Лишь в последнее время (и то только частично) мы стали понимать величие эллинистического мира. В этом отчасти виноваты римляне. Они восхищались культурой классической Эллады, но современную им эллинистическую культуру они рассматривали как нечто второсортное. К тому же такой взгляд во многом разделяли и греки того времени. Но Клеопатра VII, знавшая традиции своих предшественников, не совершила этой ошибки. Правда, ее, как и ее современников (I в. до н.э.), занимал вопрос: а возможно ли вообще существование какого-то эллинистического мира в эпоху наступающего римского господства? Из всего, что нам известно о Клеопатре, можно заключить, что для нее эпоха греческой культуры вовсе не закончилась и она всеми силами старалась продлить ее влияние.

Причина, по которой эллинистический мир обеспечил себе гораздо более мирную жизнь, чем в предшествующую эпоху, состояла в том, что множество малых стран-полисов были заменены несколькими большими государствами. Вернее, ряд прежних городов-государств формально продолжали существовать, но военные конфликты между ними стали практически невозможны благодаря господству и могуществу новых эллинистических держав, тех государств-преемников, которые разделили между собой наследие Александра Великого после его кончины. Конечно, у них у всех были определенные территориальные претензии друг к другу, и конфигурация границ могла меняться, но в целом Македония оставалась ядром державы Антигонидов, значительная часть Западной Азии – ядром царства Селевкидов, а Египет – основой державы Птолемеев.

Эти державы известны по наименованиям правящих династий, потому что формой их правления была монархия. Различные формы олигархии и демократии, характерные для старых полисов, созданные ими, теперь утратили всякую силу. Новые державы восприняли не эти формы правления, а созданную Александром монархическую форму. Она с той поры превратилась в привычную форму государственного строя и оставалась таковой на протяжении двух тысячелетий вплоть до нашего века.

* * *

Клеопатра правила в традициях абсолютной монархической власти, идущей от эпохи Александра Македонского, когда монарх является генератором законов в своем государстве, а государство рассматривается как своего рода частная собственность государя (эта концепция восходит к так называемому «завещанию Александра Македонского», подлинный автор которого неизвестен). Она считалась царицей вообще, а не просто царицей Египта, как именовали ее Шекспир и многие другие. И она, конечно, не согласилась бы с тем, что власть Птолемеев ограничена только территорией Египта, так же, как не согласился бы с этим ее предок, у которого она училась, Птолемей I, один из полководцев Александра, основатель династии. Птолемей был сыном малоизвестного человека, некоего Лага, по имени которого и вся династия именовалась Лагидами. Однако Птолемей I был единственным из окружения Александра Великого, кто мог претендовать на родство с ним (мать Птолемея Арсиноя была троюродной сестрой Филиппа II, отца Александра). Эмблемой Птолемея I Сотера (Спасителя) был орел, который в дальнейшем превратился в герб дома Птолемеев.

Но Птолемей I вовсе не собирался ограничить свои владения землей Египта, так же, как не намеревались это делать прежние египетские владыки – фараоны, издревле совершавшие походы на запад и северо-восток от границ своей страны. Агрессивных правителей, таких, как Тутмос III или Рамзес II, изображали сокрушающими орды азиатов и других иностранцев. Птолемей I правил в русле тех же традиций и мало считался с существовавшими границами. Он завоевал Киренаику, восточную часть современной Ливии, и Южную Сирию, которая оставалась спорной территорией в борьбе между Птолемеями и Селевкидами.

Он также захватил Кипр, который около двух с половиной столетий затем находился под властью династии Птолемеев. Располагали они свои гарнизоны и в греческих городах. Птолемей распространил свое влияние вплоть до крымского Боспора.

На таких примерах с юности была воспитана и сама Клеопатра. Птолемей I в своих экспансионистских устремлениях превзошел фараонов. И даже его сын Птолемей II Филадедьф, отличавшийся более миролюбивым складом характера и увлекавшийся науками и женщинами, также совершал военные походы ради захвата новых земель. И последующие поколения, вплоть до времен Клеопатры, ассоциировали расширение территории с расцветом державы. Недаром александрийский поэт Калл им ах прославлял великодержавные устремления Египта, и ряд художников воспевали морскую державу Птолемеев, обеспечивавшую благосостояние народа. Это время было периодом расцвета эллинистической культуры.

Знаменитый Фаросский маяк. Александрийский мусейон и Александрийская библиотека прославились на весь мир. Мусейон и библиотека превратились в научный центр Средиземноморья, где ученые жили и работали за счет государства, получая заказы от царей, которые и сами были людьми образованными. Как писал исследователь Э. М. Фостер в книге «Александрия», «оды в честь побед, поминальные „плачи“, свадебные гимны, медицинские предписания, карты, военные орудия, механические игрушки – все это можно было получить из мусейона по запросам из дворца». Правда, он проявляет односторонность, забывая, что эти центры сыграли огромную роль в сохранении и развитии эллинской культуры, ставшей достоянием современного мира.

Птолемей III Эвергет (Благодетель) (246 – 221 гг. до н.э.) еще более расширил пределы царства, временно завоевав всю Сирию – собственность Селевкидов – в ходе большого военного похода, когда его войска дошли почти до границ Индии, снискав своему царю титул «Покоритель мира». Сын его, Птолемей IV Филопатор (221 – 205 гг. до н.э.), считался человеком жалким, пьяницей и развратником, однако он все же сумел отразить неизбежное контрнаступление Селевкидов, хотя Верхнему Египту, южным провинциям страны, был нанесен большой ущерб. А следующий царь, Птолемей V Эпифан (Знамение Божье) (205 – 180 гг. до н.э.), еще в юности потерял большую часть владений династии за пределами Египта. Началась откатная волна. Самым важным фактором этого времени было появление на сцене Рима, победившего Карфаген и претендовавшего на роль ведущей державы Средиземноморья. Еще Птолемей II заключил союз с римлянами, а в 200 году до н.э. (по крайней мере, в это верили сами римляне) они послали в Египет представителя сенатского сословия, назначенного сенатом в качестве опекуна малолетнего Птолемея V. Это был один из мифов, однако известно, что вскоре Египет стал, по сути, одним из марионеточных государств, управляемых Римом. В 168 году до н.э. римляне совершили прямую интервенцию в Египет, чтобы «защитить» Птолемея VI от вторгшегося в эту страну селевкидского царя Антиоха Эпифана. С царствования Птолемея VI началось правление ряда наиболее жестоких и коварных царей этой династии. Особой жестокостью отличался Птолемей VIII Эвергет по прозвищу Толстяк (146 – 116 гг. до н.э.). Однако же ему удалось добиться внутреннего мира в стране, хотя он дважды обращался к римлянам за помощью против своих мятежных родственников. Египет еще формально оставался независимым государством, но только в том смысле, в каком таковыми и сегодня считаются многие страны, на самом деле в своей внешней политике зависимые от тех или иных великих держав. Мы хорошо можем себе представить визит в Египет в 112 году до н.э. римского сенатора, например Луция Меммия, по описанию в сохранившемся от того времени папирусе, когда глава египетского правительства предписывает провинциальному чиновнику принять гостя с почетом и показать ему священных крокодилов во время их трапезы.