Билл забрел в район узких улочек, где сухощавые мужчины брились, обмакивая кисточки в старинные металлические чаши, а женщины кормили толстых малышей. На красных черепичных крышах ветхих домов сохло выстиранное белье, мирно соседствуя с тарелками спутниковых антенн. Потом этот квартал резко оборвался, словно был киношной декорацией. Билл вышел в ту часть города, где высились небоскребы и сияли витрины суперсовременных торговых центров.

Контрасты. Они подстерегали на каждом шагу. За стеклами витрин стояли невозмутимые манекены, наряженные в «Prada», а на улице смуглые от солнца и грязи китайцы пытались заманить Билла поддельными часами «Ролекс» и пиратскими копиями DVD-дисков с последним фильмом Тома Круза. Молодые китаянки прятались от солнца под разноцветными зонтиками, а обнаженные европейские модели на гигантских рекламных щитах предлагали косметику для сохранения белизны кожи. Билл мысленно сравнивал улицы Лондона и Шанхая. Здесь все было по-другому. Билл вдруг почувствовал, что и впрямь находится в самой населенной стране мира и ему надо признать этот факт, сжиться с ним. Шанхай просто не оставлял иной возможности.

Решив сократить дорогу до Бунда, Билл махнул рукой, подзывая юркую «сантану». Водитель не понимал по-английски и высадил его у берега Хуанпу. Чувствовалось, что он был рад поскорее избавиться от чужеземного пассажира. Билл огляделся и понял, что находится в районе верфи. Неподалеку виднелся паромный причал. Рядом стоял грязный паром, служивший местным жителям чем-то вроде общественного транспорта.

Билл подал контролеру самую мелкую из лежавших в его бумажнике купюр. Китаец оторвал ему билет и вручил несколько замызганных монет сдачи. Так Билл получил законное право пересечь реку Хуанпу. Осталось найти конец очереди. Потоптавшись немного, Билл, к своему удивлению, сообразил, что очереди как таковой не существует. Люди просто заполняли паром. Ему оставалось лишь последовать их примеру.

Старенький паром был уже и так набит под завязку, а желающих переправиться не убавлялось. Билла теснили со всех сторон, и он, чтобы не быть раздавленным, стал тоже пихаться и толкаться. Где-то на периферии мозга шевелилась тревожная мысль: перегруженная посудина может опрокинуться и затонуть. Но ее тут же заслонила другая. Билл наконец увидел настоящий Китай.

Люди.

Невероятное, ошеломляющее количество людей, исчисляющееся огромными цифрами. И это — тот фактор, благодаря которому он завтра приступает к своей новой работе. Он же определит ближайшее будущее его семьи в этом городе. Благодаря количеству людей, населяющих Китай, денежные проблемы семейства Холденов вскоре станут достоянием прошлого. Для Билла эти цифры были живыми. Еще бы! Он, как и любой бизнесмен от Сиднея до Сан-Франциско, ощущал их нутром. Миллиард населения! Миллиард клиентов, миллиард новых капиталистов. Миллиардный рынок, жаждущий насыщения товарами.

Билл не без труда выдернул руку и взглянул на часы, прикидывая, успеет ли вернуться к пробуждению своих женщин.

Паром стал медленно отползать от берега.

Днем они втроем совершили то, что делают все туристы, приезжающие в Шанхай. Отстояв очередь, Билл, Бекка и Холли поднялись в скоростном лифте на смотровую площадку «Восточной жемчужины» — шанхайской телебашни. Только там Билл увидел истинные размеры Шанхая. Город тянулся во все стороны и везде смыкался с линией горизонта.

С такой высоты все корабли на Хуанпу казались игрушечными. Но намного более красочное зрелище представлял собой близлежащий парк, наполненный невестами. Девушек было несколько сотен, в своих белых платьях они напоминали лебедей. Служащий, немного говорящий по-английски, рассказал, что сегодня праздник невест, когда они приходят к озерам парков и приносят разноцветный корм для тамошних карпов.

Билл поднял дочку на руки, чтобы ей было лучше видно.

— Завтра ты пойдешь в новую школу, — сказал он Холли.

Холли не ответила; она не могла оторваться от красочного парада невест.

— У тебя появится много новых друзей, — добавила Бекка, ободряюще похлопывая дочь по ноге.

Холли подумала об этом и закусила губу.

— Я буду очень занята, — по-взрослому сказала она.

Приезжих в Шанхае хватало, но в этот день на смотровой площадке «Восточной жемчужины» Холдены оказались единственной иностранной семьей, чем и привлекли к себе пристальное внимание китайских туристов.

Китайцы смотрели на белокурую женщину с белокурой девочкой, на их удивительно белую кожу и синие глаза, сравнимые с цветом неба. Иностранный мужчина крепко держал свою дочь на руках, а жена обнимала его за плечи.

Да, они были иностранцами, но их привязанность к друг другу выглядела по-детски искренней, и китайцы это оценили. Маленькая семья, крепко держащаяся друг за друга в этом новом для них мире.

Китайцы знали: западные люди не слишком чтят крепость семейных уз. Шанхайские иностранцы своим поведением лишь подкрепляли это мнение. Однако эти трое, похоже, были счастливым исключением.

Когда она проснулась, Билл уже ушел.

Холли сладко спала. Бекка осторожно выбралась из постели и пошла по квартире, огибая горы коробок. Она заметила капли влаги на полу — Билл проходил здесь после душа. Воздух квартиры еще сохранял запах лосьона, которым муж обрызгивал себя после бритья. На стуле висел торопливо брошенный галстук, видимо, Билл предпочел отправиться в другом. Бекка представила мужа в его новом офисе. Несколько напряженное лицо, искренняя готовность усердно трудиться на новой работе. Она вдруг поймала отзвук давнишнего чувства: так уже было, когда муж начинал свою карьеру.

Бекка наугад открыла одну из самых больших коробок. Там лежали младенческие вещи Холли: розовый высокий стул (сейчас он был разобран), плетеная колыбелька с пологом, матрас для кроватки, наборы пеленок, стерилизаторы для рожков с питанием. Там же лежали первые игрушки дочери — яркие кролики, которых можно мять и тискать. Вещи, давно не нужные Холли. Бекка сохранила их и притащила на другой конец света вовсе не из-за сентиментальных воспоминаний. Все это пригодится их следующему малышу. Они поженились семь лет назад, и сейчас их брак достиг той стадии, когда никто из супругов не сомневался, что они заведут второго ребенка.

Бекка вернулась в спальню и несколько минут стояла, наблюдая за спящей дочерью. Затем она откинула простыни и осторожно подергала Холли за ноги. Девочка вздрогнула, но тут же свернулась калачиком, намереваясь спать дальше.

— Солнце на небе с утра, нам вставать давно пора, — пропела Бекка.

Холли продолжала посапывать. К ее детскому храпу примешивался еще один звук, свидетельствовавший о затрудненном дыхании. Малышка страдала астмой.

— Вставай, дорогая. Тебя ждет новая школа.

Пока Холли потягивалась, чтобы окончательно проснуться и встать, Бекка отправилась на кухню готовить завтрак. На ее прежней, лондонской, кухне не было и половины всех этих чудес бытовой техники.