— Спасибо. — Она присела на краешек софы с обивкой из желтого дамаста и повернулась к нему. Призвав на помощь всю свою смелость, она сделала глубокий, очень глубокий вдох и сказала: — Итак, зачем вы пригласили меня сегодня сюда, Доминик?

Так хорошо запомнившиеся ей губы иронично изогнулись.

— А! Так вы меня все-таки узнали?

Она улыбнулась ему невеселой, нервной улыбкой.

— Не смешите меня! Разумеется, я вас узнала!

— Ну вот, уже легче, — язвительно заметил он.

— Вы что же — думаете, что я всегда занимаюсь…

— Сексом с совершенно незнакомыми мужчинами в лифтах? — сухо закончил он за нее.

Гнев окрасил румянцем щеки Роми.

— Я не занималась сексом с вами! — запротестовала она охрипшим от волнения голосом.

— Разве? Наверное, это зависит от того, что вы подразумеваете под словом «секс», — издевательски уточнил он. — Правда, мы не дошли до фактического…

— Прекратите! — выкрикнула Роми и зажала уши ладонями, но тут же опустила руки, осознав, каким детским должен казаться этот жест.

— Почему же? — спросил он с деланным удивлением. — Вам это неприятно?

— Конечно, неприятно! — заявила она.

— Что именно вам неприятно? Ваш неразборчивый сексуальный аппетит? Или то, что вы наставили рога человеку, который был моим лучшим другом?

— А вы сами, Доминик? — ответила она вопросом на вопрос, пытаясь подавить острый восторг, который испытывала просто от произнесенного вслух его имени. — Вам-то приятно знать, что за несколько часов до того, как вы должны были выступать шафером на нашей с ним свадьбе, вы буквально срывали с меня белье?

— Срывал с вас белье? — высокомерно протянул он. — Мне кажется, ваша память вас подводит, Роми. Насколько я помню, мы не снимали вообще ничего из вашей одежды, не так ли? Хотя подозреваю, что вас не пришлось бы слишком долго уговаривать сделать это! Что скажете? Только честно.

Щеки Роми все еще горели, и она закрыла глаза, словно так было проще стереть дразнящие и запретные картины, которые с тревожащей душу четкостью рисовались перед ее мысленным взором. А когда она снова открыла глаза, то увидела перед собой напряженную гневную маску, на мгновение сковавшую его лицо. Значит, он тоже в напряжении? — удивленно подумала она. Тогда зачем?.. Зачем было приглашать ее сюда?

— Но теперь все это уже в прошлом, верно? — спросила она. Его глаза пронизывали насквозь — излучаемый ими серебристый свет поражал, как стальной клинок.

— В прошлом?.. Я, например, склонен занести этот эпизод в файл, озаглавленный «неоконченные дела», а не списать его за истечением срока давности.

— Может быть, вас мучает совесть? — предположила Роми любезным тоном. И тут же пожалела об этом.

— Может быть. — Его глаза были холодны как лед. — А как обстоит дело с вашей совестью, Роми? Она вам хоть раз не дала заснуть? Вы когда-нибудь думаете о Марке? Вы думали о Марке, когда произносили эти фальшивые брачные клятвы?

— Они не были фальшивыми! — машинально возразила она.

— Фальшивые брачные клятвы, — повторил он с убийственной невозмутимостью. — Вы произносили их через несколько часов после того, как взмокли под моими пальцами. — Он покачал головой так, словно перед ним поставили задачу, не имеющую решения. — Мне до сих пор кажется невероятным, что якобы непорочная невеста моего друга студенческих лет, о которой он говорил с такой гордостью и любовью, через считанные минуты после того, как мы встретились, уже извивалась, полуголая, в моих объятиях.

Но ведь все было не так! Роми заорала бы на него, если бы в полном смысле слова не задохнулась от его грубости. Абсолютно ничего подобного! Только он все равно ей не поверит. Да и с какой стати он должен верить ей? В его словах была очень большая доля правды. Она, Роми, действительно ведь делала все то, в чем он ее обвиняет, и даже больше! И если она попытается оправдаться, это будет выглядеть как самое мерзкое лицемерие с ее стороны, а сама она — как женщина такого сорта, которая дает волю своей страсти, а потом делает полный оборот и сваливает вину на мужчину. Нет, если уж в случившемся кто-то виноват, то только она сама. Ведь Доминик не принуждал ее силой делать что-то, чего она не хотела. Совсем наоборот…

Доминик смотрел на нее и хмурился. Она побледнела и откинулась назад. Он инстинктивно оттолкнулся от камина, через секунду оказался рядом с ней и схватил ее за руки выше локтей.

— Роми? — резко окликнул ее он, и ощущение ее нежной плоти у него под пальцами вызвало желание сделать что-то гораздо более фундаментальное, чем просто привести ее в чувство и успокоить.

— С вами все в порядке?

Звук его голоса, произносящего ее имя, подействовал на нее возбуждающе, а прикосновение его рук придало ей сил, словно она окунулась в омолаживающий, животворный источник, и вот она уже осознала, что беспомощно смотрит ему в глаза. С близкого расстояния его воздействие ощущалось еще сильнее. Сначала она думала, что он изменился очень мало, но это оказалось не так. Правда, в его густых, лежащих в беспорядке волосах до сих пор не было седины поражала их угольная чернота! Но годы, отметила про себя Роми, все же как-то изменили его лицо. От юношеской мягкости линий не осталось и следа. Черты лица сделались жестче, а у рта залегли циничные складки. Вокруг проницательных серых глаз образовалась тонкая сеточка морщин, говорящих о возрасте и опыте. Он выглядит, подумала она, подавляя внезапную дрожь сексуального возбуждения, как человек, знающий совершенно точно, чего он хочет от жизни… Чего же он, черт побери, хочет от нее?

— Роми! — повторил он и на этот раз легонько, почти неощутимо встряхнул ее. — Что с вами такое? Она смотрела на него, находясь в полной прострации от шокирующего воспоминания о том, что произошло тогда между ними.

— Я устала.

— Вы устали? — Он цинично засмеялся. — Это меня не удивляет! Ведь обман может быть утомительным, не правда ли? Просто изнуряющим! Только представьте себе, какое сложное необходимо планирование, чтобы избежать разоблачения вашей лжи. Интересно, догадался ли о чем-нибудь Марк? — как бы размышляя, проговорил он. — Я часто спрашиваю себя, не могла ли ваша сексуальная распущенность способствовать его безвременному уходу из жизни?

Роми с усилием вдохнула сквозь зубы. Как он может?.. Как он может быть таким намеренно жестоким? Но она решила не обращать на это внимания. Пока.

— Помимо того, что ваши сексуальные запросы наверняка были для него немалым испытанием, — продолжал он презрительно, — я должен сказать, что никогда еще не встречал женщины, которая возбуждалась бы так быстро, как вы, Роми. Не думаю, что Марку было легко с вами.

— Довольно! — вскипела она и нетерпеливо стряхнула с себя его руки. Он лишь притворялся озабоченным — ведь он снова оскорбляет ее! — Неужели вы воображаете, что я недостаточно переживаю смерть Марка и поэтому должна еще выслушивать ваши грязные обвинения?