Из сказки следует одно,

Вернее самой верной были!

Все, что мы с вами полюбили,

Для нас прекрасно и умно, —

написал Шарль Перро. И вопиющая слепота моего друга объяснялась крайне просто: он был влюблен в свою «Бардо» до беспамятства! А если уж она смогла высечь из него столь бурные чувства, значит, действительно было в ней НЕЧТО…

Как определить привлекательность иначе? Это красота имеет четкие параметры, так легко поддающиеся описанию: 90-60-90, губки — жемчуг, губки — коралл… А как живописать обаяние, сексуальность, пресловутую «изюминку», харизму, запах женщины? Не потому ли, удобства ради или попросту не зная, как сказать по-другому, мы называем это красотой?

Да, мужчины мечтали, мечтают и будут мечтать о Красавице с большой буквы! Но истина в том, что Красавица — не более чем символ. Христианский дьявол с рогами и хвостом — только метафорическое изображение зла, которое уродливо. Безупречная красотка с глянцевой обложки — метафорическое изображение любимой женщины, которая прекрасна. Именно такой, самой красивой в мире, мужчина видит вас, когда влюблен. В этот момент он готов поклясться на Библии, что Анджелина Джоли, Брижит Бардо и вся «ВИА Гра» оптом — дурнушки в сравнении с вами. И не будет покаран Богом за клятвопреступление, потому что свято верит в это! А когда в канун серебряной свадьбы муж скажет вам: «Поверь, ты столь же красива, как в восемнадцать лет», — это будет означать лишь одно: и спустя годы он любит вас так же!

Вывод: красота — отнюдь не средство для завоевания любимого, а исключительно побочный симптом его любви. Что же касается красоты реальной, физической — ее наличие не гарантирует нам никаких благ. И моя знакомая N нередко коротает вечера в одиночестве. Да и львиная доля раскрасавиц с мировыми именами, от бедняги Б. Б. до самоубийцы Мэрилин Монро, всю жизнь страдали от неурядиц на любовном фронте.

Чем же, кроме вредоносного действия рекламы, объясняется наша мания быть красивее с каждым днем? Ради кого мы ложимся под нож, портим себе волосы краской и разоряемся на модной одежде? Если не ради мужчин, а порой и вопреки их желанию, то…

Исключительно ради себя самих!

Мы наряжаемся, завиваемся и делаем макияж для того, чтобы завоевать свою собственную любовь! И не ищите в моих словах двойного смысла. Ведь каждой из вас известно, как приятно баловать, нежить и совершенствовать себя, любимую и дорогую. Подобное занятие работает лучше любого автотренинга: «Я самая обаятельная и привлекательная…» И разве вам не знакомо это победоносное чувство, которое мы испытываем, выходя из дома при полном параде?

Только залезая на неудобоваримые шпильки, мы мгновенно выпрямляем спину, гордо смотрим на поклонников сверху вниз и шествуем по миру походкой королевы. (Да, мужчина не обращает внимания на обувь, но он замечает походку!) Лишь выкинув двести долларов на прическу и облачившись в роскошную обнову, мы начинаем автоматически стрелять глазами, проверяя, сколь неизгладимое впечатление произвели на окружающих. (Мужчина не замечает ни новый окрас волос, ни фасон одежды, но он замечает взгляд!) И каждая знает это тягостное чувство нелюбви к себе, когда на твоих плечах модель прошлогоднего сезона, у волос непрокрашены корни, а на лбу наметилась новая морщинка. И ты сутулишься, стесняясь своего несовершенства, хмуришься и стараешься не открывать лишний раз рта… (Да, мужчина вряд ли заметит эти огрехи, но он не заметит и тебя!)

Мы совершенствуемся, затрачивая на это невероятное количество сил, денег и терпения, ради того, чтобы ЧУВСТВОВАТЬ себя красивыми. Тешим себя дорогими вещами и косметикой, чтобы ЧУВСТВОВАТЬ себя ценными. И это ощущение самоценности, неотразимости, уверенности в своих чарах, сквозящее в каждом жесте, взгляде, смешке, и делает нас столь обаятельными и привлекательными, сексуальными и харизматичными.

Даже если на самом деле мы отнюдь не красавицы!

Недавно я прочла в статье, что, согласно статистике, «худощавые женщины обладают гораздо большей привлекательностью, чем склонные к полноте». Более того, именно стройность является единственным принципиальным критерием для мужчин. Все остальное — неважно…

«Ага! — возмутилась я. — Так я вам и поверила!»

Хотя теоретически должна была возликовать. Поскольку отношусь к той редкой категории современных дам, которые могут есть все и сколько угодно в любое время суток, оставаясь столь же «привлекательно худощавой». Но, к сожаленью, эта лестная для меня статистика вступала в коренное противоречие со всем моим жизненным опытом!

В детстве проблема лишнего веса была моей постоянной наперсницей. Где-то между четырнадцатью и восемнадцатью годами она превратилась в образ жизни. Мама сопротивлялась как могла, утверждая, что у меня очаровательная женственная фигура. Но кто из нас верил мамам? Я не была толстой, скорее «пышкой», мне же мечталось стать худой. И для достижения этой мечты я честно перепробовала все доступные средства: глотала по утрам ненавистный геркулес; перестала есть после шести вечера; исключила из рациона мучное, включая хлеб; делала зарядку; наматывала круги на стадионе. Все безрезультатно. Пока в один прекрасный день не влюбилась по уши и… не истаяла от любви сразу на семь кило.

В общем, для тех, кто страдает от избытка массы, могу порекомендовать любовь как лучшую из апробированных мной диет. Плохо одно: секрет похудения заключается не в прекрасном романтическом чувстве, а исключительно в связанной с ним нервотрепке: лихорадочном ожидании звонков, болезненных расставаниях, тяжелых выяснениях отношений. То бишь худеем мы только от любви несчастной. От счастливой, напротив, — поправляемся.

В дальнейшем я влюблялась неоднократно и соответственно все худела и худела, не прилагая к этому больше никаких усилий (тем паче, поводов для нервов во взрослой жизни и без любви оказалось хоть отбавляй!). Когда мужчины перестали восторгаться моей пухлостью и впервые окрестили меня «хрупкой», ликованию моему не было предела. Когда одна из моих дородных приятельниц, шутя, стала называть меня «дистрофиком», я поняла, что наконец достигла эталона красоты. Я стала единственной из моих подруг (регулярно сообщающих мне трагическим голосом: «Ужас, я опять набрала два килограмма! Теперь в зеркало на себя смотреть не могу»), кто напрочь позабыл о «весовой» проблеме. Настолько, что выбросила свои весы на помойку, не взвешивалась последние года три и на вопрос: «Сколько ты весишь?» — искренне отвечала: «Не знаю». Прекрасно зная: уж точно не больше пятидесяти кг.

Оказалось — меньше. Но (как ни парадоксально это звучит для большинства худеющих) я могла бы и не заметить, что уменьшилась еще немного, если бы… не реакция мужчин. Тех самых, которые, согласно статистике, должны были считать меня все привлекательнее и привлекательнее!

«Что с тобой, почему ты так исхудала? На диете сидишь?» — поинтересовался первый. С точки зрения моего кодекса ценностей, это был комплимент — слова «худая» и «красавица» мнились мне синонимами! Однако в его голосе звучала скорее озадаченность, чем восторг. Он явно хотел посоветовать мне не изводить себя голодом. Но услышав ответ: «Нет, как-то так получилось…» — вежливо выдавил из себя: «Ну, больше тебе уж точно худеть не надо!» — «А разве мне не идет?» — поразилась я. «Как тебе сказать…» — протянул он и, будучи вежливым человеком, поспешно перевел разговор на другую тему.