— Какой дом? — спросила она, испытывая нехорошее предчувствие.

— Этот, разумеется.

— Ты продал дом? — медленно повторила она, чувствуя, что начинает закипать от ярости.

Как странно снова испытывать ярость, подумала она. Странно испытывать что-либо вообще после долгих месяцев безучастности ко всему.

Topp наблюдал за ней, сардонически ухмыляясь.

— Мне даже не понадобилось давать объявление, — сказал он. — Если дом уже был на рынке недвижимости, находится столько заинтересованных покупателей, что впору устраивать аукцион. Разумеется, благодаря тому, что интерьер проектировала Мэллори Хантер, стоимость дома только возросла. Думаю, тебе приятно об этом узнать.

Мэллори резко вскочила на ноги, испугав Чарли, который обеспокоенно посмотрел на нее. Topp еще никогда не видел, чтобы ее глаза сверкали от ярости, а кулаки сжимались и разжимались.

Да она никогда и не испытывала ничего подобного. Ее буквально распирало от гнева. Чтобы он не вырвался наружу, Мэллори снова глубоко вдохнула и напомнила себе, что она взрослая тридцатидвухлетняя женщина и успешный дизайнер интерьеров, а не слабонервная развалина, в которую превратило ее предательство Стива.

— И ты даже не обсудил это со мной? — упрекнула она мужа, который с интересом наблюдал за происходящей в ней переменой.

— А зачем?

— Я твоя жена!

— Только когда тебе это выгодно, — отрезал он. — Например, когда тебе было нужно, чтобы я оплатил твои долги.

Мэллори покраснела, но продолжала стоять на своем.

— Но ведь мы заключили соглашение, — напомнила ему она. — Ты сказал, что тебе нужна хозяйка, которая будет помогать тебе развлекать гостей. А мне нужно было где-то жить. К тому же я могла взять с собой Чарли, и да, ты обещал оплатить мои долги. Но это была сделка, — подчеркнула она. — Дом стал ее частью, а теперь ты говоришь, что продал его, не поставив в известность меня!

— Я предоставлю тебе другое жилье, — безразлично произнес Topp. — Новый дом подойдет Чарли даже больше, чем этот.

Обхватив себя руками, Мэллори отвернулась. Гнев уже начал стихать, оставляя ощущение загнанности и потерянности. Из этой ситуации должен быть выход. Прежде всего нужно сохранять спокойствие.

— Может, обсудим это? Я знаю, скольким обязана тебе, — произнесла она, облизав пересохшие губы. — Ты прав, до сих пор я мало сделала для нашего брака, но все изменится, — пообещала она. — Я поняла, что мне нужно забыть Стива и продолжать жить дальше.

Лицо Торра не выражало одобрения, но Мэллори, стиснув зубы, попыталась снова:

— У нашего брака было неудачное начало.

— Можно и так сказать. — Topp издал невеселый смешок.

За этим последовало неловкое молчание. Мэллори казалось, что они оба перенеслись в роскошный номер отеля, в то мгновение, когда она с опозданием поняла, какую ужасную ошибку совершила.

— Не делай этого, — предупреждала Мэллори ее сестра Луиза. — Ты не можешь выйти замуж за человека, которого не любишь. Ты будешь несчастна.

Но Мэллори не послушала ее. Она уже была несчастна, и ничто не могло этого изменить. Topp знал, что она его не любит, но это его нисколько не беспокоило. По его словам, ему хватило притворных чувств его бывшей жены.

— Мне не нужно, чтобы ты притворялась, будто любишь меня, — сказал ей он, когда делал предложение. — Я знаю, что ты чувствуешь к Стиву.

Таким образом, они сошлись на том, что их брак будет простым деловым соглашением. Никакого притворства и сентиментального бреда о любви. В то время брак с Торром казался Мэллори единственным выходом. Она думала, что справится. Знала, что ей придется нелегко в первую брачную ночь, но убедила себя, что все будет хорошо. Браки по расчету — обычное дело. Если другие женщины могут так жить, почему она не сможет?

Тем не менее Мэллори продолжала принимать противозачаточные таблетки. Она была настроена на отношения без любви, но понимала, что ребенок не может быть их частью.

Она думала, что готова, но, когда Topp прикоснулся к ней той ночью, не смогла сдержать дрожь и закрыла лицо руками.

— Прости, — прошептала она. — Я не могу. Просто не могу. Мне невыносимо, когда меня касается кто-то, кроме Стива.

Topp тогда ужасно разозлился, но она его не винила. Он обрушил на нее свое ледяное презрение, и ей было больна об этом вспоминать, но она знала, что не заслужила другого.

— Ты можешь со мной развестись, — сказала она.

— И признаться всему Эллсборо, что я неудачник? — прорычал в ответ Topp. — Ну уж нет. Можешь делать все что угодно, когда ты одна, Мэллори. Если хочешь убиваться всю жизнь по лживому мошеннику Стиву Брюэру, пожалуйста, но перед остальными ты будешь делать вид, что наш брак успешен, — закончил Topp, намеренно сделав ударение на последнем слове.

Таким образом, их брак продолжался лишь благодаря нежеланию Торра признавать свою неудачу перед остальными и негласному напоминанию о деньгах, которые он ей дал. До тех пор пока она будет играть роль образцовой жены преуспевающего бизнесмена, Topp не будет ее беспокоить.

Мэллори знала, что должна быть ему благодарна, но со временем такая жизнь становилась все более унылой и безрадостной. Тогда она начала искать точки соприкосновения с Торром, но всякий раз натыкалась на холодное безразличие и в конце концов сдалась.

А теперь ей придется попытаться снова.

— Я чувствую себя словно поезд, сошедший с рельсов, — начала она. — После предательства Стива я как будто лежу на боку и вращаю колесами, но не двигаюсь с места и ничего не могу поделать. В то же время я прекрасно понимаю, что пора подниматься и двигаться дальше.

Лицо Торра было таким же непроницаемым, как обычно, и она пришла в отчаяние.

— Именно поэтому я и начала искать работу, — произнесла Мэллори, негодуя на себя за дрожь в голосе. — Мне нужно снова заняться любимым делом, начать встречаться с друзьями. Если мы останемся здесь, у нас все получится, — пообещала она, но на Торра это никак не подействовало.

— Нет никаких оснований полагать, что в Шотландии у нас ничего не получится, — сказал он.

Мэллори охватила паника. Она не могла спокойно наблюдать, как у нее отнимают то, в чем она сейчас больше всего нуждалась, и увозят ее в глухие дебри Шотландии.

— Если ты хочешь, чтобы я встала перед тобой на колени, я это сделаю, — в отчаянии бросила она, — но, прошу тебя, не увози меня отсюда. Здесь мой дом.

— У тебя будет новый дом, — сказал Topp.

— Развалина? — Мэллори надрывно рассмеялась. — Не представляю, как я буду там жить.

В ответ Topp лишь пожал плечами.

— То, каким будет наш дом, зависит только от нас самих.

Мэллори похолодела. Она стояла перед камином, но не могла согреться. Немного успокоившись, она подняла голову и посмотрела на мужа своими выразительными карими глазами.