— Ты меня с ума сведешь! — ахнула Женька. —Ты что, забыла, какое сегодня число? — Я взглянула на календарь снекоторым недоумением. — Сегодня писательские посиделки и, между прочим,будут разбирать твой роман.

— Мамочка! — ахнула я и кинулась к Денису.Последнее время он чувствовал себя немного виноватым и с радостью отпустил менядо конца рабочего дня. Я подскочила к Верке, сидевшей за столом напротив, и,воспользовавшись ее замешательством, стянула с нее балахон, который онаторжественно именовала свитером, и юбку, взамен всучив свои, нахлобучила на носВеркины очки, вытянула руку, пытаясь разглядеть пальцы, не смогла и плюнула: вконце концов, я могу время от времени их снимать.

Тут открылась дверь кабинета Дениса, и на пороге появился онсам, замер с глуповатым видом, косясь на Верку, которая, кстати сказать, в моихтряпках выглядела очень даже ничего, перевел взгляд на меня и спросилиспуганно:

— Что это?

— В каком смысле? — насторожилась я.

— Почему ты выглядишь так по-дурацки?

— В самом деле? — Это показалось обидным, янахмурилась, пожала плечами и заявила: — Я должна выглядеть интеллигентно. АЖенька считает, что с моей фигурой такое невозможно.

— И поэтому ты влезла в этот мешок?

— В свитер, — обиделась Верка. — Междупрочим, я его в Каире купила, и недешево.

— С ума сойти, — буркнул Денис и исчез в кабинетезабыв, по какой надобности выходил.

— Иногда он заговаривается, — шепнула Верка, глядяна дверь кабинета, за которой исчез наш шеф. — По-моему, он опятьвлюбился.

Эту тему поднимать не стоило.

— Мне нет до этого никакого дела, — заверила я ипоспешила удалиться, схватив сумку и путаясь в подоле юбки: юбка длинная,узкая, и передвигаться в ней было крайне затруднительно.

Не успела я покинуть здание, в котором размещалась нашафирма, как тут же увидела Женьку: она «выпала» из остановившегося у подъездатакси. Говорю «выпала», потому что на ногах подружка устояла с большим трудом,и виновата в этом была юбка: такая же длинная и узкая, как моя. Откуда онавзялась у Женьки, для меня было загадкой.

— Что это на тебе? — удивилась я, когда мы застылина тротуаре, критически рассматривая друг друга.

— А то не видишь, — хмуро ответила Женька.

— Что-то я раньше не видела тебя в таком… виде.

— Еще бы. Ты со мной в литературный кружок не ходишь,хотя я тебя сто раз приглашала.

— Так это что, униформа для литературного кружка?

— Вроде того. Я ж тебе рассказывала: там нет мужчин иженщин, там все литераторы. Поэтому к одежде нужно относиться…равнодушно, — вдруг порадовалась Женька нужному слову. — И невыделяться, в смысле различия полов.

— Что за глупость? — ахнула я, потому что считала,что различия как раз должны быть, причем существенные.

— Творческие люди мыслят другими категориями, —вздохнула Женька, — и ценности у них тоже другие.

— Какие же, интересно? — начала злиться я.

— Ладно, не заводись, — загнусавила Женька. —Потопали.

— У меня, между прочим, работа.

— Ну и что? Подумаешь. У меня тоже работа. Она не волк,в лес не убежит.

— Оставь свои глупости, — проворчала я,почувствовав что начинаю волноваться. — Лучше расскажи, чего мне следуетждать.

— Если честно, ничего хорошего, — кашлянув,сообщила Женька. — Их там семь человек, и все как на подбор гении. Моихсобачек они не жалуют, и детективом их тоже не проймешь. Твоя задача произвестихорошее впечатление на Ипатова, зовут его Яков Семенович, впрочем, я тебе о немрассказывала. Если он даст положительный отзыв, мы пойдем к его приятелюАполлонскому. Он директор издательства. Конечно, издательство так себе… есличестно, то совсем паршивое, абсолютно безденежное.

— Тогда зачем к нему идти? — удивилась я.

— Произвести впечатление. Хорошее, разумеется. ОтАполлонского может быть существенная польза, хотя вряд ли он за здорово живешьиздаст твой роман.

— Что значит «за здорово живешь»? — испугалась я,так как была законопослушной гражданкой. — Ты имеешь в виду взятку?

— Какая, к черту, взятка? Говорю, они нищие, как эти…церковные мыши. Придется искать спонсоров. Но чтоб найти спонсора, нужнозаручиться поддержкой Ипатова и Аполлонского. Поняла?

— Поняла, — нахмурилась я. — Может, не стоитнам влезать во все это? Бог с ним, с детективом.

— Стоит, стоит. Тут главное — произвести впечатление. Аначнут пургу гнать, ты сиди скромно, глазки опустив, а потом непременнопоблагодари, мол, они тебе большую пользу принесли.

— Какую пользу? — разволновалась я.

— Критика автору всегда на пользу. Да, и вот что еще, ятебе псевдоним придумала: Анна Асадова. Звучит?

— Зачем мне псевдоним? — удивилась я.

— Затем. Ну что такое, в самом деле, Анфиса Глинская?Ты извини, но имя у тебя ни на что не похоже. Сразу мультфильм вспоминаешь…

— Ну, знаешь ли… — обиделась я.

Без десяти минут четыре мы стояли у подъезда Доматворчества. Он вовсе не был домом, в том смысле, что занимал лишьнезначительную часть особняка, построенного в начале века. Слева широкая дверьмагазина «Продукты», справа страховая компания «Щит», а посередине узкая идовольно обшарпанная дверь, которая радовала взор обилием табличек. Женька,перекрестившись, шагнула к этой двери и позвонила. Звонка мы не услышали, таккак Дом творчества располагался на втором этаже, подергали дверь и смоглиубедиться, что она заперта.

— Это что ж такое? — нахмурилась Женька, а яткнула пальцем в бумажку, приклеенную к стеклу на двери. Стекло оказалосьдовольно грязным, и разглядеть, что написано на клочке бумаги, было затруднительно.Глазастая Женька прочитала вслух: «Вход со двора», виновато вздохнула изашагала, я потрусила следом. Со двора вела дверь в ломбард с огромнойвывеской: «Мы придем вам на помощь», а также дверца в полуподвал, на которойприклеили тетрадный листок с надписью: «Дом творчества». К счастью, она былаоткрыта. Мы спустились на пять ступенек, оказались в маленьком холле, откуда покрутой лестнице поднялись на второй этаж.