Заставил меня забыть только сатана, чтобы я не вспомнил,

и она направила свой путь в моредивным образом».

Он сказал:«Этого-то мы и желали».

И оба вернулись по своим следам обратно.

Изложенная в Коране (рис. 1) история о сушеной рыбе, внезапно ожившей и ушедшей в воду, во многом напоминает сюжет греческого мифа, только в данном случае ее героем является не простой рыбак, а почитаемый тремя религиями Моисей. Кроме того, оживление мертвой рыбы здесь представлено не как случайное происшествие, а как намеренное действие Господа, которому было известно местоположение источника жизни — на него указывало оживление мертвой рыбы.

Будучи убежденными христианами, король и королева Испании, вероятно, буквально восприняли видение, описанное в Откровении Иоанна Богослова: «И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога… Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать [раз] приносящее плоды…» Верили они и в другие обещания Библии: «Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром».

Кроме того, они не могли не знать слов Псалмопевца:

…из потока сладостей Твоих

Ты напояешь их, ибо у Тебя источник жизни.

Таким образом, нет никаких сомнений в существовании Источника Жизни, или Ручья Вечности, о которых рассказывали священные книги разных религий; неизвестно было лишь его местонахождение.

Восемнадцатая сура Корана содержит важные ключи к разрешению этой загадки. В ней речь идет о трех парадоксах жизни, продемонстрированных Моисею Слугой Божьим. Далее в том же разделе Корана рассказывается о трех событиях: во-первых, о посещении земли, куда уходит солнце; затем о путешествии в землю, где встает солнце, то есть на восток; и, наконец, в землю «за пределами второй земли», населенную мифическими народами Гог и Магог (библейские соперники «народа Божьего»), распространявшими неисчислимые бедствия по земле. Чтобы положить конец бедам, герой, именуемый в Коране Зул-карнайн («Обладатель двух рогов»), построил между двумя горами сдерживающую эти народы железную плотину, залив ее расплавленным свинцом. Народы Гог и Магог не могли преодолеть ее и таким образом перестали угрожать остальным людям.

Слово «карнайн» и на арабском, и на иврите означало «двойные рога», равно как и «двойные лучи». В трех других эпизодах, следующих сразу же после рассказа о чудесах Моисея, главным героем вновь становится Моисей, который мог вполне быть назван Зу-л-карнайном, поскольку в Священном Писании упоминается, что лицо его стало излучать сияние после разговора с Богом на горе Синай. Однако в эпоху Средневековья этот эпитет и путешествие в три страны традиционно приписывались Александру Великому, македонскому царю, который жил в четвертом веке до нашей эры и покорил большинство стран Древнего мира, дойдя со своим войском до самой Индии.

В основе представлений, в которых Моисей и Александр объединялись в один персонаж, лежат легенды о завоеваниях и походах Александра Македонского. Ему не только ставили в заслугу усмирение Гога и Магога, но также приписывали схожий эпизод с сушеной рыбой, которая, ожив, выпрыгнула из рук Александра, когда царь со своим поваром случайно обнаружили Источник Жизни!

Многочисленные повествования о приключениях Александра Македонского, ходившие во времена Средневековья на территории Европы и Ближнего Востока, своим происхождением были обязаны предполагаемым письменным свидетельствам греческого историка Каллисфена — племянника Аристотеля. Он был назначен Александром для ведения записей о всех открытиях, триумфах и приключениях царя во время азиатского похода. Каллисфен умер в темнице, обвиненный в заговоре против Александра, а его записи таинственным образом исчезли. Однако несколько веков спустя в Европе появился латинский текст, являвшийся якобы переводом утраченных записок Каллисфена. Ученые называют его «Псевдо-Каллисфеном».

На протяжении многих веков считалось, что все различные переводы «Подвигов Александра», имевшие хождение в Европе и в странах Ближнего Востока, были сделаны с этого латинского текста. Однако со временем выяснилось, что параллельные версии легенд о походе македонского царя существовали на многих языках, включая иврит, арабский, персидский, сирийский, армянский и эфиопский языки, и, по крайней мере, три версии на греческом. Разные варианты — некоторые из них возникли в Александрии во втором веке до нашей эры — имеют определенные отличия. В целом же преобладают сходные черты, что позволяет сделать вывод о едином источнике, которым, возможно, все же являлись рукописи Каллисфена, или, как иногда утверждается, копии писем Александра его матери Олимпиаде и наставнику Аристотелю.

Интересующие нас фантастические приключения Александра начинаются после завоевания Египта. Из текстов не удается установить ни дальнейшее направление похода Александра, ни четкую хронологию или географию событий. Однако самый первый эпизод в череде описываемых подвигов царя позволяет объяснить смешение в сознании людей Средневековья образов Александра и Моисея: похоже, Александр пытался, подобно Моисею, переправиться из Египта в Азию, раздвинув воды моря и проведя войско по обнажившемуся дну.

Дойдя до моря, Александр приказал возвести посреди моря стену из свинца, и его каменотесы «начали лить расплавленный свинец в воду, пока над поверхностью моря не поднялась стена. Затем же на стене он построил башню и колонну, а на колонне приказал поставить статую по своему образу, с двумя рогами на голове». И на монументе этом Александр оставил надпись: «Кто придет на это место и кто захочет переправиться через море, пусть узнает, что я усмирил его».

Перегородив таким образом морские воды, Александр повел свое войско на другой берег моря. В целях предосторожности вперед было послано несколько пленников. Но как только они достигли башни посредине моря, «волны морские захлестнули их, и море поглотило их, и все они погибли… Когда же Двурогий увидел это, он преисполнился страхом пред могуществом стихии морской» и оставил попытки уподобиться Моисею.

Однако, загоревшись желанием «изведать тьму» на другом берегу моря, Александр предпринял несколько экспедиций в обход моря, во время которых он якобы посетил истоки рек Тигр и Евфрат, изучив там «тайны небес, и звезд, и планет».

Оставив свое войско, Александр вернулся в Страну Тьмы, достигнув горы Мушаз на краю пустыни. После нескольких дней перехода он увидел «прямой путь, рядом с которым не было стены и на котором не было ни спусков, ни подъемов». Приказав своим преданным спутникам ждать его возвращения, Александр устремился вперед один. Через двенадцать дней и двенадцать ночей «он узрел сияние ангела»; однако при ближайшем рассмотрении ангел оказался «горящим огнем». И Александр понял, что он достиг «горы, откуда исходит весь мир».

Ангел удивился появлению Александра не меньше, чем сам царь. «Кто ты и что привело тебя сюда, о смертный?» — спросил ангел, пожелав знать, как Александру удалось «пройти сквозь тьму его, чего прежде ни один не смог человек».