– Чейр, – не столько поздоровался, сколько констатировал Ивер.

– Хранитель, – столь же «радостно» приветствовал его охотник. – Неужто Двард признан негодным и на тебя возложили поиск нового наследника князя? Тяжко твое бремя. Мои соболезнования. Но лишь устные. Я не древний пергамент, не свеженький зомби и не тысячелетний лич, чтоб тебя утешить и взволновать, да и ты не сладкая булочка-красотка.

– Воистину, пергаментом ты бы мне понравится больше, да и насчет зомби я бы подумал, – хмыкнул Ивер. – Но сейчас нужен как охотник. Облегчи мое бремя, найди и приведи наследника. Оплата по контракту на поиск и премия по успешному итогу.

Хранитель не стал ходить вокруг да около и протянул Чейру розу крови.

– Даже так? Срочно? – цокнул языком тот, не став вдаваться в подробности об участи Дварда.

Если Хранитель по воле князя или в обход оной дает поручение разыскать наследника, то он в своем праве. На нем клятвы и долг, не всегда сочетаемые с обычным служением правителю Киградеса. Эти клятвы могут идти рука об руку, параллельно или даже поперек основного служения ригаль-эш Киградеса, но неизменно лишь во благо мира.

Втянув тонкими ноздрями аромат крови, Чейр заправил розу за ухо и перетек из небрежного сидячего положения почти в бойцовскую стойку. Охотник готовился встать на след. Миг, и его не стало в кабинете. След повел меж сфер миров в тот единственный, где находился наследник.

– Довольны, мой князь? – уточнил у призрака Ивер, едва раздражающий своим самодовольством Чейр убрался из зоны видимости.

– Поводов для радости нет, и я уже не твой князь. Все, что нужно, ты от меня узнал, отпусти теперь, хранитель, пора, – тот, кто еще несколько дней назад был ригаль-эш Киградеса, лишь качнул головой. Более никак чувств не выказал. Да и не владели они больше князем с прежней яркостью, осталась лишь бледная тень, скорее воспоминание о прежних переживаниях и долге.

– Ты не хочешь дожидаться явления наследника?

– Нет. Чейр приведет его, а остальное – твое бремя. Отпусти меня, пора, призракам ушедших, не назначенным к службе, не место близ живых.

– Быть посему, – согласился Ивер и прищелкнул ногтями с кардинально черным маникюром, развеивая чары призыва.

Призрак Гвенда истаял. И Ивер был готов поклясться, что в последний миг на грани между уходящим и грядущим умиротворенный лик князя исказило искреннее изумление с толикой чистого злорадства.

Глава 1. Скорая подъездная помощь

Из распахнутой на площадку двери до нас с Лёном ударной волной донесся вопль:

– Кто-нибудь, помогите! Мама!

Сашка! Это орала Сашка Попкова. Наша соседка-пятиклассница с третьего этажа.

– Чего стряслось? – первым рядом с истерящей девчонкой оказался Лён и тряхнул ее за плечи, пытаясь привести в чувство.

– Мамка руку расхватила, кровь никак не унимается, и перекись кончилась.

– Лирка, давай, это по твоей части, – живо отреагировал братец.

– Я-то «давай», а ты мухой за губкой гемостатической, – скомандовала и я, до конца не веря в свои силы, и ухватила паникующую Сашу за локоть: – Веди куда надо. Будем первую помощь оказывать!

Дрожащая как осиновый лист девчонка – крови, что ли, боится или за маму перепугалась? – привела меня на кухню, где дела шли скверно. Все вокруг на обычно чистенькой кухоньке было перевернуто вверх дном и заляпано кровью. Особо нож-тесак, тушка сырой курицы и пара пустых бутыльков с перекисью водорода. (Явно пытались кровь остановить!) В центре хаоса с большими глазами, полными паники, пыталась полотенцем замотать руку от запястья до локтя Лидка, то есть Лидия Малышкина, мама Сашки, шапочная подружка моей родительницы. Безрезультатно. Когда-то чистенькое полотенчико с веселыми утятами уже было красным и промокшим насквозь.

– Так, Лида, полотенце снимай, руку давай, лечить буду! – скомандовала я.

– Алира? Ты разве доктор? – удивилась Лида и выпустила полотенце из испачканных кровью пальцев.

– Руку давай, о моей профессии потом поговорим, – рыкнула я, сцапав руку самострельщицы. Пригляделась. Расхватила она конечность капитально: глубокий порез шел прямо от запястья до локтя. Это ж надо было так! Вместо курицы чуть себе потрошение не устроила с расчлененкой.

Поднеся к губам подрагивающую руку, зашептала:

– На море-океане, на острове Буяне лежит бел горюч камень Алатырь…

Старый заговор из потертой книжки, прочитанной от скуки в деревне у бабушки Наташи, почему-то врезался тогда в память. Единственный из вороха. Остальные сразу показались откровенной ерундой. А этот сам на корочку записался, заучивать не пришлось. Записался и на язык тоже сам лез, стоило только кому-нибудь раскровить руку, ногу или даже нос.

Когда в первый раз сама на себя применила, ненароком распахав ногу бритвенным станочком в попытке удалить максимум волос за минимум времени (фильм начинался!), удивилась, но особого значения не придала. Мало ли, случайно получилось. Когда нашему младшему братишке Даньке после возни с соседскими ребятами кровь унимала из расквашенного носа, тоже не особо верила. Просто успокоить ревущего братца надо было. Но потом Ленька голову разбил, навернувшись с прогнившей лестницы в подвале гаража. Пол бетонный, штыри железные, я здорово перепугалась. Кровь не просто сочилась, она ручьем текла. Текла, пока я пару раз тот заговор не прочла, на третьем она уже едва сочилась. А как я закончила шептать, так и вовсе перестала течь. И зажило еще быстрее, чем обычно. На Леньке вообще все как на собаке заживает, а тут и вовсе за пару дней даже следа не осталось.

Вот и сейчас, едва руку Лидки в свои взяла, как привычные слова заговора сорвались с языка. Один круг, второй, третий. На втором круге из пореза у бедолаги капать перестало, на начале третьего даже сукровица не сочилось. Сашка, стоявшая рядом, как статуя паники, неуверенно выдохнула, боясь спросить вслух: сработало или нет.

Лён вихрем влетел на кухню с заказанной губкой в пальцах.

– Как вы тут? «Скорая» уже, вижу, без надобности! Но в травму все-таки смотайтесь, такси вызовите, – живенько прихлопнув на порез полезную штуковину, гарантированно останавливающую кровь и ускоряющую заживление, весело посоветовал братец.

– А… ва… о… спасибо, не знаю, как ты это сделала, Алира, ничего ж не помогало, но спасибо огромное, волшебница! – красноречиво ответила Лидка, а разрыдавшаяся от облегчения Сашка обхватила мамку со стороны здоровой руки и тоже затараторила взахлеб:

– Спасибо-спасибо-спасибо!

– Пожалуйста, – я пожала плечами. С одной стороны, было чуть неловко от бурной благодарности. С другой – Лидка и впрямь могла пострадать серьезно, пока бы нашу порой очень «скорую» помощь дожидалась. Закон западло он такой. Потому я лишь пояснила: – И не волшебница я, письма из Хогвартса не было. Это просто