Собираясь на войну, взял с собой все необходимое для работы, т. к. знал, что буду делать на своей должности, и совершенно уверенно себя чувствовал.

Когда начались боевые действия, был постоянно с командиром полка. В мои должностные обязанности входило: систематический и достоверный контроль тактической обстановки, подготовка данных для принятия решений, выработка предложений, систематизация информации для управления боем, подготовка и разработка соответствующих документов. Вся обстановка была как на ладони: знал, кто, где стоит, кому и какие указания отдает командир полка. Да и в радиоэфире бой всегда хорошо было слышно. Я вел и Журнал боевых действий полка. Во время боя, чтобы не забыть, для себя записывал в блокнот текущее время важных событий: кому, когда, где и что приказывает командир полка. В определенное время поступали и боевые донесения от комбатов – откуда, куда, с кем и как они действовали за день. На основе этого и делал записи в Журнал боевых действий полка. Старался не пропустить ничего. Думаю, что всю военную эпопею полка я зафиксировал нормально.

«Надо это, надо то…»

Федор Сергеев, правовед полка, гвардии майор:

– Вскоре после того как полк вывели из Чечни после первой кампании, всех офицеров усадили описывать боевой опыт, чтобы выработать общие рекомендации. Оказалось, что Афганистан вообще ничему не научил! Каждый из нас по своей службе написал очень подробно. Отправили все наши предложения в Москву.

Многие предлагали прежде всего поменять штатную структуру. В первую очередь, чтобы в каждой мотострелковой роте была своя грузовая машина. В танковой роте боеприпасы, кухню – возить было не на чем! Танком цепляли прицеп и везли, так же и кухню таскали. Писали мы тогда: «Надо это, надо то…»

Началась вторая кампания – опять тот же цирк со сборами, как и в первую кампанию! Хорошо еще, что мы были на полигоне – солдаты и техника. Это нам помогло. Не заезжая в полк, все с полигона повезли на погрузку, мимо парка. Солдаты два месяца прослужили, только приняли присягу. «Куда?» – спрашивают. «В Чечню!» Ночью привезли оружие на всех, борта машин открыли, каждому – автомат и боеприпасы.

Приезжаем на станцию погрузки, а на платформе уже стоят генералы. И началась точно такая же эпопея с загрузкой техники, как и в первую кампанию… Солдаты первый раз сели за штурвал БМП, пришлось опять офицерам и прапорщикам загонять технику на платформы. Офицеры загоняют технику, подошел какой-то генерал: «Почему офицеры? Пусть солдаты загоняют!» – «Хорошо, пусть солдаты…» Первая же БМП под управлением солдата рухнула между эстакадой и платформой. Генерал нам: «Ну, делайте что-нибудь! Мужики, ну так нельзя!» – «А вы спросите солдата: был ли он в учебке?» – «Не был!» Грузим колесные машины, солдат-водитель говорит: «Товарищ капитан, у меня тормозов нет!» Это был и смех и грех… На пятьдесят процентов техника была небоеготова.

Оказалось, что танкистов с собой в Чечню на этот раз не берем! Едут только два мотострелковых батальона. И опять проблема с транспортом: оказалось немало неготовых боевых машин… Заезжаем в парк, аккумуляторы снимаем с другой БМП, пулемет на нее кинули, а эту машину, неисправную, оставили в парке.

По штату в разведроте пятьдесят два человека, а пулеметчика – не положено! Начальник разведки Северо-Кавказского округа, когда мы приехали в Чечню, схватился за голову: «Как воевать… Я такого дебилизма еще не видел!» В инженерно-саперной роте по штату, как это ни абсурдно, всего один сапер на всю роту. Штатный состав саперной роты был такой: командир, трое взводных, шесть водителей автомашин, крановщик, потому что есть кран, землеройная машина, один БТР, водитель на него и пулеметчик. И отделение разминирования, в котором один сапер. Если он подорвался – все, больше разминировать некому! А чтобы работать им в батальонах – некому! Начальник инженерных войск округа, когда посмотрел штаты саперной роты, сказал: «Это же полнейшее издевательство!» В первую кампанию у нас в полку был огнеметный взвод, во вторую – его не было вообще. Был один офицер-химик на весь полк, у него три «Урала», как хочешь на них один и езди. Он и ездил, раздавал огнеметы по подразделениям.

«Отморозков не было…»

Владимир Пономарев, старшина 4-й мотострелковой роты, старший прапорщик:

– Сначала пошли слухи, что поедем в Югославию – и стали на должности командиров взводов приезжать откуда-то капитаны и даже майоры. А когда оказалось, что не в Югославию, а в Чечню – все они уехали из полка.

До последнего ничего нам не говорили, потом вдруг: «Завтра уезжаем на границу с Дагестаном». Нашего комбата Булавинцева солдаты любили. Во второй кампании солдат с «травкой» уже не было, отморозков тоже не было.

«Боевой опыт имели несколько человек…»

Александр Федорченко, начальник штаба 2-го мотострелкового батальона, гвардии майор:

– В ходе подготовки батальона к отправке одной из задач было доукомплектовать личный состав, а именно: принять офицеров на вакантные должности, в основном из 3-го батальона, в нем же поменять солдат, которые были сиротами или единственными в семье. После замены отобранных бойцов в ППД на новых и прибытии в расположение своего подразделения я с удивлением получал доклады, что личный состав весь на месте. То есть, пока мы на машине ехали в объезд, наши солдаты убегали и через лес и болото возвращались к своим товарищам. Значит, в нашем батальоне был сложившийся коллектив, и главная заслуга в этом – бывшего комбата подполковника Хохлова Сергея Николаевича, которого непосредственно перед началом этих событий отправили на Дальний Восток. Командовать батальоном назначили другого достойного человека, на мой взгляд, настоящего пехотинца и офицера – капитана Булавинцева.

Были и неожиданные «приобретения». Во время загрузки эшелона появилась необходимость замены заместителя командира батальона по воспитательной части (не хочу говорить причины). К нам временно прибыл майор Олег Горбатюк. Как потом оказалось, надолго и к счастью для нас: это был мастер своего дела и просто отличный человек.

Из госпиталя к нам сбежал капитан Гринченко, который стал командовать гранатометным взводом. Вообще хотелось бы отметить, что на тот момент удачно подобрался весь коллектив батальона. Учения, проведенные ранее, дали хорошие знания и опыт, быстро втянулись молодые офицеры, были «признаны своими» так называемые «пиджаки». А вот настоящий боевой опыт в батальоне имели всего несколько человек.

Ну и, конечно, я не могу не вспомнить про своего заместителя Анатолия Шаруда. Офицера, который долгое время прослужил совершенно в другой структуре, можно сказать, в другой атмосфере – в ВВС – и после реорганизационных мероприятий в Вооруженных Силах дослуживать попал в пехоту, да как раз на погрузку в Чечню. Единственный его недостаток, да и то в начальный момент, это отсутствие опыта работы с личным составом. Спокойный, трудолюбивый (точнее – трудоголик), внимательный и скрупулезный, он постоянно стремился понять назначение и порядок исполнения боевых документов. Практически весь учет личного состава был на нем, а в боевой обстановке, да еще при выплате «боевых», это очень ответственная и трудная задача. В общем, мне с ним здорово повезло. Помню, одним из моих любимых развлечений в часы затишья было наблюдать за Анатолием. Лежишь на кровати и глазами следишь за ним, а он с отверткой и плоскогубцами в руках ходит по палатке и ремонтирует все, что хоть немного в этом нуждается. Через некоторое время он набрался практики общения и с бойцами.