Куинн удалился от дел за год до ее смерти, и они провели целый год, путешествуя по тем местам, в которых ему хотелось побывать. Как обычно, Джейн с готовностью соглашалась следовать за ним туда, куда ему хотелось. Они побывали на Бали, в Непале, Индии, в отдаленных районах Китая. Они вновь посетили места, которые нравились им обоим, — Марокко, Японию, Турцию. Целый год они путешествовали и впервые за многие годы стали еще ближе друг другу. Он уже забыл, какой она может быть забавной, какой общительной и как это приятно. Они снова влюбились друг в друга и никогда еще не были так счастливы, как тогда.

То, что она серьезно больна, обнаружилось в Париже. В течение нескольких месяцев у нее были проблемы с желудком, но они решили, что это безобидные последствия их путешествий. После этого они улетели домой, и она снова прошла медицинское обследование. Оказалось, что дело обстоит хуже, чем они предполагали, но даже тогда оба не хотели верить ничему плохому. Прочитав ее дневники, он узнал, что она поняла, насколько серьезна ее болезнь, раньше, чем это сделал он. Но она, тем не менее, была убеждена, что ей удастся побороть болезнь. Она и раньше месяцами молча страдала, не желая портить путешествие, которое ему так хотелось совершить, и которого он так долго ждал. Она расстроилась из-за того, что их возвращение домой означало отказ от запланированной поездки в Бразилию и Аргентину. Без нее все это казалось теперь таким пустым и ненужным.

Джейн было пятьдесят девять лет, когда она умерла, и они были женаты тридцать семь лет. Алекс было тридцать четыре года, а ее брату Дугу было бы сейчас тридцать шесть лет. Он погиб в результате несчастного случая, когда ему было тринадцать. Куинн только теперь понял, что едва знал сына. Ему было о чем сожалеть. А впереди достаточно времени для этого — вся оставшаяся жизнь. Джейн умерла в июне, а сейчас, когда они входили в старый порт Антиб, стоял ноябрь. Мучительные пять месяцев без нее тянулись бесконечно. Куинн был абсолютно уверен, что не простит себе того, что не оправдал ее ожиданий. Его сны и дневники Джейн служили постоянным напоминанием о его ошибках. Алекс давно осудила его и признала виновным. Он был склонен согласиться с ней.

Капитан пришел в каюту Куинна после того, как яхту поставили в док, чтобы сообщить ему информацию о яхте, которая строится на верфи в Голландии и предназначена для продажи. Он только что сам позвонил на верфь. Перешагивая через порог каюты, он улыбался.

— Длиной она сто восемьдесят футов и, судя по всему, настоящая красавица, — сияя, заявил он. — Это кеч, [1] и на верфи говорят, что к ней проявляют интерес, но пока еще ее не купили. Рамзи только что решил продать ее.

Глаза мужчин встретились взглядом, и по физиономии Куинна медленно расползлась улыбка. Таким счастливым капитан его видел впервые. Большую часть плавания Куинна, казалось, что-то мучило.

— Вы не собираетесь поехать и посмотреть на нее, сэр? — поинтересовался капитан. Я с удовольствием поменял бы для вас рейс. Есть рейс на Амстердам через полчаса после рейса, которым вы собирались лететь в Лондон.

Куинн не верил своим ушам. С ума сойти! Яхта длиной сто восемьдесят футов! Но почему бы и нет? Он мог бы плавать вокруг света всю оставшуюся жизнь. Что может быть лучше? Он мог бы жить на яхте и посетить все те места, которые любил, а также те, где еще не успел побывать. С собой он взял бы только дневники и стихи Джейн. Сейчас все остальное не имело для него значения. Он уже несколько раз перечитал их. И всякий раз ее безграничная любовь к нему была для него потрясением.

— Вам это не кажется безумной прихотью? — спросил у капитана Куинн, откидываясь на спинку кресла в своей каюте и представив себе на минуту стовосьмидесятифутовую красавицу яхту. Он чувствовал, что не заслужил этого, но ничего другого не хотел. На яхте он мог, наконец, уйти от окружающего мира и замкнуться в самом себе.

— Это вовсе не безумная прихоть, сэр. Стыдно такому моряку, как вы, не иметь собственной лодки.

Капитан хотел сказать, что с удовольствием стал бы работать у Куинна, но побоялся показаться навязчивым. Однако если Куинн купит лодку, он непременно предложит ему свои услуги. Капитан и Джон Беркли, владелец «Виктории», недолюбливали друг друга. Куинн Томпсон был моряком от Бога. Джон Беркли использовал яхту для семейных нужд. Большую часть времени в плавании они стояли в каком-нибудь порту или бросали где-нибудь якорь, чтобы искупаться.

— До завершения ее строительства остался год или чуть меньше, если вы их поторопите. К концу следующего лета вы могли бы отправиться на ней куда пожелаете. Или, в крайнем случае, через год, сэр.

— Ладно, — с решительным видом сказал вдруг Куинн. — Давайте попробуем. Вас не затруднит сменить мой рейс? Я мог бы вылететь в Лондон после того, как взгляну на нее. — Никто нигде не ждал его и никто теперь не станет возражать, если он захочет купить яхту. — Могу ли я попросить вас позвонить на верфь и предупредить о моем приезде? — В глазах Куинна светилась надежда.

— С удовольствием сделаю это, сэр. Я позвоню владельцу верфи и скажу, чтобы он ждал вас.

— Нужно еще зарезервировать номер в «Амстеле». На одну ночь. Утром прямо с верфи я поеду в аэропорт и улечу в Лондон.

Принятое решение его взбудоражило. К тому же, если яхта ему не понравится, он не обязан ее покупать. Он даже мог бы заказать строительство совсем нового судна, но для этого потребовалось бы гораздо больше времени. На строительство яхты, подобной той, которую заказал Рамзи, потребовалось бы не меньше двух лет.

Капитан все уладил, и полчаса спустя Куинн, пожав руку каждому члену экипажа, поблагодарил всех за доброе отношение. Для каждого он оставил щедрые чаевые и выписал чек на кругленькую сумму для капитана, пообещав известить его о том, как обернутся дела в Голландии. В лимузине, мчащемся в аэропорт Ниццы, Куинн ощутил застарелую боль: ему хотелось рассказать Джейн о том, что он собирался сделать и что, как он надеялся, произойдет в Голландии. Ему всегда хотелось чем-нибудь с ней поделиться, и это напоминало ему, как опустела без нее жизнь. Он на мгновение закрыл глаза, думая о жене, потом заставил себя снова их открыть. Какой смысл позволять себе снова погружаться в темную пучину горя? Яхта, конечно, никогда не сможет заменить ему Джейн. Но с ее помощью удалось бы избежать тех мест, где они были счастливы с Джейн, видеть их было слишком мучительно. Яхта могла бы стать для него тем, ради чего стоит жить. Он был уверен, что Джейн порадовалась бы за него. Она всегда одобряла его поступки. Она поддерживала его во всем и восхищалась каждой идеей, пусть даже остальным она казалась бредовой. Джейн поняла бы его как никто другой. Потому что только она любила его по-настоящему. Раньше он и не задумывался, насколько сильно она его любит, зато теперь не сомневался в этом. Вся его жизнь с ней была похожа на поэму о любви, вроде стихов, которые она ему оставила.

Самолет приземлился в аэропорту Амстердама в шесть часов, и Куинн на такси доехал до отеля «Амстел». Старомодное великолепие и безупречное обслуживание в его любимом отеле напоминали ему парижский «Ритц». Сразу же по прибытии он заказал ужин в номер, загрустив по комфорту, которым его окружали на борту «Виктории», и одновременно с нетерпением ожидая завтрашней встречи с яхтой. Куинн с трудом заснул, предвкушая это событие. Теперь он надеялся лишь на то, что яхта ему понравится.