— Не надо на себя имущество оформлять, Харчиков, — посоветовал Быков, и Зибарев засуетился. По всему выходило, что он присутствует на встрече старых знакомых, причем не самых хороших, и в контексте ситуации его репутация лучше не станет.

— Так что, Зибарев, если у человека из кармана край красной ксивы выглядывает, он обязательно мент? — словно прочитав его мысли, развернулся к нему следователь.

— Да гонит он, — буркнул Харчиков и полоснул острым взглядом соседа. — Торчал из кармана… Краешек… В «Эсмеральде» тот мусор завсегда роился с ему подобными. Его вся охрана знает — какой-то шишкарь из ГУВД Екатеринбурга. В «Азов-сити» чуть ли не прописался. Что ты луну крутишь перед ним? — раздраженно бросил он Зибареву, кивнув на Быкова. — «Мерс» лишний в гараже завелся, что ли?! Я его десять лет знаю, еще во Владимире вместе начинали…

— Вместе? — окончательно опешил владелец темно-синего пальто. — Начинали?..

— А я не говорил, что вместе — в прокуратуре, — под расслабленную улыбку подполковника пояснил Харчиков. — Этого мента в «Эсмеральде» знает каждый посетитель, не то что крупье. И вы посмотрите, как ему каждый раз везет, — на лице бизнесмена появилась ехидная усмешка, — менее чем без штуки баксов в кармане не уходит! Хоть самому в ГУВД Екатеринбурга устраивайся… Аура там какая-то денежная…

— Меня больше интересует, как Крыльников ушел с… — Накинув на нос очки, Быков стал читать цифру с листа: — Тремя миллионами девятьюстами девяносто пятью тысячами и восемьюстами долларами.

— Ну как… — Харчиков пожал плечами, ища поддержки у Зибарева. — Насколько я помню, Гайка пригласил его наверх, там расплатился и полковник спустился.

— Что, так и ушел? И карманы его, наверное, топорщились в разные стороны, как у тебя, когда ты воровал у Зайчихи во Владимире яблоки? Харчиков, ты когда-нибудь видел четыре лимона баксов наличными? В смысле, ты представляешь кубатуру, которую занимает такая сумма?

— Гайка мог расплатиться купюрами в десять тысяч долларов, — корректно вмешался в диалог Зибарев. — Это просто предположение. В конце концов, Гаенко с полковником могли договориться, и первый мог просто перевести деньги на его счет.

— Это на краешке красного удостоверения было написано — «полковник»? — Быков прищурился. — Или я вам сообщил звание? Зибарев, я вас сейчас «приму» по полной программе, а рэкетира-рецидивиста Харченко выпну отсюда к чертовой матери, потому что он единственный, кто не врет!

После обещаний испытать неземное чувство, когда толстая потная «дубачка» в «Красной Пресне» будет делать ему анальный досмотр, Зибарев почувствовал легкое недомогание и вспомнил, что фартового мужика, унесшего из «Эсмеральды» годовой бюджет Беларуси, зовут Андрей Николаевич, трудится тот в ГУВД Екатеринбурга заместителем начальника, ездит на черном «Крузере» две тысячи одиннадцатого года выпуска и является в «Азов-сити» постоянным гостем. С ним всегда прибывают двое, и Зибареву припомнился случай, когда один из тех двоих предъявлял охраннику красное удостоверение, что свидетельствовало о том, что они тоже полицейские. Частные охранники имеют удостоверения зеленого цвета. Во всяком случае, частные охранники Зибарева. С Харчиковым он познакомился в казино как раз в тот день, когда Крыльников сорвал джекпот.

Зибарев вспомнил, а Харчиков подтвердил, что сразу после выхода от хозяина казино Крыльников остановился у барной стойки, выпил две рюмки коньяку, закусил лимоном и вышел на улицу. Двое крепышей последовали за ним.

А Рома, стараясь выглядеть прилично в условиях жесткой конкуренции — при таком раскладе, где доверчивость Зибарева начала перехлестывать через край, уже становилось непонятно, кого выпнут к чертовой матери, а кому будут делать анальный досмотр, — добавил:

— Кстати, и полковник, и его менты проходили в зал с «железом», и охрана их через детектор металла не прогоняла. Один раз кто-то новый из охранников попробовал по ним какой-то приладой поводить, но его быстро урезонили. Тогда мусор свою ксиву и засветил.

Подумал и решил укрепить свой оборонительный редут еще сильнее:

— Когда полковник садился за стол, крупье всегда менялся и на раздачу вставал один и тот же.

— Фамилия? — бросил Быков, беря в руку карандаш.

— По фамилиям в игорных домах крупье не кличут. Зовут, знаю, Костя, а погоняло Туз. А что случилось-то, Иван Дмитриевич? У меня шкура ходуном ходит. Такое чувство, что под нее какой-то инъекшн вогнать хотят, а я не знаю, какую сыворотку из штатива вынимать…

— Пока оба свободны, — распорядился Быков и, когда за посетителями закрылась дверь, снял трубку с телефона:

— Антон? Через полчаса на квартире.

Это означало, что подполковник УСБ Быков собирался встретиться с одним из своих самых талантливых сыскарей — старшим опером Управления собственной безопасности ГУВД Екатеринбурга Антоном Копаевым.

Антон Копаев никогда не присутствовал на совещаниях, и в здание ГУВД если и заходил, то очень редко, как обычный посетитель. Работая под прикрытием, он встречался с начальником только на конспиративной квартире ГУВД. Ни один из сотрудников УСБ, не говоря уже о сотрудниках ГУВД, не знал, что Антон Копаев — их коллега.

Они встретились через двадцать минут.

— Крыльникова знаешь? — вместо приветствия бросил Быков, направляясь на кухню.

Антон стоял у окна и наблюдал, как начальник заваривает кофе.

— Кто у нас не знает заместителя начальника ГУВД. А что?

— Убили его.

— Как убили? — опешил Копаев.

— Очень просто. Вот так, — Быков выставил перед собой палец и пыхнул. — А потом — контрольный в затылок.

— Что-то я не припомню, чтобы Крыльников особенно мешал кому-то в Екатеринбурге.

— Его в «Азов-сити» застрелили.

Быков поднял дымящуюся чашку.

— Он выиграл в казино четыре миллиона долларов, и через полчаса его убили на улице.

— Как-то все слишком просто…

Быков протянул вторую чашку Антону.

— Конечно, не все так просто. Было бы все просто, я бы попросил кого-нибудь из управления просто сверить факты. А встретился с тобой. И ты этим займешься.

— Но это же игра в открытую? — возразил Антон.

— В «Азов-сити» поедешь как сотрудник УСБ Антон Копаев. Со своим удостоверением. Здесь будешь работать под легендой следователя по особо важным делам Генпрокуратуры.

Быков положил удостоверение на стол.

Антон сделал шаг вперед и взял корочки. Раскрыл.

Фотомонтаж. Он никогда не фотографировался в форме советника юстиции.

— Не молод ли я для такой должности?

— Ты выглядишь на тридцать. В самый раз для карьериста. Хорошее оправдание для шагающего по головам и рвущего когтями землю. То, что нам надо. Потому что в гости тебе придется ходить, Антон, к нашему начальнику.