по этому поводу, Портной всецело занялся торговлей, причём на широкую ногу. Насколько я знал, телефона он не имел, а один приятель мне как-то сказал, что ханку Портной хранит прямо в холодильнике на кухне. Тут я вспомнил о собаке, немецкой овчарке, которая сторожила дом. Её будка находилась возле ворот, поэтому мне пришла идея проникнуть во двор не со стороны улицы, а со стороны огорода, который выходил на озеро. С лёгкостью кошки я преодолел несколько приземистых оград и каких-то низких построек, прежде чем добрался до высокого, добротно сколоченного из толстых досок забора, окружающего нужный мне дом. Неподалёку от меня стоял дровяной сарай. Взобравшись на него, я осмотрел двор, где мне любыми путями нужно было очутиться.

Такая жизнь приучила меня быть очень осторожным, и сейчас, когда я был на полпути к цели, совершенно не хотелось зря рисковать. До двери дома было шагов пятнадцать, а до собачьей будки – двадцать пять – тридцать. Ветер дул прямо на меня со стороны ворот, что почти полностью исключало возможность быть учуянным сторожевым псом.

В доме свет не горел. Я подумал, что Портной спит. Что ж, пока всё складывалось для меня весьма удачно. Действуя на свой страх и риск, я, спрыгнув с сарая, прислушался. Из собачьей будки донеслась какая-то возня, но через секунду всё стихло. Тогда я очень медленно и осторожно прокрался к двери и увидел едва различимые в снегу следы, ведущие из дома через ворота на улицу. Обратных следов не было. Конечно, вполне можно допустить, что у Портного кто-то был в гостях и только что ушёл, но с другой стороны, даже, если и так, хозяин в любом случае должен был хотя бы до ворот проводить гостя. Значит, скорее всего, вышел сам Портной, на что указывало и отсутствие в доме света. Мне согрела душу мысль, что, пожалуй, ещё не святые отвернулись от меня и помогают хотя бы в таком неблагородном деле, как откровенное воровство. Теперь надо как-то попасть в дом. У меня в кармане имелась на всякий случай проволока, но замок был на вид слишком сложный, а я не являлся прирождённым медвежатником. Меня уже почти охватило отчаяние, пока я не попробовал потянуть дверь. Она оказалась не запертой! Я резко дёрнул её на себя и так же резко остановил, зная, что так можно избежать скрипа, какими бы ржавыми не были дверные навесы. В следующее мгновение я уже был по ту сторону порога, и так же максимально избегая случайного шума, закрыл за собой дверь. В доме было очень тихо. Теперь мне надо как-то пересечь коридор, дальше было бы легче. Я знал, что если пойду напрямую, то вполне возможно заскрипят деревянные половицы, поэтому, чтобы этого не допустить, осторожно пошёл вдоль стены строго по периметру помещения. Проходя мимо спальни, я заглянул в саму комнату. Она слегка была освещена лунным светом. Этого освещения мне вполне хватило, чтобы немного осмотреться. Большой шифоньер и широкая двуспальная кровать – это всё, что там было. Кровать пустовала и даже не была разобрана, несмотря на столь поздний час. Теперь я уже точно знал, что в доме кроме меня никого нет. Это обстоятельство так приободрило и обрадовало, что я, совершенно не задумываясь, куда подевался хозяин, и почему дверь оказалась открытой, смело прошёл на кухню. Открыв холодильник и, немного поискав в нём, я нашёл пять маленьких пакетиков ханки, расфасованных по одному грамму. Признаюсь, это меня несколько разочаровало, я рассчитывал на гораздо большее. Но и в то же время я знал, что уже примерно через час, испытывал бы такие адские муки, что, не задумываясь, мог всадить свой кухонный нож в кого угодно, уже ради несчастного полграмма. Однако всё сложилось как нельзя более удачно – ханка в кармане, я не замечен, все живы и здоровы. Дело было сделано, пора было уносить ноги, но что-то заставило меня глянуть в окно, выходящее на улицу. И я увидел Портного. Оказывается всё это время, что я находился здесь, он стоял на улице возле собственных ворот и видимо кого-то ждал, потому что постоянно посматривал на часы. В следующий момент он обернулся и резко направился в сторону дома.

Увидев это, у меня сердце, как говорится, ушло в пятки. Меня охватила неописуемая паника. Нужно было что-то срочно предпринять. Я в ужасе метался по кухне, не зная, что делать. В принципе, то, зачем я сюда пришёл, было у меня в кармане и можно было просто выскочить из дома, воспользовавшись замешательством хозяина, и убежать тем же путём, что пришёл сюда. В крайнем случае, можно было пустить в ход нож, который так предусмотрительно я с собой прихватил. Однако в последнюю секунду я решил не выдавать своего присутствия, а потому забежал в спальню, в надежде укрыться там, но споткнулся обо что-то и растянулся на полу. Вскочив на ноги, я увидел железное кольцо, прикрепленное к большому деревянному люку. Откинув крышку с кольцом в сторону, я быстро сбежал вниз по широким бетонным ступеням, в спешке даже забыв прикрыть за собой вход. Оказавшись в полной темноте, я затаил дыхание и стал прислушиваться. Скрипнула входная дверь, кто-то зашёл в коридор. Затем до меня донёсся звук зажигаемой спички, опять скрипнула дверь, и всё стихло.

Я облегчённо вздохнул. За эти секунды у меня перед глазами пролетела вся моя жизнь. Выходит, что Портной приходил именно для того, чтобы прикурить. А ведь, включи он свет, то сразу же увидел бы растаявший снег на полу, воду просто нельзя было бы не заметить. На улице мои следы, наверное, уже замело. А загляни он случайно в спальню! Ведь я был просто в ловушке, и меня опять же спасла лишь чистая случайность.

В тот момент, мне бы надо поскорее выбираться из погреба, удостовериться – на улице ли Портной и бесшумно скрыться отсюда, но я почему-то медлил. Чиркнув колёсиком зажигалки и увидев при вспышке выключатель, я включил свет и огляделся. Сразу было видно, что подвал служил не по назначению. В достаточно просторном для погреба помещении располагалась лаборатория. Вдоль стен тянулись стеллажи и полки, заставленные пузырьками, колбами и мензурками, со всевозможными жидкостями и порошками. Там так же лежали книги, названия которых я не удосужился прочитать, микроскоп, аптекарские весы, спиртовка и что-то ещё. Было ясно, Портной явно не ограничивался банальным барышничеством. Он занимался разработкой и созданием новых видов наркотиков.

В центре помещения стоял стол. Операционный стол. На специальных