не пришел ни один человек», «Дочь убийцы отказывается давать комментарии». Телефон девушки разрывался, ее приглашали на всевозможные передачи, сыпались угрозы и обвинения. Пришлось даже сменить номер. Но, как оказалось, это было еще не самым худшим. Оно ждало ее впереди...

_______

2 ГЛАВА

ДАША

Она опустилась на колени возле сырой могилы, невзирая на то, что вымокла вся до нитки. Затем посмотрела на деревянный крест и прошептала:

– Ну здравствуй, папа, пришла твоя бесполезная дочь...

Девушка вытерла ладонями капли, стекающие по лицу, и с улыбкой дрожащим голосом выдавила:

– Нет, это не слезы… Я не плачу, как и обещала… Несмотря на то что прошел еще один бессмысленный день, а их миновало уже пятьдесят два, я так ничего и не сделала. Я, словно мотылек, бьюсь в закрытое окно. Вижу свет, но не могу до него дотянуться. Кто-то постарался на славу и подчистил все следы. Куда бы я ни сунулась – везде тупик. Тем, кто знает правду, хорошо заплатили, а тем, кто потерял близких, подсунули виновного, чтобы выместить накопившуюся злость. Тебя. Единственный человек, который мог бы помочь, давно живет за границей, и связаться с ним у меня не получается. И, конечно же, остается твой дорогой друг Витя! Бессовестный, он даже не явился на похороны. Пап, а ведь ему достаточно было бы рассказать правду, чтобы очистить твою репутацию. Я просила его, звонила и умоляла, но он все равно отказался…

Даша вспомнила тот телефонный разговор и со злостью сжала кулаки.

– Я ждала Вас на похороны, – упрекнула девушка ледяным тоном. – Деньги я перевела Вам обратно!

– Не стоило…

– Не стоило Вам два года назад ломать нам жизнь, не стоило клеветать на моего отца. Он тогда был настолько сломлен, что не стал даже отрицать. 

Как же долго она ждала этого разговора... 

– Ты же знаешь, Дашенька, я не мог поступить иначе. Мне угрожали, и я боялся за свою семью. 

– Чем Вам угрожали? Деньгами? Вы продали своего друга и все эти годы спокойно спали! Боялись за семью? А разве у папы не было семьи? Я тоже была ребенком! Меня никто не пожалел.

– Даша…

– Не нужно, я не хочу слушать ничего. Вы все сказали, не соизволили прийти на его похороны, – отрезала Даша. – Пришло время, и Вы просто обязаны рассказать всю правду! Мой отец пострадал из-за Вас. Именно Вы разрушили нашу жизнь. Пора восстановить справедливость!

– Девочка, ради бога, не береди осиное гнездо. Ты даже не представляешь, насколько это опасно и какие люди за этим стоят. Тебе одной это не под силу, а я не стану рисковать своей семьей, — дядя Витя отдышался и добавил: – Твой отец знал об этом и все прекрасно понимал.

– Не важно! Я во что бы то ни стало открою правду, даже ценой собственной жизни! И знайте, я не мой отец и не собираюсь покрывать Вас, когда взорвется бомба! Вы можете помочь мне и тем самым почтить его память. Я в последний раз прошу Вас, дядя Витя, помогите мне, помогите очистить имя папы...

– Я не могу. Прости, дочка... 

– Не называйте меня так, я вам не дочь. Будь по-вашему! Папа считал Вас другом, но я считаю – врагом!

Ей так хотелось выкрикнуть тогда в трубку «трус», но она сдержалась и просто оборвала вызов. Этого человека она помнила с детства: он всегда был вхож в их дом. Ее отец даже крестил ребенка дяди Вити и уж точно не ожидал получить от того нож в спину. Предательство друга в и без того сложное время сломало папу. Да, он тогда сказал, что понимает его и нисколько не осуждает, однако Даша видела отчаяние и разочарование в глазах отца. Он промолчал, чтобы защитить других, и велел ей не вмешиваться. 

– Пап, я так жалею сейчас, что мы тогда пустили все на самотек и не опровергли наглый наговор. Да, я помню, как ты говорил, что их крик громче нашего шепота. Но ведь и шепот однажды может перерасти в крик. Пап, почему ты не подумал обо мне? Разве не понимал, что в первую очередь это ударит по твоей дочери? Я, наивный ребенок, послушала тебя и со всем согласилась. Да и что я могла тогда сделать? В принципе, и сейчас ничего не могу…

Даша с шумом втянула в легкие воздух. Грудь разрывало от рыданий, но она сдерживалась, кусала губы, но все равно сдерживалась. Возможно, стало бы легче, если бы девушка выпустила наружу все свое негодование, однако Даша держала данное отцу слово. Она будет сжигать себя до тех пор, пока не раскроет правду. 

– За чьи грехи мы расплатились, пап? За что расплачиваюсь я? Ты лежишь в этой сырой земле, а я барахтаюсь, пытаясь удержаться здесь… Прости меня, пожалуйста. Знаю, родители не должны слышать такое от детей, но я не вижу смысла. Мое существование кажется бессмысленным. От меня осталась лишь оболочка, а внутри такая непреодолимая пустота и боль, и ничто не способно заполнить ее и излечить душу. Наверное, если бы не моя клятва, я бы не выдержала… Не смогла пережить твой уход… Меня успокаивает лишь мысль о том, что вы воссоединились с мамой. Я молю Бога о том, чтобы это было действительно так, иначе больше мне не во что верить, ибо никакой справедливости на этом свете нет…

Даша, конечно, некоторые вещи умолчала: она еще кое о чем просила Господа. О том, чтобы больше никогда не встречать Егора… И пока ей с этим везло. Он ушел из ее жизни, оставив одно большое напоминание о себе… Помимо ненависти и злости в сердце и душе, осталось то, о чем она боялась даже думать… 

— Пап, я завтра не приду. Буду допоздна работать. Не обижайся, ты же знаешь, как мне было сложно устроиться, и я не могу потерять это место. Обещаю прийти послезавтра. Я очень люблю вас с мамой! Простите меня за все…

3 ГЛАВА

ДАША

Она вышла на балкон, открыла окно и, выглянув, слегка поежилась. Утро выдалось холодным и довольно пасмурным, словно и не наступило вовсе. Казалось, что все еще продолжается вчерашний дождливый вечер. Порой Даша теряла счет времени. Дни сливались с ночами. В такие моменты она находилась словно в прострации. 

Девушка захлопнула створку и обняла себя руками, глядя на безлюдную улицу.