передёрнул происшедшее в свою сторону — что ж такое, пьяные менты совсем обнаглели, стреляют по домашним животным мирных товарищей.

История для Паши и водителя могла закончиться, в лучшем случае, вылетом из милиции. Но им повезло, тогдашний начальник РУВД, будучи на короткой ноге с обиженным райкомовцем, замял инцидент. Ни о какой правоте стрелявших речи просто не шло. В итоге Паша с водителем ограничились строгачами, и за Пашей укрепилось новое прозвище — «Член добровольного общества защиты людей от животных».

Пашины открытия в области стрелкового оружия прервал Вовчик, начавший зачем-то цитировать инструкцию вслух. Жарко.

— Необходимо установить владельцев собак и кошек, проживающих в районе совершения преступления, опросить их и выяснить, не видели ли они преступника в месте выгула животных…

— Я бы заодно опросил владельцев хомяков, черепах, канареек и рыбок, — подал голос скучающий Таничев. — На всякий случай. Вдруг повезёт?

Внеся коррективу в учебное пособие, Таничев прислонился к холодной стенке и закрыл глаза.

Паша снова врубил вентилятор. Лопасти начали плавно набирать обороты. По радио объявили полдень. Часа в три-четыре в соседнюю дверь вытрезвителя начнут прибывать первые клиенты-пьяницы, оглашая окрестные дома криками-воплями о своём бесправии, о ментовском беспределе, о том, что простому русскому мужику теперь и выпить нельзя, и о том, что завтра всё станет известно дяде-папе-брату, которые этого ментам так не оставят. Многие уже ничего не будут кричать, откричав своё до того — на свадьбах, именинах, поминках или в «аквариумах» отделений милиции.

К подобному шумовому сопровождению ребята уже попривыкли, чего нельзя было сказать об их посетителях. Хорошо хоть вход в группу с улицы был отдельным. На дверях Таничев прибил табличку: «Не входить, убьёт! Высокое напряжение». Череп с костями Петрович рисовать не стал ввиду отсутствия таланта живописца.

Объявление избавило группу от ненужного вторжения пьяниц и их родственников с глупыми домогательствами: «А нельзя ли замять, а нельзя ли без протоколов? Давайте, мужики, по жизни договоримся, по-людски».

Жалко в телефонную трубку нельзя было вмонтировать такую же табличку. Телефон был запараллелен с каким-то вытрезвительским кабинетом, и влетевшие граждане частенько добивались прощения у Паши или Вовчика.

Костя, отзвонившись очередной мадам, положил трубку и склонился над грудой бумаг в белых корочках.

Белкин, дождавшись освобождения связи, отодвинул инструкцию, раскрыл свой блокнотик и набрал номер, вслух зачем-то пояснив:

— По трупешнику надо бы определиться…

У Вовчика имелась привычка иногда сопровождать свои действия комментариями. Вроде как остальным пояснить надо. Для ясности.

Сейчас он звонил по поводу обнаруженного накануне в подвале мертвого БОМЖа с черепно-мозговой травмой. Кто-то из присутствующих там граждан уверенно заявил, что мужичок жил когда-то в соседнем доме. «Ну, тик-в-тик он. Третий подъезд, седьмой этаж, дверь налево…» Белкин без труда установил телефончик.

— Алло, алло… Квартира семьдесят восемь? Отличненько. Из милиции. Вот такое дело. Мы вчера мужчину нашли. Имеем предположить, что это ваш родственник, вроде как муж. Что значит нашли? Ну, просто нашли. Лежал. Секундочку, секундочку, не пропадайте. Вы когда своего супруга в последний раз видели? Сегодня? Утром? И что, был жив? А, ну да. Тогда ещё вопросик, он у вас в каком подвале жил? Алло, алло! Дома жил? Генеральный директор? А-а-а… Сейчас ещё минутку подождите. — Вовчик перелистал блокнотик. — Тьфу ты, перепутал! — тихо выругался он. А затем в трубку произнёс: — Ну ладно, виноват, значит, ваш родственник жив. До свидания!

Вовчик нажал рычаг телефона, намереваясь перезвонить снова, но телефон мгновенно затрещал, предотвратив очередную подвальную полемику и как бы упреждая выяснение тонкостей быта следующего генерального директора.

Паша успел к трубке первым.

— Слушаю.

— Паша, кто там есть у вас?

Дежурный Королёв всегда задавал этот странный вопрос. Какая, в принципе, разница, кто там у них есть?

— Все есть.

— На Вишнёвке труп в «адресе». Ты как накаркал. Сгоняйте, посмотрите, что там. Местные уже выехали.

— А поподробней? Может, не криминал?