— Хорошо, что я успел тебя разыскать, Эрагон. — В одной руке Джормундур сжимал какое-то послание, написанное на куске пергамента. — Аджихад возвращается. Он хочет, чтобы ты был у западных ворот Тронжхайма к его прибытию. Остальные уже там. Нам придется поспешить, чтобы успеть вовремя. — Эрагон кивнул и вместе с Джормундуром направился к воротам, не снимая руки с плеча Сапфиры. Все минувшие три дня Аджихад отсутствовал; он со своим отрядом гнал к подножию гор тех ургалов, которым удалось удрать по прорытым гномами тоннелям, пронизывавшим всю территорию под Беорскими горами. Да и во время основного сражения Эрагон видел Аджихада всего один раз — тот был в бешенстве, обнаружив, что его дочь Насуада не подчинилась приказу отца и не ушла вместе с остальными женщинами и детьми в укрытие, а, переодевшись, тайно проникла в ряды лучников и сражалась вместе с остальными варденами.

Сопровождали Аджихада Муртаг и колдуны-двойники, ибо задача перед ними стояла опасная и предводитель варденов нуждался в магической защите; Муртаг же мечтал лишний раз доказать, что не питает к варденам никаких злобных или мстительных чувств. Эрагона даже удивляло, сколь сильно изменилось отношение людей к Муртагу, особенно если учесть, что его отец, один из Проклятых, Морзан, и предал Всадников Гальбаториксу. Сперва, несмотря на то, что отца Муртаг ненавидел, а Эрагону служил верой и правдой, вардены ему не слишком доверяли. Но теперь никому не хотелось зря расходовать силы на жалкую ненависть к тому, что уже стало достоянием прошлого, ведь кругом было столько дел. А Эрагон искренне скучал без Муртага, ему очень хотелось обсудить с ним все случившееся и послушать, что он об этом думает.

Выйдя из-за поворота, Эрагон и Сапфира увидели перед мощными бревенчатыми воротами Тронжхайма небольшую группу людей, освещенных светом фонаря. Среди них были Орик — гном от нетерпения без конца переступал с одной короткой и крепкой ноги на другую — и Арья. Белая повязка у нее на руке, чуть повыше локтя, так и светилась в темноте; волосы эльфийки, казалось, тоже светились, отражая свет звезд, и странное пронзительное чувство вновь овладело Эрагоном — как и всегда при встрече с Арьей. Сверкнув зелеными очами, она быстро глянула на них с Сапфирой и снова отвернулась. Все смотрели в ту сторону, откуда должен был появиться Аджихад.

Разбив Исидар Митрим — огромный Звездный Сапфир в форме розы, имевший шестьдесят футов в диаметре, — Арья дала Эрагону возможность убить шейда Дурзу, благодаря чему они в итоге и одержали победу. Но несмотря на это, гномы пришли в бешенство, когда она уничтожила самую большую их драгоценность. Они отказались убирать обломки сапфира, так и оставив их лежать огромным кольцом в центральном зале Тронжхайма. Эрагон не раз бывал там и, глядя на эти сверкающие осколки, от души сочувствовал гномам по поводу утраты этого дивной красоты камня.

Вместе с Сапфирой он подошел к Орику и остановился с ним рядом, глядя на пустынные земли, кольцом шириной в пять миль окружавшие Тронжхайм.

— Откуда должен появиться Аджихад? — спросил Эрагон.

Орик указал ему на светильники, установленные у входа в широкий тоннель, и сказал:

— Он должен прибыть с минуты на минуту.

Эрагон терпеливо ждал вместе со всеми, изредка отвечая на заданные ему вопросы, сам, однако же, предпочитая отмалчиваться или мысленно переговариваться с Сапфирой. Ему была даже приятна тишина, царившая в Фартхен Дуре.

Прошло еще с полчаса. Наконец у входа в тоннель стало заметно какое-то движение; на поверхность выбралось несколько человек, которые затем помогли подняться и нескольким гномам. Эрагон увидел, что один из людей — ему показалось, что это Аджихад, — поднял руку, и все воины тут же построились в две колонны и с бравым видом зашагали к Тронжхайму.

Но не успели они сделать и десяти шагов, как в тоннеле у них за спиной замелькали бесчисленные темные тени. Казалось, воздух прямо-таки кипит — так быстро двигались те, что выскакивали из-под земли. Однако на таком расстоянии Эрагон, даже прищурившись, не мог как следует разглядеть, что там происходит.

«Это же ургалы!» — воскликнула Сапфира и вся напряглась, как туго натянутая тетива лука.

Эрагон без лишних вопросов вскочил ей на спину и с криком «Ургалы!» попытался выхватить меч и тут же выругался: свой Заррок он забыл в спальне. Никто сейчас не ожидал новой атаки, поскольку три дня назад ургалов удалось отогнать достаточно далеко от Фартхен Дура.

Резкий прыжок Сапфиры отозвался у Эрагона в спине пронзительной болью, а дракониха, взмахнув лазурными крыльями и с каждой секундой набирая скорость, взмыла ввысь. Эрагон успел заметить, что Арья стрелой мчится ко входу в тоннель, почти не уступая в скорости Сапфире, за ней следует Орик с небольшим отрядом воинов, а Джормундур бежит назад, к жилищам, видимо за подкреплением.

Сидя на спине Сапфиры, Эрагон мог лишь беспомощно смотреть, как ургалы, воспользовавшись внезапностью, пытаются уничтожить арьергард отряда Аджихада — на таком расстоянии магические заклинания не действовали. Им удалось отрезать и взять в кольцо четверых, но остальные воины, люди и гномы, сгруппировались вокруг Аджихада, явно намереваясь во что бы то ни стало защитить его. Звенели мечи, слышался грохот боевых топоров; Эрагон увидел, как один из Двойников выпустил тонкий луч света, и ближайший к нему ургал упал, зажимая точно мечом отсеченный обрубок руки.

Казалось, защитники Аджихада все. же сумеют дать ургалам должный отпор, но вдруг в воздухе мелькнуло нечто странное, похожее на завиток легкого тумана. Туман быстро сгустился, окутав сражавшихся, а когда рассеялся, оказалось, что биться с ургалами продолжают лишь четверо: Аджихад, оба колдуна и Муртаг. Рогатые монстры грозно сомкнулись вокруг них, заслоняя собой происходящее. Эрагон с ужасом смотрел вниз.

Нет! Нет! Нет!

Он резко направил Сапфиру вниз, но прежде чем она успела спикировать к месту схватки, скопление ургалов вдруг рассеялось, и они стали мгновенно исчезать в тоннеле, словно стекая туда. Через несколько минут на поверхности земли остались лишь изувеченные тела.

Сапфира не успела еще толком коснуться земли, а Эрагон уже вылетел из седла и бросился к погибшим. Душа его была настолько переполнена гневом и печалью, что он ничего не видел под ногами и несколько раз споткнулся. Невыносимая тяжесть сдавила сердце, как и тогда, когда он вернулся на ферму и нашел там умирающего Гэрроу. Преодолевая охвативший его ужас, он принялся разыскивать тех, кто сумел выжить.

Все здесь, в этом пустынном месте, напоминало сейчас то поле боя, по которому он бродил всего пару часов назад; только кровь была совсем свежей.

В самом центре побоища лежал Аджихад; в нагрудной пластине его лат виднелось несколько дыр. Вокруг валялись тела пяти убитых им ургалов. Аджихад еще дышал — дыхание вырывалось у него из груди неровными толчками, — и Эрагон опустился возле предводителя варденов на колени. Опустив голову, он глотал слезы, стараясь, чтобы ни одна капля соленой влаги не упала на израненную грудь Аджихада; он понимал, что исцелить такие раны никому не под силу. Первой к ним подбежала Арья и горестно застыла, сразу увидев, что спасти Аджихада невозможно.