спросил, можно ли взять плащ. Он спросонья что-то ответил и с тех пор свою плащ-накидку не видел, а кто приходил – не помнил. Отличить свою плащ – накидку от других он даже при большом желании не смог бы. А так же однажды Серега с друзьями (из того что до меня дошло) разбил цветной телевизор, стоимостью в три лейтенантские зарплаты – неудачно переносил в общаге по лестнице. Участвовал в сильном избиении гражданского, который «не то на них сказал», но через командира части вопрос с пострадавшим "говоруном" юные защитники чести мундира «уладили». Ну, и окружающие дамы стали сильно присматриваться к нему как кандидату на женитьбу. То есть эти мелкие происшествия совершенно положительному имиджу молодого офицера не мешали.

Но когда понадобилось направить одного офицера в отдельно-расположенную "в командировке" роту, ту, что по дороге на Владимир, то выбор комбата пал почему–то на Серёгу. Как раз в этот момент тот и собирался жениться.

== 1986 ==

===== Первомайская демонстрация =====

Перед окончанием института я со всей группой ходила на ту клятую первомайскую демонстрацию 1986 года помахать флажками в последний раз. Мне выдали цветы, пацаны тащили с надписью: "Позор Рейгану". Это я даже сфоткала себе на вечную память. Дошли за поворот улицы, сложили эти флажки в мусорку и пошли допивать.

Дипломы к тому времени уже все защитили, госэкзамены по Научному Коммунизму еще зимой сдали. Мне суки "три" поставили за то, что я сказала про атомную энергию, что официально она считается самой чистой, а по факту самая опасная. Это я после просмотра фильма "Китайский синдром" улучшила знания. Экзаменаторы неприятно оживились: что я тут говорю не убежденно по написанному и вкатали: "удовлетворительно". Заметьте, это был вопрос по научному коммунизму. Но мне уже было все равно, потому что и распределение прошло и куда ту оценку лепить. И … Ну не любила я их. И про атомную чистую энергию уже была наслышана, хоть и без интернета.

Экзаменатор у меня был по фамилии Карлин, который был дядя моей одногруппницы Наташи, и она у него жила в Луганске пока училась, и со мной вроде хорошо дружила. С момента моего "провала" на экзамене прошло четыре месяца, как грохнул Чернобыль, и восемь месяцев – как мы с ним встретились на свадьбе у Наташи, где я с Сергеем и познакомилась.

Мы все до единого на ту демонстрацию приперли, потому что она типа выпускного была, последнее прости институтским друзьям. Я до этого почти никогда на демонстрации не ходила: то мне седьмого ноября холодно, то первого мая температурит. Потому что там ни столько идешь, сколько чего-то ждешь, часами топчешься. Одна радость: за углом алкоголем греться. Но я никогда по этому сильно не выступала.

Через месяц – в июле моя самая близкая подруга – Лена пошла к врачу: у нее недомогания начались. А врач у нее и спрашивает: "Вы случайно в зоне Чернобыля или поблизости не были?" Лена не была, но все равно прифигела. Тогда все мы были в шоке, но по полной не осознавали все равно. У одних большая паника была, другие отмахивались.

Нас из класса на экономический вместе вообще пятеро поступило, но пацана после первого же курса в 1983 в армию забрали – при Андропове отменили отсрочку – бронь тем, кто на дневном учится.

У одной из наших – Инны мама была микробиолог в лаборатории. И она по этому Чернобылю в такие нервы впала: всех дома заставляла голову каждый день мыть и полную влажную уборку утром и вечером. Никто не хотел полы драить так часто, тогда она сама вставала пораньше до работы и мыла. "Великия знания – великия горести" – так кажется у Соломона.

=========Второе полугодие 1986 насыщенностью событий зашкаливало =======

Летом я хорошо посмотрела чемпионат мира по футболу. Я всегда смотрела только чемпионаты мира, остальное пропускала. Но на футбол мы с одноклассниками ходили, потому что наша "Заря" легендарная – она в 1972 как раз когда я в школу пошла стала чемпионкой СССР, единственная провинциальная команда. Все обвесились значками "Заря – чемпион" и затаив дыхания ждали повторения чуда. Мы тогда не очень соображали о связи чуда с капвложениями. Но стоило у нас появиться какому – нибудь классному футболисту, то его тут же переводили для начала в киевское "Динамо". Теперь у нас "звездил" молодой Заваров.

Короче, летом в июне я "отфанатев" от Марадонны, любимого с 1982, когда он ногой въехал какому-то козлу в живот, перекрестился и под красную карточку пошел с поля. Против него играли, как будто хотели убить. И вот в 1986 мы все дождались. Он зашиб англичанам в ворота сказочный гол кулаком, а потом обнес весь их строй и вкатил еще раз. Аргентина стала чемпионом мира. Я за них болела. На стадионе в Мехико «Ацтека» было сто пятнадцать тысяч человек. Это целый город. Для сравнения Харьковский Стадион "Металлист" в три раза меньше, Донбасс-Арена всего пятьдесят две тысячи.

Потом смотрела диковины эпохи – телемост с Бостоном. Грохнула со всей страной от "В СССР секса нет" и немедленно поехала проверить это на турбазу в Адлер на две недели. Вернулась, записалась на курсы кройки и шитья по воскресеньям. И с первого августа вышла на работу.

Первая моя зарплата первого сентября ознаменовался ужасной новостью: потерпел крушение пароход «Адмирал Нахимов». Это кроме того что ужасная трагедия, которая унесла несколько сотен безневинных людей, но еще и мой папа за полгода до этого на нем круизил вдоль берегов Крыма и Кавказа по профсоюзной путевке и привез кучу фото, был очень доволен.

Ужасно было всё: и что среди теплого лета, и что возле берега, и что столько людей. Было дико, что два корабля видя друг друга просто тупо столкнулись. И людей в четырёх километрах от берега не смогли спасти. Погибли и члены экипажа. А там вполне могла быть моя одноклассница. Она сразу после школы окончила мореходку и работала стюардессой на загранках на "Федоре Шаляпине", но дисциплинарно влетела и её с него отправили на внутренние рейсы.

Она рассказывала, что "Нахимов" у моряков это как в наказание. Там работали те, кто не мог попасть на загранку, те кого на загранке наказали. Потому что ходить от Ялты до Сочи для моряков особой радостью не являлось.

В народе шептались, что это злой рок, Нахимов" в войну был немецким плавучим госпиталем "Берлин". В конце войны его затопило