выхолощенной, словно номер в гостинице, которому наспех, неумело пытались добавить уюта.

Вернулся Сергей. Ни планшета, ни компьютера у Даши не было – только телефон, который она взяла с собой.

Макар покивал и вышел на кухню. Родители и младший брат девушки стояли очень близко друг к другу, будто о чем-то совещались. Сын обнимал мать за плечи.

– Можно посмотреть детские фотографии Даши? – спросил Макар.

Все трое переглянулись.

– Зачем? – Егор недоуменно пожал плечами. – Мы дали вам нынешние фото. Даша очень сильно изменилась…

– И все-таки. Прошу вас. – Илюшин улыбнулся, ничего больше не говоря. Он, собственно, и сам не смог бы объяснить своего интереса к детским снимкам.

Вера посмотрела на растерянного мужа и решилась:

– Даша – приемный ребенок. Мы удочерили ее, когда ей был год с небольшим. Жили в частном доме, а потом пришлось переехать… Случился пожар. Все сгорело, альбомы тоже. Извините, это больная для нас тема… До сих пор не можем оправиться, хотя прошло уже больше двух лет.

– Причина пожара? – быстро спросил Макар.

Женщина замялась.

– Что-то с проводкой, – буркнул ее сын.

– Да, именно так, – подтвердил отец. – Правда, я проводкой сам занимался, но пожарные сослались на это… – Он развел руками. – В общем, моя вина.

– Переехать пришлось бы в любом случае, потому что соседка разболтала Даше, что она нам не родная. Мы-то скрывали… Дашу это потрясло. Собственно, тогда и началась ее депрессия. Она закатывала скандалы, твердила, что мы испортили ей жизнь. Даже из телефона вычеркнула нас как маму и папу и записала только имена, как будто мы ей, знаете, соседи или просто знакомые… – Вера вытерла слезы.

Она махнула рукой.

– Пожар случился до или после того, как Даша узнала, что она приемная? – спросил Макар.

– После!

Илюшин внимательно посмотрел на родителей. Допускали ли Белоусовы, что пожар был делом рук старшей дочери? Ему показалось, что младший брат о чем-то умалчивает. «Надо побеседовать с парнишкой наедине… Он все время как привязанный рядом с матерью».

– Скажите, чем увлекается Даша? – спросил Макар.

– Мы же вам рассказали! – В голосе отца слышалось явственное раздражение. – Танцами!

– Я понимаю. Но что ей нравится в повседневной жизни? Сериалы? Вышивка? Рисование? Эксперименты на кухне? У нее ведь много свободного времени, пока она не учится и не работает, правда?

Все трое глубоко задумались. Илюшин усмехнулся про себя: четыре человека живут бок о бок и ничего не могут рассказать друг о друге.

– В игры на телефоне играет, – сказал наконец отец. – Как ни зайду, там что-то лопается и взрывается.

Мать подхватила:

– Любит ходить по сетевым магазинам! Ничего не покупает, просто смотрит, платья складывает в корзину, потом обнуляет заказ. Что еще… Ну, просто лежит, листает женские романы.

«Потрясающий портрет», – сказал про себя Макар.

Однако этот образ расходился у него с фотографией. Он вспомнил умное сосредоточенное лицо. Даша Белоусова не выглядела человеком, который часами забивает и опустошает виртуальную корзину.

Впрочем, депрессия… На болезнь можно многое списать.

– Она любит собак, – неожиданно пробасил юноша.

Мать с отцом удивленно уставились на него, словно забыли, что их сын умеет разговаривать.

– Каких собак?

– Да любых. Как ни выйдешь с Дашкой на улицу, постоянно к ней всякие шавки сбегаются, она их подкармливает… И деньги на волонтерский приют перечисляла. Из своих карманных.

– А куда вы с ней выходили, например? – дружелюбно спросил Илюшин.

Парень очень закрыт, надо расположить его к себе. Что-что, а это Макар умел профессионально.

– Ну-у, там, знаете…

Илюшин терпеливо ждал.

– Просто прогуляться, – выдавил наконец Максим. – Пройтись до парка. А! Или в магазин – сумки донести.

«Брат с сестрой вместе гуляют, он помогает ей с тяжелыми покупками, но не выглядит испуганным ее исчезновением. Родители в панике, а он смущен, но относительно спокоен или очень тщательно скрывает тревогу. Здесь что-то не так».

Макар собирался попросить Максима поговорить с ним наедине, но в кухню заглянул Сергей и сделал знак: есть новости.

– Звонил мой приятель из компании сотовой связи. Дал местонахождение телефона, – шепнул он, когда Илюшин вышел к нему. – Поехали разбираться.

Когда открылись двери лифта, Бабкин сказал: «Погодь, я ща», подошел к мусоропроводу, выдернул коробку из-под пиццы и раскрыл перед отчаявшейся кошкой. Воробьиная Шейка кинулась подъедать потеки подтаявшего сыра и кусочки ветчины, урча на весь этаж.

Ни полиция, ни волонтеры не могут быстро получить информацию о том, где находится сотовый телефон пропавшего человека. Сергей по опыту знал, что, когда дело касается «обычных», повседневных исчезновений, на это могут тратиться недели там, где важен каждый час… Борьба за точность данных геолокации мобильных устройств ведется давно, но в малонаселенных местах ничего не меняется: погрешность с определением точки нахождения устройства может составлять несколько километров.

По счастью, они работали в Москве. И Сергей не был связан никакими ограничениями. Во всех крупных компаниях сотовой связи у них с Илюшиным имелись прикормленные сотрудники, по большей части его бывшие коллеги, которые за мзду выдавали постороннему, в общем-то, человеку все данные о перемещении сотового телефона.

Бабкину это не нравилось, но изменить он ничего не мог. Глупо ставить свою принципиальность против человеческой жизни.

Тонкий серебристый смартфон нашелся в глубокой развилке старого клена, росшего в двух шагах от проезжей части. Это была самая неприятная часть сквера – с зарослями пыльных кустов, мусором и крапивой в человеческий рост. Совсем небольшой пятачок, – но человек, заманивший сюда девушку, мог бы дотащить ее до своей машины.

– Допустим, она сама положила тут сотовый, – вслух сказал Бабкин. – Хотя это чрезмерная предусмотрительность для восемнадцатилетней девицы, тебе не кажется?

– Мы ничего о ней не знаем. – Макар огляделся и пошел кругами, глядя под ноги и постепенно увеличивая радиус поиска. – Она могла смотреть фильмы, в которых говорилось, что мобильник нужно выбросить. Или кто-то из друзей подсказал…

– У нее нет друзей.

– Это ее родители так считают.

Он искал смятые кусты, обломанные ветки, обрывки материи – любые свидетельства борьбы. Через крапиву вели, скрещиваясь, две полузаросшие тропинки. Ему не удалось найти ни одного подтверждения, что здесь боролись люди.

– Собаку бы поисковую, – пробормотал Илюшин.

– Слишком много времени прошло. И потом, выведет нас собака к дороге – и что? Она тебе не расскажет, сама Белоусова поймала попутку или ее запихнули в салон.

Однако находка настроила Сергея оптимистично. Он спрятал телефон в пакет, сказав, что отвезет своему бывшему коллеге, чтобы тот вытащил содержимое, и оставил Макара в сквере искать улики.

Час спустя Макар, не добившийся успеха ни с уликами, ни со свидетелями, приехал в школу кейтеринга, где Белоусову и еще полсотни юношей