не вспомнила. — Из какого она рода? — Фиодор виновато вздохнул. — Только не говори, что она не принадлежит высшей аристократии…

— Не скажу, — кивнул он и улыбнулся, — потому что это не так. Живела дочь правителя…

Я опять на мгновение зависла, перебирая в голове имена дочерей императора Абрегории, Республики Талот и Княжества Славия. У Эбрахила точно не могло быть дочери с таким именем, слишком чуждо оно звучало для Аддии… Но опять, я не могла припомнить ни одной девицы.

— Я ни разу не слышала о принцессе с таким именем, — нахмурилась я.

— А я слышал, — без спроса влез в нашу беседу слегка забытый Веним. — говорят, Великий отец прошел против воли Богов и после смерти женщины, родившей ему девочку, сам растил свою дочь Живелу.

— Что⁈ — воскликнула я и, совсем забыв, что мы едем в карете, вскочила со скамьи, настолько невыносимо было желание побегать по комнате, выплескивая переполнявшие меня эмоции. Я ударилась бы об крышу кареты, если бы сын не придержал меня.

— Да, мам, — Фидор вздохнул, — моя невеста Живела, дочь Великого отца. Она сбежала от него, потому что не хочет принимать участие в его планах.

— Боги, — прошептала я, без сил падая на скамью.

А ведь когда Веним рассказывал мне о женщинах в Монтийской епархии, о том, что они такие же маги, как мужчины, у меня мелькнула мысль о том, что магички вполне могут играть гораздо более значимую роль в интригах Великого отца. Но я даже не предполагала, что ставки на женщина-магов могут быть настолько высоки.

— Мам, — Фиодор нахмурился, — ты совершенно зря переживаешь. Живела не такая, как ее отец. Она очень хорошая. Ты и сама скоро увидишь. А магия… Она не так сильна в магии. У них не принято обучать женщин каким-либо серьезным молитвам… Ну, они так заклинания называют. Зато он рассказала нам все, что знает, — улыбнулся мой сын. — И мы здорово продвинулись в изучении магии.

Я ничего не ответила. Мне все еще сложно было уложить в голове то, что услышала. Пока я искала врагов среди ближайшего королевского окружения, Великий отец умудрился засунуть свою магичку не просто в постель моего сына, а прямо в его сердце. В голове голосом Дрыща прозвучала фраза о том, что мужчины слишком болтливы в объятиях ночных бабочек. И мне было страшно представить, насколько сильно раскрыл свою душу дочери Великого отца мой брат…

А еще я с ужасом подумала, что из-за этой… шмары… мой брат вполне может оказаться на другой стороне баррикад. Мне ли не знать, как ради любимой женщины, мужчины способны на совершенно безумные поступки.

Глава 2

— Ваше величество, очень рада с вами познакомиться, — невеста моего сына приветствовала меня элегантным поклоном…

Она мне сразу не понравилась.

Нет, внешне она была красавицей: тонкая до хрупкости, белокожая, с розовыми от смущения щечками, глаза большие, носик точеный, губы алые, черные ресницы, как опахала, толстая коса до пояса, полная грудь, что очень странно при такой худобе, тонкая талия, крутые бедра… Одета она была в грилорское платье, которое ей неимоверно шло, несмотря на непривычно простую прическу. Ко всему прочему она еще и смотрела на Фиодора таким кротким взглядом, что я еле сдержалась, чтобы не закричать: «Не верю!»

Призванная душа услужливо подкинула типичный образ Настеньки из сказки «Морозко». Живела была точно такая же. Я понимала, почему Фиодор запал на эту девицу, в ней все было хорошо… Слишком хорошо, чтобы быть правдой. И именно поэтому я все же с некоторым ехидством заявила, в ответ:

— Ваше величество, а вы уверены, что ваша невеста настоящая? Она так хороша, что кажется произведением искусства, а не живой…

— Разумеется, ваше величество. Я очень рад, что вы так высоко оценили мою Живелу, — засиял абсолютно счастливый король, которые не заметил в моих словах никакого подвоха. Это еще раз доказывало, мужчины резко тупеют, когда дело касается той, которая сумела пробраться в их сердце. И мой сын, к сожалению, не исключение.

А вот девица поняла мой намек на то, что вся ее внешность и кротость всего лишь нарисованная опытным художником картина, от которой есть совершенно определенная польза: она скрывает дыру в обоях… И я готова поклясться, на какое-то мгновение в ее кротком взгляде мелькнула ее реальная черная, змеиная натура.

С этой Живелой надо было быть очень осторожной. И попытаться как-то открыть глаза сыну на все это хитрое притворство.

Из-за этой проклятой девицы, я не сразу обратила внимание на то, что должно было броситься в глаза первым…Возле Жерена, слегка наклонившись к нему стоял высокий, немного бледный молодой человек, который периодически что-то нашептывал ему на ухо. Дрыщ был прав… Если знать, что этот странный молодой человек и есть маг, то сразу становилось понятно, во королевством замке, прямо сейчас во время официального приема королевы из страны, являющейся вассалом Грилории, магов гораздо больше, чем я могла бы себе представить. Рядом с каждым главой Высокого рода стоял бледный мужчина. Они отличались телосложением, возрастом и внешностью, но помимо неестественной бледности их выдавали еще и странное желание быть ближе к тому, кого они, по всей видимости, должны контролировать, и постоянный шепот… Все это было так очевидно, что я не понимала, почему Фиодор ничего не видит… Хотя, мой взгляд снова наткнулся на кроткий взор Живелы, эта наглая девка в сердце моего брата, все объясняла.

— Ваше величество, — склонила я голову, демонстрируя положенное по протоколу почтение, — мне хотелось бы получить личную аудиенцию, — сдержанно улыбнулась, — вы же слышали, что при постройке крепостных стен Златограда, мы обнаружили казну погибшего города? И я хотела бы обсудить некоторые нюансы этой находки…

Конечно же, золотые ельки были только поводом, но здесь было слишком много народу, и чересчур много магов, чтобы говорить открыто о том, что меня волнует…

— Разумеется, ваше величество, — согласился Фиодор, — я приму вас через свечу… Как только закончу общение с подданными.

Время меня устраивало, и я, рассыпавшись в положенных благодарностях, отправилась прочь из тронного зала. Мне очень хотелось оказаться как можно дальше от пристальных и даже как будто бы липких взглядом мерзких магов, которые рассматривали меня, как инфузорию-туфельку под микроскопом.

Приезжая в Ясноград, я всегда останавливалась с своих собственных покоях. Все эти годы Фиодор не трогал комнаты, которые я занимала будучи королевой. Но сегодня служанка подвела меня совсем в другую сторону.

— Милочка, — окликнула я ее, когда она свернула не туда, — вы ошиблись, мои покои там, — кивнула я, указывая направление.

Служанка тут же