Из их отдела к Свиридову вызывали только главного бухгалтера. Оно и понятно. Куда уж простым смертным в кабинет к такому человеку. Впрочем, Светлана и не горела желанием там побывать. Персонал боялся Свиридова, тот требовал от сотрудников идеальной слаженной оперативной работы. Представить себе невежливое слово по отношению к гостю, неубранный номер, оставленную без внимания просьбу постояльца, несвежее блюдо в ресторане было невозможно.

Когда Свиридов проходил по коридору, персонал, кажется, забывал, как дышать, и делал шумный выдох, лишь когда владелец садился в свой шикарный автомобиль и покидал отель.

Как и большинство людей, не знающих, куда приткнуться, Светлана ушла в сеть. Сеть стала той отдушиной, лекарством от тоски, которое на некоторое время латает дыры одиночества и внутренней неустроенности. Различные сообщества, тренинги, форумы знакомств заполняли ширившуюся пустоту, появились новые знакомства, беседы, чаты, письма. А еще – возможность наблюдать за чужой жизнью день за днем, как в реалити-шоу. Социальные сети позволяли это делать.

И Светлана следила за чужими жизнями. Конечно, устроенными, конечно, красивыми. Теми, в которых есть эксклюзивные наряды, поклонники, поездки на море, успешная карьера. Она стыдила себя за это, но ничего не могла поделать. Обещала себе больше не заглядывать и при этом каждый день с жадностью ждала новых фотографий и сообщений от известного блогера Аси, у которой было более семисот тысяч подписчиков. А посмотреть – ничего особенного. Даже страшненькая, губы непропорционально большие, глазки узенькие, скулы, правда, высокие, красивые да волосы густые – целая светло-русая копна на голове. Но жизнь! Сама жизнь! Фотосессии для обложек, отчеты с вечеринок, модные кинопремьеры, новые тенденции в макияже. Светлана выключала экран телефона, смотрела на себя в зеркало, видела уставшие глаза, мешки под ними, две вертикальные складки у губ, седину у корней волос, которую надо срочно закрасить.

Зачем ей модные тенденции в макияже? Да и за кем следит? За девчонкой почти, что младше ее лет на пятнадцать. Как глупо. Самой смешно. Надо перестать заниматься ерундой. Собственная жизнь на фоне странички Аси казалась не просто унылой, Светлана в такие моменты чувствовала себя невидимкой. Она не существует. Ее просто нет.

«Миром правят лайки», – написал как-то Федор.

И был прав. Но невозможно сразу отказаться от пагубной привычки, и каждый день с каким-то болезненным интересом Светлана следила за Асей, за ее успехами, а потом кусала губы. Потому что боролась с завистью. Себе-то признаться можно. Завидовала, да. И снова понимала всю глупость происходящего, и снова давала себе честное слово, что отменит подписку и что в ее жизни, пусть неприметной и обычной, по большому счету – все хорошо. Есть любимая и любящая дочь, дом, хорошая работа, а то, что не сложилось на личном фронте… так у кого сейчас складывается?

4

На площадке перед пресс-воллом[2] звезды сменяли друг друга, а камеры продолжали щелкать.

– Сюда посмотрите.

– И сюда!

– И на меня, пожалуйста.

– Спасибо.

Одно медийное лицо сменяло другое. Заученные позы, повороты головы, улыбки.

Камеры щелкают, завтра в колонках светских новостей будет полный отчет о торжественно открывшихся «Летних кинопоказах». Авторское короткометражное кино под открытым небом. В программе семь лент, конечно, с перерывом и фуршетом. И какие-то сюрпризы от организаторов.

– Как вам удалось сохранить такие теплые отношения после расставания? – В телефоне корреспондента включен диктофон.

– Это искусство человеческих отношений, – вежливо улыбается Ася, держа за руку Платона. – Мы поставили на паузу наш роман, но не нашу дружбу.

– Повернитесь сюда, пожалуйста, всего один кадр.

Они оба оборачиваются, улыбаются, слышится характерный щелчок. Кадр сделан. Очень красивая пара.

– И последний вопрос: столько людей следило за развитием ваших отношений, восхищалось вашим романом, переживало за вас. Возможно ли воссоединение?

– Об этом, конечно, еще рано говорить, но… – В руках Аси вдруг оказалась маленькая узкая коробочка, которая тут же была открыта. Все увидели шпильку для волос, украшенную финифтью и крупной черной жемчужиной. – Буквально несколько минут назад перед тем, как мы оказались здесь, Платон мне преподнес это старинное украшение. Я уже и не знаю: на прощание или на воссоединение…

Ася ловко собрала рассыпанные по плечам светлые волосы, скрутила их и закрепила шпилькой.

Темная жемчужина матово поблескивала среди золотисто-медовых прядей.

– Платон? – Корреспондент повернулся к мужчине.

– Не будем раскрывать все тайны раньше времени. Нам пора. – Крепче сжав ладонь Аси, Платон увел ее за собой.

– Ну ты и дрянь, – сказал, когда они остались вдвоем. – Не думал, что станешь лазить по карманам. И, главное, как ловко – я ничего не почувствовал. Воровством не подрабатываешь?

– Купил в подарок новой шлюхе?

– Не твое дело. – Он выпустил ее руку. – Что за комедию ты здесь устроила?

– Ты отлично подыграл, – усмехнулась Ася.

– Потому что не люблю публичных скандалов.

Шпилька была антикварной. Он действительно купил ее в подарок женщине – сестре, у которой послезавтра день рождения. В магазин заехал по дороге на мероприятие. А эта тварь ловко выудила коробочку, пока журналисты брали интервью. Платон вообще не собирался подходить к бывшей любовнице, но для Аси, если она чего-нибудь хотела, не существовало никаких преград. Подлетела сама с поцелуями. И место рассчитала – перед камерами и прессой. Хочешь не хочешь, а пришлось подыграть. Зато теперь можно не притворяться.

– Это в последний раз, когда я тебе позволяю такое выкинуть. Запомни.

– Угрожаешь? – Ее яркие крупные губы растянулись в улыбке.

У Аси было треугольное лицо с четко очерченными высокими скулами. Когда-то оно казалось Платону необычным и притягательным, теперь – безобразным.

– Да, угрожаю, – ответил он. – И предупреждаю: не приближайся ко мне. Шпильку можешь оставить себе.

Платон развернулся и пошел туда, где собирались остальные гости. Там подавалось шампанское, фрукты и изысканные канапе с авокадо и креветками.

Ася, слегка закусив губу, наблюдала, как Платон приблизился к одному красиво сервированному столику и встал рядом с Александром Свиридовым. Как и Ася, Платон никогда ничего не делал просто так.

– Красивый мужик, – Нина умела подходить неслышно.

– Который? – поинтересовалась Ася, не отрывая взгляда от двух мужских спин.

– Оба.