— Цыпочка моя, только мирового уровня серфингисты на длинных досках могут в любых условиях справляться со всеми типами волн, большими и маленькими. Твой муж был короткодосочный любитель.

— Но почему я должна пройти через все это?

— Потому что падение с доски — как правильное дыхание. Каждый должен пройти через это.

Испытав все тяготы разрыва и прекращения отношений с мужем, я страшно тряслась над райской птицей, пытаясь сохранить ее живой. Я буду строить отношения постепенно. Сначала растения. А если все сложится удачно, перенесу их на людей.

Утром, еще до работы, я кончиками пальцев гладила ее стебли, потому что они были слегка пушистыми и приятными на ощупь, а иногда, когда большие банановые листья становились слишком пыльными от городской жизни, я мыла их влажной губкой.

Я относилась к птичке как к гостю, только предлагала ей воду вместо вина и старалась не допускать к ней сигаретного дыма. Весь день я держала шторы открытыми, даже в самую солнечную погоду, когда из-за бликов я ничего не видела на мониторе компьютера. Я пыталась удовлетворить, как мне казалось, каждую ее прихоть, и, к моему великому изумлению, она прижилась. Из стеблей полезли новые побеги. Я выманивала их льстивыми речами и, зачерпнув рукой воды, сбрызгивала. Побеги развернулись в гигантские блестящие бледно-зеленые полупрозрачные листья со слегка просвечивающими жилками.

Мне хотелось пойти поблагодарить Дэвида Эксли и похвастаться успехами (а на самом деле снова увидеть его и беспардонно пофлиртовать с ним), но я побоялась. Когда дело доходило до мужчин, на меня нападали страх и растерянность, и вместо этого я позвонила Коди.

Он ответил мне с пляжа, пытаясь перекричать шум прибоя:

— Тебе надо приехать сюда, Лила. Тебе бы только сюда добраться и поймать пару волн. И не возвращаться. Пока икры не сведет от постоянного сидения на корточках. Здесь ты была бы свободна, как птица, детка, свободна, как птица.

Я повесила трубку и направилась на овощной рынок, взбивая на ходу кудри.

— Моя райская птица растет великолепно, — сказала я.

Дэвид Эксли, садовод, большим пальцем ткнул куда-то за спину

— Там есть еще много из тех же мест.

— Я не покупаю, а только хожу и смотрю.

— По мне, так смотрите на здоровье. Но если у вас есть свободная минутка, я могу пригласить вас в палатку и показать, как заставить вашу птицу вырастить крылья.

— У меня есть немного времени. Покажите мне, как заставить ее летать.

Он понизил голос и пододвинулся поближе:

— Прежде чем я выдам свои секреты торговли тропическими растениями, мне надо знать, с кем я разговариваю.

— Я — Лила.

— Лила — это чудесно. Лила, а дальше?

— Нова.

— Второе имя Нова?

— Грейс.

— Лила Грейс Нова. Новая Лила Грейс.

Подхватив под локоть, он провел меня во внутреннюю часть своего магазинчика, за прилавок. Там было влажно и сыро, вода сочилась каплями и стекала по стенам зеленой палатки размером с маленькую городскую квартиру, полностью забитую растениями. Внутри было по крайней мере на пятнадцать градусов теплее, чем снаружи, и пахло влажной землей, дождем и всякой зеленью.

На раскладном деревянном столе стояли пять высоченных райских птиц с торчащими кверху твердыми листьями.

— Дай мне твою руку, Лила Грейс Нова.

Он взял меня за руку и провел моими пальцами по огромному листу.

— Чувствуешь?

— Он мокрый.

— Не мокрый, а влажный, в росе. Разницу видишь?

— Как тебе это удается? Ну, то есть роса. Чтобы растения сильно не намокали?

Он отпустил мою руку. На ней осталась грязь от его рабочей перчатки, словно я брала руками землю.

— Купи себе парочку суперсильных увлажнителей. Не ставь их очень близко к птичке, ты ведь не хочешь намочить листья слишком сильно, но и не ставь чересчур далеко, чтобы не пересушивать. Достаточно близко, чтобы они были покрыты тонкой пленкой влаги. Они это любят и вырастут выше потолка. Помяни мои слова, тебе придется переехать на новое место, чтоб только не расставаться с этой птичкой.

— Ненавижу переезжать.

— Это потому, что у тебя есть корни. Признак того, что ты прирожденный садовод.

Мне понравилось, как это звучит. Прирожденный садовод. Звучало как-то более живо и человечно и даже более женственно, чем истинный рекламщик.

Я посмотрела на Эксли. Его глаза цвета выцветшей рабочей блузы были окружены морщинками, веером разбегавшимися от наружных уголков глаз, возможно оттого, что он целый день щурился от яркого солнца. Он заставил меня почувствовать, будто я нахожусь вовсе не на Манхэттене, и это чувство мне понравилось. «Этот человек настоящий профессионал», — подумала я. Настоящий волнующий флирт с продавцом цветов.

— Чем ты занимаешься? — спросил он.

— Рекламой.

— Ха, милое занятие.

Ну что ж, если он хочет изображать сельского увальня, я буду изображать сексуальную горожанку

— Да. — Я обеими руками отбросила свои длинные белокурые волосы назад и склонила голову набок — Совершенно очаровательное.

Способ продажи продукта, в процессе которого вы заставляете людей поверить в то, что им нужно нечто, в чем на самом деле они абсолютно не нуждаются. Эта работа не для людей с высокими этическими нормами, но отлично подходит для тех, у кого практический склад ума в сочетании с хорошим воображением и умением считать деньги.

Правда заключалась в том, что моя работа внезапно приобрела для меня некоторое очарование. Не знаю, то ли из-за того, что я проводила в офисе бесконечные дополнительные часы, стараясь притупить боль, то ли просто какая-то высшая сила дала мне возможность проявить себя, но как-то так случилось, что, пока длился развод, среди вереницы адвокатов, посредников, пьяных телефонных звонков, смены замков, переезда, слез и криков, нам с Коди удавалось-таки написать, а потом и удачно продать рекламу кроссовок «Puma». Это было наивысшее достижение в нашей карьере, и мы собирались на телевизионную съемку с участием супермодели (даже притом, что я, будучи писателем, ненавижу использовать слово супермодель как принадлежащее английскому языку).

Утром в день съемок я стояла перед шкафом, решая, что надеть, или, точнее, какой выбрать стиль для встречи с моделью.

Я перепробовала различные стили: сексуальный, панк — и в конечном счете оделась а-ля балерина. Распустила волосы, позволив им спадать мягкими волнами поверх свободного летящего розового мини-платья. Накинула на плечи тонкую серебристую шаль и сунула ноги в блестящие балетки. Мне казалось, я выглядела легкой, воздушной и грациозной. В это редкое для меня счастливое мгновение я даже исполнила несколько па, проскользив по новой квартире и четко осознавая, что если сейчас в моей карьере случится удача, то с этого самого момента все в моей жизни наладится.