Да уж… Раньше никто молодежь не спрашивал. Сказано — женись, значит — женись. Нет ведь, воспитал на свою голову, всегда с его мнением считался. И что в итоге? Столько кандидатур отшил за последние десятилетия, страшно вспомнить. А ведь и неплохие девушки попадались. Не понравились, видите ли. Надо было его с детства к покорности и послушанию приучать, чтобы в первую очередь чтил волю родительскую, а не капризничал. Ведь даже на Всеобщем Собрании Хранителей Горных Даров, куда изредка заглядывает даже сам Князь Преисподней, чьи владения входят в Подземное Царство, этот сопляк не стесняется вступать в пререкания, если считает, что его предложение более выгодное. Правда, многие из его рекомендаций и советов действительно были очень оригинальными и дельными (слава Вершителю, умом Полоза не обделили), но сама манера выражать свои мысли подчас оставляла желать лучшего. Он, конечно, второй человек в царстве после самого Владыки и его правая рука, но это не дает ему права плевать на будущее своего рода. Должен же он понимать, в конце концов, что время ждать не будет.

— Нет, Полоз. — Владыка поморщился. — Все это в прошлом. Я нашел тебе более достойную и в некотором роде… интересную партию.

— Это какую же?

Отец выдержал довольно длительную паузу.

— Саламандру.

— Кого?! — Полоз даже привстал от удивления.

— Саламандру, — терпеливо повторил Владыка.

— Если мне не изменяет память, это ящерка такая, которая в огне живет, да? — насмешливо поинтересовался сын, откидываясь обратно на спинку кресла.

— Память тебе не изменяет, это она.

Владыка, уже было обрадовавшийся, что сумел хотя бы заинтересовать сына, теперь снова погрузился в сомнения, понимая, что мальчишка может поднять его на смех с этой безумной затеей. Но отец не собирался сдаваться.

— Так саламандры вроде духи огня, если я ничего не путаю. — Полоз был немного заинтригован, но насмешливый тон выдавал несерьезное отношение ко всему происходящему. — А разве духи могут иметь детей? И кстати, где ты ее откопал?

— Она ящерица, способная жить в огне, во второй своей ипостаси, как мы — змеи, — как можно спокойнее старался объяснить отец. — В обычном состоянии она всего лишь девчонка. И царевна к тому же.

— А можно она будет просто девчонка без всего вышеперечисленного? — состроив презрительную гримасу, спросил Полоз.

— Нельзя, — отрезал Влад. — Не иди по моим стопам, твоя мать… В общем, обычные люди живут гораздо меньше, а тут ты сможешь сохранить брак надолго.

— Я же ее никогда не видел, — привел очередной веский довод сын. — Вдруг она мне не понравится?

— Понравится — не понравится, — буркнул отец. — Я тоже ее никогда не видел, но говорят, что она очень даже ничего.

— Знаешь, отец, ничего — это пустое место, а понятие о красоте у всех разное.

— И что с того? Тебе о продолжении вымирающего рода думать надо, а не об эстетических удовольствиях. К тому же она наша дальняя родственница.

Полоз удивленно изогнул бровь.

— Даже так? Это по чьей же линии?

— Она дочь Царя Долины.

— Кого?! — Теперь в глазах молодого человека вспыхнула злость. — Царя Долины?! Ты предлагаешь жениться мне на дочери нашего злейшего врага? Того, с кем мы ведем почти непрекращающиеся войны, пожирающие половину нашей казны, этого беспробудного пьяницы?! Вот спасибо-то! Мне не хватает только для полного счастья жены-алкоголички. Уж лучше кикимора.

— Не кипятись, — осадил сына Владыка. — Про саламандру я и сам узнал только недавно, Царь тщательно ее скрывает, точнее — скрывал. И да будет тебе известно, саламандры рождаются крайне редко, даже слишком. Я сам до недавнего времени не особо верил в их существование. Этот союз предназначен свыше. Знаешь, что это означает?

— Нет, — честно признался Полоз. — Почему именно она? Может, я лучше сам поищу себе невесту, если уж тебе так не терпится меня женить?

— Теперь уже нет смысла кого-то еще искать, время свободного выбора для тебя закончилось, — категорично отрезал Влад и уже тише добавил: — Надеюсь, что оно и к лучшему.

— К лучшему?! — Хранитель Золота подался вперед и возмущенно прошипел: — Это почему же?

— Неужели ты так и не понял?

— А должен? — И столько неподдельного недоумения в голосе.

Владыка даже растерялся. Такой подлой забывчивости и вопиющего легкомыслия он от сына явно не ожидал. Сейчас, когда судьба преподнесла его вымирающему роду столь щедрый подарок в виде самой настоящей саламандры, Полоз даже не считает нужным проникнуться важностью момента.

— За что же мне такое наказание? — схватился за голову Влад. — И это мой единственный наследник! Сын, ты меня разочаровываешь…

— Отец, перестань изображать мировую скорбь, — поморщился Полоз, не желая лицезреть игру одного начинающего актера, — и объясни толком, почему на этой саламандре свет клином сошелся? Я поскорблю вместе с тобой, если повод того стоит.

Влад еще раз недоверчиво взглянул на отпрыска и, сняв с головы золотой обруч, пустился в объяснения:

— Тебе прекрасно известно, что над нашим родом уже много тысячелетий тяготеет Огненное проклятие, ужас которого в том, что Владыки могут иметь детей только до определенного возраста, и с каждым поколением этот срок сокращается.

— А наложила его какая-то полоумная девица, сходящая с ума от любви к нашему далекому предку, и, когда он отверг ее, жутко разозлилась. Правильно?

— Примерно так, — кивнул отец, начиная понимать, что в голове сына страшная правда отложилась всего лишь в виде семейной легенды, не имеющей никакого отношения к действительности. — Аспид Четвертый и Элисиана действительно любили друг друга нежно и страстно, как любят только раз в жизни. Они даже принесли на крови клятву верности, которую скрепила Главная жрица Огня. Но отец Аспида слышать не хотел о помолвке с этой, как он ее назвал, наглой охотницей за властью, жаждущей въехать в высший свет на его благородной чешуе. И все потому, что Элисиана не могла похвастаться богатым приданым и знатностью рода — ее родители были всего лишь скромными жрецами Огня десятого ранга и сильного веса в обществе, как ты понимаешь, не имели. Владыка был в ярости, и никакие уговоры и мольбы сына на него не действовали. А так как Аспид был старшим сыном рода и главным наследником престола…

— Его насильно женили на какой-то мымре, богатой и жутко родовитой, — с умным видом вставил Полоз, изо всех сил стараясь показать, что семейные архивы он действительно читал.

— Мымра не мымра, — вздохнул Владыка, — но клятву верности Аспид нарушил, боясь разгневать отца и остаться совсем без прав на престолонаследование. Как видишь, наш предок оказался довольно малодушным и безвольным правителем. Когда же Элисиана узнала, что возлюбленный променял ее любовь не только на трон, но и на другую женщину ради этого самого трона, сначала даже смеялась, считая подобную глупость жалкими сплетнями, но правда жизни оказалась жестокой — Аспид женился не на ней. Вот тогда-то обманутая невеста, собрав все свои огненные силы, и вложила их в страшное проклятие, из поколения в поколение отнимающее у Владык способность к деторождению, потому что сама Элисиана родила внебрачного сына, которого Аспид, опять же из страха и малодушия, отказался признать своим. С тех пор мы можем иметь детей только в законном браке и до определенного возраста, который все сокращается и сокращается…