заныли зубы. Всего неделю назад он вышел из трехдневного карантина по протоколу «Властелин/Скрытник» и вот опять! А ведь день так хорошо начинался!

-- Ваша заявление правда? - Протокольная фраза слетела с уст сержанта на полном автомате.

-- Нет, я нагло солгал, - грустно улыбнулся юноша.

Только вот его ответ уже совершенно не имел значения, палец сержанта вдавил на тревожную кнопку.

Глава 1 (продолжение)

Здание СКП Броктон-Бей на три часа позже.

— Я буду говорить только с Эмилией Суинки, — уже тридцать третий раз подряд донеслось из динамиков. — Никаких комментариев и ответов другим лицам не будет. Я даю разрешение сковать меня или обездвижить любым способом, который служба безопасности посчитает нужным. Также даю разрешение на применение к себе любых технических средств по выявлению лжи. На химические препараты, а так же на применение к себе Парасил не согласен, за исключением экстренного лечения в случае непредвиденных обстоятельств. Также предупреждаю, любые следящие устройства, а также записывающие устройства для записи моих слов могут нести опасность национального уровня. До разговора с Эмилией Суинки я отказываюсь принимать пищу.

Томас Кальверт откинулся на спинку служебного кресла и, скрывая скуку, еще раз бросил взгляд на монитор. На экране отображалась стерильная белая камера три на три метра, из мебели в ней была только заправленная казенным бельем жесткая койка. Это если не считать за мебель две видеокамеры, расположенные под потолком в углах. На краю койки и сидел виновник его раздражения. Ладно этот парень пришел в СКП и заявил, что находится под контролем Властелина, сумасшедших в этом мире не счесть. И предоставленная им справка о психическом здоровье - вовсе не такой серьезный аргумент, как кажется этому юноше. Это мелочи: допрос по протоколу, предусмотренный процедурой карантин и скорее всего его ждет пинок под зад, с пометкой в личном деле. Точнее ждал бы пинок, но то, что «добровольный» заключенный отказывается есть, вот это может быть проблемой. Это гора бумажек, насильное кормление. Заместителя главы СКП Броктон-Бей откровенно бесило, что из-за одного неадеквата придется заполнять гору бумажек, а также отвлекать массу людей от основной работы. У него даже мелькнула мысль отправить отчет своей начальнице, ведь именно встречи с ней и жаждет этот парень. Но как мелькнула эта мысль, так и исчезла, он прекрасно знал характер Эмилии и так подставляться не собирался. Тем более, это была основная реальность, вторую сегодня вечером он собирался скинуть, она была создана для проверки некоторых его предположений не более, и в ней прямо сейчас творился бардак и стрельба.

— Опишите человека, который взял вас под контроль.— За соседним столом, устало повторял в микрофон одно и то же оперативник. — Когда и где это произошло?

— Я буду говорить только с Эмилией Суинки... — донеслось в ответ из динамиков.

Тридцать четвертый, отметил про себя Кальверт, а он упорный, тут надо отдать этому пареньку должное. По служебному расписанию он как заместитель начальника должен был находится сейчас в этой комнате и контролировать как идет допрос. Из-за того, что эту реальность он не планировал скидывать, ему приходилось быть осторожным даже когда дело касалось обычных служебных правил, так как его основной, долговременный план требовал безупречного личного дела.

Томасу претило так бездарно тратить свое драгоценное время, он как никто другой понимал, насколько это ценный ресурс — время.

Чтобы как-то занять себя, а точнее чтобы не слышать бесконечных вопросов на одну и ту же тему и таких же одинаковых ответов, Кальверт надел наушники и включил запись того, как этот Джон Милнер пришел в СКП. Просмотрев пятиминутный ролик с момента появления объекта в объективах камер на подходе к зданию, до того как его увела охрана, он задумался, а затем отмотал запись и включил воспроизведение снова.

Затем сделал вырезку по времени и просмотрел еще раз, после чего потянулся к телефону.

— Джессика, это Томас Кальверт, вы же сейчас у нас в здании, а не на Вышке, я не ошибаюсь?.. Отлично. Можно получить вашу консультацию?.. Нет. Не совсем по вашему профилю, но если честно, я ценю вас как специалиста гораздо выше чем мистера Лайси... Нет, это не лесть, не буду же я лгать лучшему психологу на Восточном Побережье. — Услышав ответ, Томас непринужденно рассмеялся. — Да, поймали, это уже была лесть, вы правы. Но от границы и до Нью-Йорка в этом я уверен!.. Правда, я так думаю... Так что, я могу рассчитывать на вашу помощь?.. Прямо сейчас, кабинет семьсот три... Будете через пять минут? Отлично! Жду.

Повесив трубку заместитель начальника СКП, покачнулся на кресле, снова надел наушники и вновь включил запись.

— Это розыгрыш?

— Нет.

— В таком случае, для помещения вас в камеру нужно что-то большее, нежели ваша просьба.

— Я бы с радостью объяснился, но не могу. Если я поясню причину, то вы умрете, как и все в этом здании, даже случайные посетители.

— Это угроза?

— Нет, я же не собираюсь ничего говорить, и я не угрожаю вам, я совершенно безобиден.

— И тем не менее все умрут, если вы откроете рот?

— Я буду ни при чем, вас просто зачистят, из необходимости, совершенно другие люди, я их даже не знаю...

Любопытно, и возможно, это не пустые слова. Опыт оперативника и сила Умника настоятельно намекали, произнося это парень не врет, или точнее, верит в то, что говорит. К тому же, если совместить просмотренную запись с тем, что доносится сейчас из динамиков:

— Также предупреждаю, любые следящие устройства, а также записывающие устройства для записи моих слов могут нести опасность национального уровня...

«Опасность национального уровня» только в словах? Кто-то покрутил бы пальцем у виска на такое определение, но Кальверт прекрасно понимал, насколько опасной может быть информация, попавшая не в те руки. Что же известно этому Джону Миллеру или что он считает, что ему известно? В любой другой день Томас проигнорировал бы эти сигналы интуиции и переложил дело на одного из лейтенантов, но сегодня ему было скучно, да и сила Умника толкала его разузнать, кто же сидит сейчас в камере: сумасшедший или реальный секретоноситель национального уровня? Причем судя по микромимике этого парня он сам не рад тому, что знает, вот совсем не рад. Случайно что-то узнал и проявил гражданскую сознательность, решив