– Это знаем мы, я и ты, но твой будущий клиент дергается по их поводу. Кто ты такой, чтобы отказать ему в желании провести спокойно праздник, тем более что он готов тебе за это хорошо заплатить?

– И что я должен буду делать, вели они появятся? Звонить в санэпидемстанцию?

– Это ты решишь сам, посоветовавшись с твоим опытом и врожденной гениальностью, Сандроне, – сказала она более ласковым тоном. – Я понимаю, что такая работа не твой уровень, но у тебя блокирован счет в банке и сломан холодильник. Хоть раз в жизни наступи на глотку ненависти бывшего воителя к буржуазному обществу. – Довольно улыбаясь, она пожевала дольку лимона. – Лично я договаривалась с собой миллион раз: всего-то ночь работы, старушка, это ведь всего ничего, если платят гринами.

Этот аргумент нанес последний удар моему жалкому сопротивлению. Свет долларов ослепил меня, и несколько минут спустя я уже сидел в первом же подвернувшемся такси, которое и высадило меня перед Гардони-Хаусом.

Теперь мне надлежало сделать все, чтобы меня наняли.

Я позвонил в дверь. В ожидании, когда она откроется, пытался найти ответ на вопрос: вытащить или нет золотое колечко, которое я носил в правой мочке, и все-таки решил оставить его. В комбинации с галстуком оно вполне могло навести на мысль, что я персона утонченная, достойная доверия и воспринимающая реальность оригинальным образом. Безукоризненный охранник для грядущей вечеринки.

Высохший до состояния египетского пергамента дворецкий открыл мне и, шаркая ногами, проводил по бесконечному, как Сен-Бернардский туннель, коридору до огромной гостиной, напоенной запахами дорогого дерева и кожаной мебели.

Одну из стен, площадью в добрый квадратный километр, скрывали книжные шкафы, остальные были увешаны гобеленами, деревянными африканскими масками и картинами, авторов которых, по своему невежеству, я не смог определить. Общий стиль представлял собой смесь идеальной классики и претенциозного модерна с легким налетом экзотики, которая, впрочем, не разрушала главного замысла. Персидские ковры и скульптуры Арналдо Помодоро, столики из кованого металла и деревянный письменный стол, овальный журнальный столик из тика, телевизор с огромным экраном, стереосистема. Книги на разных языках свидетельствовали либо о высоком уровне культуры хозяев, либо о мастерстве дизайнера интерьера.

Синьор Гардони в темно-вишневом халате ждал меня, сидя в кресле, его голые ноги тонули в длинном ворсе белого ковра. На первый взгляд казалось, за его плечами было лет пятьдесят, и нелегких, судя по седине в черных волосах. Вероятно, накануне он мало спал или много работал, потому что под глазами набухли солидные темные мешки.

Он вежливо подал мне руку, которую я с подобающей учтивостью пожал. Я протянул ему визитную карточку, которая гласила: САНДРО ДАЦИЕРИ – БЕЗОПАСНОСТЬ И ЛИЧНАЯ ЗАЩИТА. Это выглядело приличнее, чем «наемная горилла». Я заплатил за визитки кучу денег типографу, чтобы он сделал все в лучшем виде, с выпуклыми буквами и всем прочим. Гардони взял карточку и, не читая, сунул ее в карман халата, не сводя с меня пристального, немного нервного взгляда. Затем он сделал мне знак садиться, и я опустился на некое подобие огромного мягкого пуфа, стараясь не кувыркнуться с него, как цирковой клоун, и не выставлять на обозрение мои разнопарные носки.

Минуту спустя он предложил мне выпить, от чего я решительно отказался, демонстрируя свои мнимые принципы, и он, слегка смутившись, решил перейти к делу:

– Синьор Дациери, ваше имя мне назвала доктор Валентина. Она рассказала очень много хорошего о вас, заверив, что вы подходящий для моего дела человек с большим профессиональным опытом. Видимо, она вас очень высоко ценит.

– Не исключено. Я работал на нее когда-то, – сымпровизировал я.

– Знаю, она об этом сказала. Я только не понял, вы служили в правоохранительных органах?

Я внутренне содрогнулся: терпеть не могу, когда во мне видят полицейского, хотя пора бы уже к этому и привыкнуть.

– Честно говоря, нет, – ответил я. – У меня опыт работы в частных агентствах, но в настоящее время я работаю сам по себе.

– И как случилось, что вы выбрали именно такой род деятельности, простите за бестактность?

На этот счет у меня был заготовлен ответ.

– Когда я писал диплом в университете, я подрабатывал где только возможно, надо же было чем-то кормиться, и в конце концов понял, что для меня предпочтительнее продолжать в том же духе, чем подвергаться унизительным государственным конкурсам.

– Вам не нравилась служба в офисе?

– Не уверен, что мог бы там долго высидеть. Мне больше по душе мое нынешнее занятие.

Мой ответ не произвел на него большого впечатления.

– Видите ли, – продолжил он после короткого молчания, – я не раз в прошлом обращался в агентства из тех, о каких вы упоминали, но остался недоволен тем, как они действуют. Люди, которых они мне посылали, были чересчур… как бы это сказать…

– Узнаваемыми? – подсказал я.

– Вот именно, узнаваемыми. Они походили на тех, кого можно видеть на телеэкранах в эскортах политиков и крупных чиновников, или на тех, кто стоит на входе в ночные клубы. Конечно, при виде таких… фигур ты обретаешь чувство безопасности, но вести себя они не умеют абсолютно. В результате случались небольшие, назовем их так, дипломатические инциденты.

Мне не составляло труда поверить ему, я и сам этих типов считал троглодитами, отравляющими окружающую среду.

– Вы же, напротив, – продолжил он, – производите впечатление юноши, вполне подходящего к… моему случаю, но…

Я замер в предчувствии неприятностей.

– …но позволю себе быть откровенным. Вы не кажетесь мне достаточно… вы только не обижайтесь…

– Фактурным, что ли?

– Да, именно так, и я боюсь, что, оказавшись в трудной ситуации, вы не сможете справиться с ней. – Он посмотрел на свои руки, затем негромким голосом продолжил: – Некоторое время назад я и моя семья пережили скверный момент, оказавшись в подобной ситуации, спровоцированной группой хулиганов. Так что, вы меня понимаете, я не могу позволить, чтобы мои гости вновь подверглись риску…

– Святый боже! Синьор Гардони, если речь идет о том, чтобы утихомирить какого-нибудь сорвавшегося с цепи фана, то да, в этом случае лучше подойдет человек-шкаф, как те, кого вам присылали агентства. Но когда имеется в виду деликатная работа, – подчеркнул я слово «деликатная», – здесь мозги и сила духа необходимы больше, чем мускулы. Если я вас правильно понял, вам нужен вовсе не амбал-рукопашник, а человек, который бы во время праздника следил за тем, чтобы в доме не появились посторонние и чтобы никто не вспылил из-за того, что его толкнули локтем…

Он жестом остановил меня:

– Да, вы все поняли верно. Ну а если все-таки сюда полезет кто-то из незваных? Именно это беспокоит меня больше всего.