Аня принесла таз с теплой водой, полотенце, аптечку. Обойдя мужчину со спины, осмотрела ее, легко касаясь пальцами. Там был внушительный синяк на половину спины, с кровоподтеком уже почти черного цвета.

— Ну, хоть на спине нет куполов. Спасибо тебе, мил человек, и на этом.

Тщательно смыв кровь с головы, волос и шеи, нащупала шишку, обработала перекисью, для этого пришлось состричь клок волос. Затем уложила удобней его голову, намазала спину мазью, укрыла пледом и одеялом. Наконец, сварила кофе, забралась на стул с ногами, в маленькой кухне было хорошо видно лежащего на полу мужчину. Его грудь тяжело вздымалась, он хмурил брови, иногда неспокойно дергал руками и скидывал с себя одеяло.

Так сидеть и смотреть на него, конечно, можно было бесконечно долго, думать и гадать, что же случилось с этим, на первый взгляд, таким сильным мужчиной. Ане не нравилось, что он так неспокойно себя ведет во сне, часто подходила и трогала лоб.

Пока он спал, она успела нагреть воду, замочить и постирать его вещи. Сварить суп, полить в парниках помидоры с огурцами, которые так активно выращивала мама ее подруги, на даче у которой она и решила отдохнуть и присмотреть за урожаем, поскольку хозяйка уехала на курорт.

Подруге Дашке не пришлось ее долго уговаривать, Аня сама понимала, что лучше тут, на природе, чем в пыльном городе, хотя вот с погодой она не угадала. Да и не беда, Ане тут нравилось, небольшой, но уютный дом, банька, рядом такие же дачники. С некоторыми из них, особо любопытными бабульками, она успела за эти пять дней познакомиться. Узнала много интересного о других соседях, сходила по деревне и на озеро.

— Вадимка, привет, привет, мой милый. Как твои дела? — Аня как раз заходила в дом, когда позвонил сын. Она встала над мужчиной, вытирая руки о спортивные штаны, продолжая разговаривать по телефону. — У тебя все хорошо?

Сын быстро, с восторгом, рассказывал ей, как в спортивном лагере хорошо, что у него появилось много новых друзей, какие классные вожатые, что каждый день разные мероприятия, и погода стоит отличная. О том, что кормят очень вкусно, что он соскучился совсем чуть-чуть, обнимает и целует свою мамочку.

Аня заулыбалась, представляя, с какими глазами, полными восторга и азарта, рассказывает Вадим о своем отдыхе, что он наверняка загорел, волосы на солнце стали еще светлее, а на коленках, наверняка, ссадины. Вадим безумно любил футбол, бредил им, готов был гонять мяч круглыми сутками. Его хвалил тренер, классная руководительница в школе. Аня же просто любила, нет, не просто, а любовью, возведенной в абсолют, только так мать может любить своего ребенка, считала она.

— Я очень рада, что тебе нравится, а ты не хотел ехать. А у меня тоска жуткая, — Аня снова посмотрела на лежащего мужчину, на его лбу появилась испарина. — Дождь льет третий день, конца и края ему нет, зато есть свежие огурцы и ягоды. Ты, когда вернешься, мы обязательно на выходные приедем сюда вдвоем, и тетю Дашу вытащим на природу, а там уж и ее мама приедет.

Сын что-то снова начал быстро рассказывать, потом его отвлекли, он распрощался, обещал позвонить и отключился.

Девушка отложила телефон, присела рядом, внимательно рассматривая напряженное лицо мужчины, провела по лбу рукой, он был теплым, но не горячим. Посмотрела на часы, висевшие на стене, он спал уже семь часов.

Надо что-то делать, он не может лежать на полу так долго, да и таблетки надо бы выпить. Аня перевернула всю аптечку и свою сумку, нашла обезболивающие, антибиотики, жаропонижающее, если надо будет что-то еще, можно сходить в деревню, там есть аптека.

— Эй, Артем, вы меня слышите? Очнитесь, нужно встать, лечь на кровать, я вас не подниму.

Он лишь качал головой в разные стороны, при этом морщил лицо, словно от боли, видимо, задевая рану на затылке, что-то мычал.

— Откройте глаза, Артем. Посмотрите на меня.

Аня склонилась совсем близко, к самому лицу, стирая со лба капли пота, нежно касаясь его ладонью, от чего мужчина затих. Провела пальцами по скулам до шеи. Очень мужественное лицо, темные густые брови, лучики морщинок от глаз, ровный нос, плотно сжатые губы, мощная шея.

Артему снился кошмар, точнее, он жил в нем. Пугающий, страшный, такой реалистичный кошмар, от которого он просыпался каждое утро вот уже два года. Черная пустота, крики, вой, а потом звенящая тишина, давящая на уши и лишающая разума.

Он уловил запах, совсем тонкий, но так глубоко оседающий в легких, запах дождя и мокрой листвы. Его хотелось вдыхать и вдыхать, а еще он слышал, что его звали по имени. Его целую вечность никто не называл так, по имени. С большим трудом разомкнул веки, перед глазами все плыло, но как только взгляд сфокусировался, он увидел лицо девушки.

Свет от окна падал на нее сбоку, короткие светлые, чуть ниже лица, волосы, которые она заправила за ухо, склонив голову. Внимательный и тревожный взгляд зеленых глаз.

«Так вот откуда запах листвы», — мелькнула у Артема мысль.

У девушки были тонкие черты лица, слегка заостренные скулы, вздернутый носик и чуть пухлые губы.

Где он мог ее видеть?

Когда девушка наклонилась еще ближе, начала вытирать лоб рукой, дуя на него, сложив губы трубочкой, зеленая листва сменилась на запах дождя и свежести.

— Как вы себя чувствуете?

А Артема словно что-то толкнуло к ней навстречу, резко вскинув руку, притянул к себе за шею, впиваясь в ее рот своими пересохшими губами. Это была некая потребность, вот именно сейчас сделать глоток той свежести, что шла от девушки.

Аня дернулась от испуга назад, но сильная рука, которая обхватила шею и затылок, держала крепко. Как только ее коснулись горячие губы мужчины, она замерла, чувствуя, как начинает гореть кожа под его ладонью, как печет губы, как он жадно проталкивается языком в ее рот. Лишь на миг растерялась, замерла на месте, от удивления охнула, разомкнула губы, и тут же поток горячей лавы обдал все тело с головы до ног.

Это был не поцелуй, а чистая жажда, он пил ее дыхание, сминал, подчинял. А потом Аня вскрикнула оттого, что он прикусил её губу, прошелся по ней языком, нежно засасывая, сжимая волосы на затылке. Такой дикий контраст нежности и боли, по спине ледяной волной прокатился озноб, оседая внизу живота, и, что странно, разжигая там огонь.

Артем зарывался пальцами в ее волосы, гладкие, словно шелк, он чувствовал это даже мозолями на ладонях. Чем дольше он ее целовал, тем больше не мог оторваться и насытиться. Даже боль отступила на второй план.

Такая свежая и вкусная.

Но когда он от нее оторвался и снова взглянул в глаза, в них была не зелень листвы, а чистый гнев. Сразу боль острой иглой кольнула затылок, он сморщился.

— А вот этого не надо было делать. Я вам не девочка, которую можно просто захотеть и взять. Смотрю, вам лучше? Тогда встаньте сами, я устала вас таскать. Нужду справите за дверью, там же умывальник.