Но шел вторник, а это значит, что трудяги смогли пережить понедельник и вступили на колею трудовой недели. Олег ступал по городу свободно, легко. Все потому, потому что ему некуда было идти. Смотрел по сторонам. Пестрые вывески были одна интереснее другой. Можно было увидеть такое: дверь, половину занимает вывеска «Интим» с символами мужчины – марса и женщины – венеры, а на второй части двери красуется надпись «Рыболов. Удочки и снасти», ниже нарисован рыбак с удочкой. На следующем доме надпись – «Наращивание ногтей», затем ниже «ночью». Ларек. Надпись: «Молочные продукты», ниже более мелкими буками: «Пиво, соки, воды». Смотришь – сначала видишь только пиво сигаретами, затем присмотревшись, замечаешь пару бутылок воды и пакетов сока. Молоко, наверное, так и не завозили.

Олег шел дальше. Чем ближе приближалась ночь, тем все явственнее вставали две проблемы – где переночевать и где поесть? Посмотрев в свой кошелек, Олег невольно ухмыльнулся и произнес: «Я вижу, ты тоже на диете, такой худенький, но ничего, здоровее будем». Нет, он мог бы, конечно, пойти в гостиницу с непонятным количеством звезд, и не обеднел бы даже, но он принципиально не любил гостиницы, называя их проститутками среди жилищ. Был вариант пойти в кафе или ресторан, очаровать своим красноречием какую-нибудь одинокую даму, причем выбирать следует постарше. Не потому, что с ними можно вести более мудреные беседы, а потому, что у них должен быть некий капитал, а также своя жилплощадь, да и вопросов меньше утром, вроде: «Что значит для нас то, что было сегодня ночью?» или «Я для тебя совсем ничего не значу?». Нет. Такие подобные вопросы эти уважаемые женщины не задают, они знают чего хотят, и берут только это. Однако такой вариант развития вечера был не универсален. Во–первых, ты должен из кожи вон лезть и много работать, чтобы ей все понравилось и она оставила тебя хотя бы переночевать. Во–вторых, наградой за твое старание будет не обязательно хороший вечер, своеобразная ночь и уж точно не очень хорошее утро. Проснувшись, ты увидишь ту, которая еще вчера при интимном свете выглядела достаточно симпатично. Однако утром похмелье уйдет, от косметики героини не останется и следа, как и от симпатичности. Есть два выхода – бежать сразу или медленно подняться, собраться и, не будя её, все равно бежать.

Пока мысли дрались друг с другом за право завладеть разумом, Олег вошел в кафе с многообещающим названием «Дахыча». Он слышал, что есть целая сеть таких кафе по Москве, но до этого он в них не бывал. Зайдя, он увидел темное помещение с небольшими, немного обшарпанными деревянными столиками. Сидело несколько людей непонятной наружности. Непонятной больше потому, что русский человек вряд ли сможет отличить таджика от узбека, а грузина от абхазца. Та же проблема и с языками.

Когда Олег вошел, все, по привычке людей, повернули головы к нему и тут же вернулись в исходное положение. Подошел к стойке, заказал пива. Налили разливного и, как было написано, «живого», хотя было такое ощущение, что «мертвого». Играла какая–то музыка с медленно произносимыми словами, певец пытался тянуть, но лучше бы не пытался.

***

Москва все пустела. Многие уже проехали МКАД, чтобы успеть к себе домой на поздний ужин в надежде не услышать там бессмертную фразу от своих пассий: «У меня голова болит» или «Ну как там на работе? Зарплату снова не подняли?». Кому–то повезло больше, они жили в Москве на каких-нибудь последних станциях веток Московского метрополитена. Они тоже спешат домой, в эти восхитительные четыре стены. И есть категория людей, составляющих всего пару процентов населения столицы. Это люди, которые живут внутри кольца, в высоких домах с панорамной крышей и пьют не перекрашенную воду чайным пакетиком липтона, и не дешевое пиво, а дорогой алкоголь или бодрящий матэ.

У них тоже есть свое деление между собой, в основном меряются капиталом. Но их всех объединяет, как ни странно одно – у них есть деньги, причем, чем столько денег, что их дети и внуки тоже будут жить безбедно, совершенно не работая. В этом проявляется тот волшебный и бесконечный разрыв между доходами наших сограждан.

В одном из таких сталинских небоскребов этим вечером сидел в большом кабинете человек среднего роста, пожилой и лысый. Его лоб уже никогда не будет гладким, морщины окончательно поработили его. Сидел в рубашке, пиджак висел на стуле. Вид был усталый, но довольный. На его далеко не маленький достаток указывали только часы и перстень. В остальном, если смотреть человеку, который его не знает, то никогда не признаешь в нем олигарха. Все убранство кабинета было достаточно скромное. Мебель из дорогого и качественного материала, но без золотого или иного благородного покрытия. Телефон, компьютер и другие информационные достижения двадцать первого века отвечали больше определению «удобный», чем «роскошный».

Зазвонил телефон. Мужчина нажал кнопку.

– Я слушаю, – медленно, но не сонно произнес он.

– Господин Кипров, тут к вам посетители – ответила трубка молодым женским голосом.

Кипров взглянул в свой блокнот. Никаких встреч он не планировал.

– Как они представились?

– Никак. Они не юридическое лицо и не представители кого-нибудь.

Александр Николаевич задумался. «Просто так ведь ко мне никто не приходит. И попрошайки уже не посещают».

– Ладно, Леночка, впусти их.

Через минуту в кабинет вошли два молодых человека. Одеты были дорого и модно, но что–то было в них такое, что отличало их от московских модников. Кипров привычно занял внимательную позу и с каменным лицом и еле заметной улыбкой, осведомился:

– Добрый вечер. Чем обязан?

Вошедшие переглянулись, но сразу ничего не ответили. Затем один из них выпалил:

– Здрасьте! – и замолчал.

Кипров продолжал с интересом рассматривать своих незваных гостей. Недоумение сменилось любопытством. Что–то было в этих молодых людях знакомое, как будто он видел их прототипы, только постарше. Причем видел давно, еще во времена становления своего капитала.

Молодые люди явно волновались. Не так друзья себе представляли встречу с «дядей Кипром». Периодически переглядываясь, они переминались с ноги на ногу. У того, кто до этого сделал жалкую попытку поздороваться, зазвонил телефон. Тот не шелохнулся. Кипрову это начинало нравится.

– Ответь на звонок. Кто–то же ждет.

Хозяин телефона медленно потянулся к трубке, как ковбой тянется к револьверу на дуэли.

– Алло, – медленно ответил он. – Да, мы у него. – пауза. – Нет, не узнал. – пауза, – А что нам сказать–то? – еще пауза. – Хорошо, сейчас передам. – он протянул трубку Александр Николаевичу.

– Это вас.

Говоривший протянул телефон Кипрову, но из–за дрожащих рук выронил его, стекло с характерным звоном треснуло. Молодой человек чисто машинально поднял телефон и попытался отряхнуть и протереть, но Кипров жестом показал дать ему аппарат.

– Кипров слушает. – произнес он своим обычным деловым голосом.

– Александр Николаевич! Добрый вечер! – человек на том конце провода очень волновался, его голос немного подрагивал и заикался. – это Евгений. Евгений Шевченко. Помните меня?