– Тебе вкратце или подробно? – спросила Топка.

– Вкратце, подробно потом расскажешь.

– У Элион расовая особенность «Вечный голод», – развела руками Топка. – Ей постоянно хочется кушать, и это чувство с каждым днём усиливается. Однако, обычной едой этот голод не удовлетворить.

– Ага, – почесал затылок я. – Дай угадаю, ей надо жрать людей.

– Не людей, а вообще разумных, – встряла Элион, которая до этого молчала, потупив взор. – Это демонический голод, который может утолить только мясо разумных.

– То есть обычная пища тебе не нужна? – уточнил я.

Уточнил не просто так. Дело в том, что принцесса всё время что-то кушала. Нет, неправильное слово. Она жрала, поглощала, уминала, вбирала, забивала в себя буквально всё. Маленькая демоница сметала любое съестное, до которого могла добраться: мясо, колбасу, кашу, хлеб, молоко, конфеты, пирожные. Последние дни мы с Топкой только и делали, что бегали туда-сюда в магазин, чтобы прокормить эту чёрную дыру.

Благо платила за всё маленькая демоница, на расходной карте которой оказалась кругленькая сумма.

– Нет, нужна, – пожала плечами девочка. – У меня растущий организм! Нужны белки, углеводы и жиры, а также витамины! Просто сколько бы я ни ела, голод не пропадает. Вот, смотри, я открою тебе свою способность.

Я вгляделся.

Элион

Игрок

Статус: принцесса-людоед

Особенности:

«Вечный голод» – проклятой расе демонов никогда не найти покоя. Вечный голод преследует демонов нижнего мира, постепенно усиливаясь. Утолить его может только плоть поедаемых заживо разумных.

(Убитые таким образом разумные и игроки дают в (рассчитывается по коэффициенту) больше опыта)

Я и забыл, что чёртов статус никогда не врёт.

– Мне кажется, этот труп мёртв, – указал я пальцем. – А тут написано, что надо нямкать разумного заживо.

Топка заржала.

– Ну, я выяснила, что если в процессе поедания человек умрёт, – тихий и скромный тон Элион совсем не соответствовал мрачной кровавости её слов. – То даже его мёртвая плоть продолжает меня насыщать.

Я снова поскрёб затылок.

– А ты проверяла, может, обычная мертвечина тебе тоже подходит.

– Да, проверяла – ещё больше засмущалась, ответила девочка. – Не работает, мне надо именно пока он живой съесть какую-нибудь внутреннюю часть – с рукой или ногой может не сработать. Сердце, мозг, почки, селезёнку… но я печень больше люблю.

– Почему? – ещё больше охреневая от нашего разговора, спросил я.

– Она жирненькая и сладенькая, – охотно пояснила Элион и, надеюсь мне показалось, незаметно облизнулась.

– Хорошо, – кивнул я. – А почему труп расчленён?

– Ну так разделка! – Топка показала вымазанный в крови тесак. – Щас разделаем, на части нарубим и в холодос закинем. Он у меня здоровый.

– Всё тело?

– Всё тело, – кивнула Топка. – Что-то сразу Элион съест, а из большей части я ей колбаски сделаю. Кишки на оболочки у соседей возьму, у них есть обычно.

– Добрая фея, а зачем тебе колбаски из человечины? – я незаметно ущипнул себя за бок, на тот случай, если я сплю.

Но нет, сна не было ни в одном глазу. Этот абсолютно зазеркальный диалог совершенно реален.

– Ну так Элион двух килограмм человеческого мяса хватает где-то на сутки, – пояснила Топка. – Потом её снова терзает голод. Ну а если будут колбаски, то она сможет их уминать, как голод почувствует. И никто не догадается, что там, в этих колбасках.

Вообще, все заботы по хозяйству на себя взяла Мужик с топором. Трансфея готовила, убиралась, чинила свою баньку, да и вообще носилась по дому словно пчёлка. На вопрос, что за бурная активность, Топка отвечала про деревенское детство и привычку всегда что-то делать.

Так что в способность нашей феи сделать полуфабрикаты для каннибалов я не сомневался.

– Ладно, хрен с ним, делайте колбаски. Вы только скажите, чей это труп.

– Педофила, – пожала плечами принцесса. – Я его на живца словила.

– На какого живца? – застонал от отсутствия логики я. – На какого нахрен живца ты словила своё мясо?

– Ну, на себя. Живец – это я, – охотно пояснила маленькая демоница. – Случайно его заметила на речке. Он ходил, наблюдал из-за деревьев и кустов, как я купаюсь после тренировки. Ну я и подумала, а вдруг это педофил? Тогда можно будет его съесть. Ну вот, сегодня он наконец-то на меня напал.

– А почему именно педофила ты решила умять? У них какой-то особый изысканный вкус?

– Нет, просто педофилов не жалко. Не могу же я обычных людей кушать, – скромно потупила глазки девочка и даже ножкой зачем-то шаркнула. – А вот убийц, насильников, педофилов, живодёров, других преступников – могу. Такой у меня теперь рацион.

– Кушаешь во имя добра значит, – фыркнул я, выглядывая в щель между шторами. – Слушайте, Элион, Топка, а вы продумали, куда спрячете труп, если к нам придёт полицейский? Или его тоже съедим?

– Полицейского-то зачем? Он хороший, – удивилась Элион. – Ну, кроме оборотней в погонах…

– Да что полиции тут делать, в этом захолустье, ближайший отдел в двадцати километрах, – отмахнулась Топка.

– Даааа? – потянул я. – А вот кто это к нам в калитку сейчас постучится?

– Да ты прикалываешься, – улыбнулась маленькая демоница.

Раздался стук в калитку.

– Прячьте тело, балбески, – рявкнул я, направляясь к выходу из домика.

У калитки стоял молодой полицейский в слегка помятой форме.

– Участковый инспектор младший лейтенант полиции Стечкин! – бодрой скороговоркой представился он.

– Печкин, Печкин пришёл! – услышал я счастливое визжание Элион из дома.

– В доме дети? – поинтересовался Стечкин и как-то даже напрягся.

– Да, мои сестрёнки, – пожал плечами я.

– А как тебя зовут?

– Мэлс. Мэлс Шаманов, – не стал скрывать своё имя я. – Паспорт с собой в деревню не взял.

– Давно в деревне?

– Три дня, – снова честно сказал я.

– Только что приехал, значит… – потянул полицейский. – Неужто из N-ска?

Я кивнул, решив, что лишнего говорить не стоит.

– Полных лет сколько?

– Восемнадцать, – решил я ответить честно.

Ровно восемнадцать, кстати, день рождения-то у меня в апреле прошёл.

– А можно я пройду в дом? Документы посмотреть и вообще, – спросил участковый.

– Нет, нельзя, – чётко ответил я.

–