Алкеда изящно склонилась перед ним и изобразила наибольшее благочестие, на какое оказалась способна.

– Говорите, благороднейший.

– Поднимитесь. – Служитель даже слегка расчувствовался. – Поднимитесь, сударыня. Вот о чём я хочу сказать… Принц должен знать, что королевству угрожает огромная опасность! Об этом предостерегает своих детей само Пламя. В книгах об опасности сказано туманно, однако служители уверены, что всё понимают верно. Увы, если королевскую семью раздирают противоречия, и брат ополчается на брата, магия может оставить Лучезарный. Видите ли, пока нет короля, его власть разделяют все его наследники. До определённого предела, конечно, но это так. Вражда внутри семьи ослабляет связь предстателей человечьих с божественным источником.

– Возможно ли?! – испугалась Алкеда – отчасти напоказ, отчасти с искренним интересом. – Значит, результатом войны станет то, что магия может вовсе оставить наш мир? Но как же…

– Думаю, не совсем так. Магия, как и Пламя, связывает миры воедино, эти силы пребудут всегда. Но управлять дарованной нам частицей божественных сил мы можем лишь постольку, поскольку об этой возможности заботится король, либо же его семья, пока высший выбор ещё не свершился. Вы понимаете меня, сударыня? Продолжающаяся война лишит нас возможности прибегать к чародейству.

– Да, благороднейший. Заверяю, что обязательно сообщу обо всём мужу. Но умоляю вас: никому больше не обмолвитесь об этом. Я знаю, мой супруг, как истинный сын своего отца, поставит все свои силы на службу королевству и его благу. Но в окружении принца есть множество людей, обеспокоенных только своими низкими интересами. Боюсь, если они услышат о грядущей опасности, то поймут ситуацию превратно и поспешат ускорить осуществление своих планов. Боюсь, это закончится ужасным кровопролитием. И даже за жизни представителей королевского Дома я боюсь!

– Понимаю. – Служитель расчувствовался ещё больше. Разумеется, он ничего не понимал в политике, но на почтительность отзывался гибко, как любой живой человек, тем более столь лестную для него почтительность красивой женщины. – Конечно, вы правы, сударыня. Тут следует действовать осторожнее. Интересы государства требуют огромной осторожности.

– Я понимаю, что необходимо привести королевское семейство к взаимопониманию, и сделать это нужно мирным путём, – сказала Алкеда, сохраняя на лице изумительно-проникновенное выражение, воплощение совершенной чистоты помыслов.

Однако ж вслед успокоившемуся и отправившемуся по своим делам служителю она посмотрела совсем другими глазами. И в мыслях мигом сложилось: возникнут проблемы при обращении к магии? Так тем лучше! Это сразу же уравняет знать и средний класс! Да, пока представители верхов не пускали в ход свой очевидный резерв – могущественную магию. Но, конечно, пустят сейчас, когда конфликт перерос в войну. И тем лучше для королевства, если такой возможности у принцев не будет.

Кстати, если магия перестанет повиноваться наследникам короля, у семейства Кавира будет намного больше шансов уцелеть. Решено: Тейир от неё ничего не узнает. Если повезёт, остальные приближённые её мужа тоже промолчат. Конечно, другим принцам об опасности наверняка сообщат своевременно и полно, и тогда братья попытаются донести информацию и до Тейира. Но можно попытаться убедить его, что это просто уловки, чтоб он сдался или хотя бы отступил.

В любом случае – надо пытаться. И даже отцу, пожалуй, не стоит рассказывать о новой возможности и своём решении. Пусть действует на свой лад и не мешает ей.

У неё своя игра.

Итак, играть придётся в одиночку. Обеспокоившись возможным развитием событий, Алкеда всё-таки рискнула встретиться с Амталом, чтоб уговорить его уехать. Всего лучше было бы, конечно, спровадить его вместе с ребёнком, но увезти младенца не позволят. Словно чувствуя намерение дочери так поступить, Кавир приставил к внуку мощную охрану. Он был уверен, что ребёнком ещё можно будет отлично манипулировать, и собирался держать его под рукой.

Что ж, не сына с любимым, так хоть одного любимого спасти от весьма возможной гибели в этой войне – уже хорошо…

– Нет, – отрезал Амтал. – Я никуда не уеду. Я останусь с тобой или при тебе, если ты больше не пожелаешь меня видеть.

– Ну зачем тебе эта игра со смертью! – едва слышно простонала она. – Мне будет спокойнее, правда…

– Кем я буду себя чувствовать, если брошу любимую женщину в центре урагана и брошусь спасать свою шкуру? Лучше тебе увидеть меня мёртвым, чем трусливым ничтожеством. Поверь, ничтожество ты не будешь любить. Я собираюсь сражаться в рядах ополчения, раз уж так сложилось.

И она в ответ заплакала от счастья и ужаса, не зная, как их разделить.

Вопреки ожиданиям Алкеды известие о возможных опасных последствиях распри до Аранефа так и не добралось. Ошеломлённый поступком Тейира, который иначе как предательство он не воспринимал, принц сейчас общался только со своими военачальниками, только о форсированном захвате столицы, и от служителей просто отмахивался, словно от мошкары. Его выводило из себя всё: любые попытки отвлечь его от главной задачи, случаи грабежей и мародёрства в городе, которые только множились день ото дня, пожары… И то, что теперь он не мог призвать гвардию к повиновению законным представителям королевской власти, потому что один из них успел взять её под свою руку.

– Что, бес возьми, происходит в этом мире?! – ярился он.

Бовиас вёл себя чуть сдержаннее.

– Боюсь, если так пойдёт дальше, мы не оставим в столице камня на камне. Ты знаешь, что Тейир (а в действительности, думаю, это хитроумный Кавир всё придумал) призвал горожан объединяться в отряды и давать отпор бандитам-захватчикам из Опорного мира? Имеются в виду, конечно, наёмники Ианеи. И призыв звучит убедительно – горожане откликаются. Наёмников надо отправить обратно в Лестницу.

– Ни за что! Имеющихся войск и так недостаточно, куда годится ещё ослаблять армию?! К тому же эти наёмники отлично себя показали. Что ты предлагаешь взять вместо них?

– Надо набирать в регулярную армию из граждан Лучезарного. Уже сейчас понятно, что частей поддержки внутреннего порядка катастрофически недостаточно.

– Так делается лишь при возникновении внешней угрозы, ты же знаешь. Законы в королевстве всё ещё действуют. Да, где-то ты прав, часть прежних правил и традиций придётся оставить в прошлом. Но надо действовать продуманно и понимать, что можно и нужно рушить сразу, а с чем лучше подождать… Как понимаю, герцогиня сейчас как раз и занята формированием армии из числа граждан? – спросил он, глядя на брата с оценивающей проницательностью.

Но смутить его не сумел.

– Я не знаю, как действует герцогиня, – раздражённо ответил Бовиас. – И если да, то стоит взять с неё пример. У тебя есть владения. Сколько солдат ты сможешь мобилизовать?

– Полагаю, три-четыре тысячи.

– Разве? Почему же так мало? Я полагал, что раз в десять больше.

– А ты предлагаешь всех поставить в строй? Кто же тогда будет растить овощи и скот, работать в мастерских? Ковать оружие и доспехи для солдат, в конце концов?