–Пейтон,– едва уловимо кивнув мне, Рид пошёл слева от меня, шаг в шаг с моим, по направлению к трупу.

–Рассказывай,– коротко отозвалась я, уловив, как мой голос незаметно сливается с предрассветным шумом прибоя.

–Молодая женщина, голубоглазая брюнетка,– начал он, но словив на себе мой неодобрительный взгляд и правильно истолковав его, пояснил.– Документов при жертве не найдено, но в её сумочке была обнаружена фотография с ребёнком, скорее всего с сыном. Возможно, это та самая женщина, о пропаже которой обеспокоенный муж заявил в полицию сегодня в 00:12. Собственно говоря, именно пущенный на поиски патруль и нашёл её тело полчаса назад. Предполагаемых родственников жертвы уже оповестили, опознание должно состояться через три часа, когда вскрытие и прочие подготовительные процедуры будут завершены.

Остановившись рядом с простынью, покрывающей труп, я тихо выдохнула и прощупала взглядом близстоящие автомобили. Арнольд тем временем продолжил, но уже другим тоном, должным мне о многом говорить:

–Жертва умерла из-за огнестрельного ранения. Стреляли сзади, пуля прошла под лопаткой – попадание прямо в сердце. Калибр 5,6 миллиметров. Экспертиза наверняка подтвердит, что стрелять могли из самозарядного пистолета с интегрированным глушителем, того самого устаревшего High Standard HDM.

Чем больше Арнольд говорил, тем явственнее внутри меня нарастала волна душевной дрожи. Чтобы скрыть своё возрастающее волнение, я натянула на руки латексные перчатки, по привычке носимые мной во всех внутренних карманах моих курток и плащей, и присела на корточки. Откинув край простыни, я оголила левую руку жертвы, покоящуюся под волнами её разметавшихся, густых тёмных волос. Заметив на её запястье элегантные и явно не дешевые наручные часы, циферблат которых был украшен миниатюрными белыми камнями, я обратила внимание на то, что они остановили свой ход в 21:09.

–Предположительно в котором часу она была убита?– сдвинув брови и не поднимая головы, обратилась к напарнику я.

–Приблизительно между девятью и десятью часами ночи.

–Что по свидетелям?

–Естественно свидетелей нет – в такое время года в поздний час на пляже редко кого встретишь. Сейчас опрашиваются жители близстоящих к парковке домов, но пока что всё глухо. Уже допросили живущего на берегу в трейлере местного кочевника, Гая Уэнрайта. По идее, из его трейлера идеальный обзор парковки, но он утверждает, что ничего не видел и ничего не слышал, потому как накануне приложился к бутылке, отчего этой ночью спал как младенец, как он сам утверждает и что подтверждает его общее состояние.

Вновь прикрыв труп простыней, я разогнулась и, поднявшись на ноги, задумалась.

Прежде чем я успела бы озвучить свои мысли, Арнольд вдруг решил высказать их за меня:

–Это он. Больничный Стрелок. И метод, и калибр говорят сами за себя.

–Прошло больше пяти лет с момента его последнего появления. Почему сейчас?

Прошло несколько секунд, прежде чем Рид решил заговорить, но ответа на мой вопрос он не выдал:

–На сей раз он от нас точно не уйдёт.

Я лишь на короткое мгновение встретилась со своим собеседником взглядом, после чего поспешно посмотрела в противоположную сторону. Одного мгновения мне хватило, чтобы понять, что Арнольд говорит так только потому, что знает, что я желаю услышать именно эти слова и желаю сделать это больше всего на свете. Мы словим Стрелка. На сей раз он точно не уйдёт. Но что изменилось с прошлого раза? Будет изменён состав следственной группы? Теперь, почти с вероятностью в сто процентов, не без помощи звонка Рида, благодаря которому именно я, как следователь, оказалась на месте происшествия, мне, а не Сэмюэлю, например, будет поручено ведение этого дела? Теперь в следственной группе появится новенький из Кентукки? Но что с того?..

–Что жертва делала на парковке в столь поздний час?– упершись руками в бока, гулко выдохнула я.– У неё есть машина? Она шла к ней или от неё…

–Автомобильных ключей при жертве не обнаружено.

–Что со следами насилия?

–Очевидные следы насилия отсутствуют, но более аргументированный ответ на этот вопрос у нас появится после проведения экспертизы.

–Значит есть вероятность, что на парковку она пришла добровольно… – задумчиво отозвалась я и, включая фонарик на своём мобильном, продолжала.– Ключи должны быть, Рид.

Сказав это, я вновь присела на корточки и начала высвечивать светом мобильного фонарика пространство под припаркованной вблизи трупа машиной. Я практически сразу выхватила лучом света то, что искала – искомое мной скрывалось под правым передним колесом. Потянувшись облаченной в латексную перчатку рукой за находкой, уже спустя несколько секунд я продемонстрировала своему напарнику связку ключей с брелком в виде собачки.

–Она выронила их при падении,– уже выпрямляясь, констатировала я.

–Ты гений,– одарив меня своей знаменитой улыбкой, упёрся руками в бока Рид.– Хотя мы всё равно нашли бы их во время зачистки территории.

Нажав на брелоке кнопку разблокировки автомобиля, я обернулась на отчётливый щелчок и мигание сигнальных огней. На мой призыв отозвался синий Peugeot, стоящий в десяти метрах от трупа его владелицы.

Ещё спустя минуту, открыв бардачок среагировавшего автомобиля и найдя в нём документы, удостоверяющие личность владельца автомобиля, мы выяснили имя убитой.

Собеседование было назначено ровно на девять часов. Однако даже несмотря на то, что я пришла на десять минут раньше обозначенного времени, я не стала первой явившейся под дверь кабинета заказчика. Двое молодых парней и две женщины, такие же дизайнеры, как и я, уже ожидали начало раунда. Парни были одеты в обыкновенные чёрные костюмы, а вот женщины выбрали неожиданно яркие платья и явно неспроста сделали ставку на броский макияж. Величественная блондинка была одета в бирюзовое платье-футляр приличной длины, но с откровенно броским декольте, а пышногрудая рыжеволосая девушка, может быть только немногим старше меня, сделала ставку как раз на короткую длину своего ярко-оранжевого платья. Уловив эти красноречивые акценты, я машинально разгладила невидимую складку на своей строгой чёрной юбке. И почему я не подумала об этом?! Почему мои оппонентки позаботились о том, чтобы сразу броситься в глаза, а я даже не задумалась над этим пунктом?! Чёрная юбка лишь на ладонь выше колена, чёрный пиджак и белая блузка – классика, старая как мир! А обувь? Почему я надела обыкновенные туфли на пятисантиметровом каблуке? Почему не вспомнила, что где-то в залежах моих платяных шкафов покоятся мои старые-добрые шпильки, о существовании которых я не вспоминала последних лет пять? Обе женщины вооружились шпильками, обе накрасили губы ярко-красным цветом, обе залакировали свои причёски… А я что сделала для того, чтобы с первой попытки вырезать свой образ в памяти заказчика? На ходу подвела глаза и просто причесалась, не удосужившись даже заплести хвост? Как же я могла так безрассудно подойти к презентации своей персоны? Кому сейчас интересна классика? Все любят блестящее, яркое, едкое…